Голос нашей тени - Кэрролл Джонатан (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Это был белый боксер. Помню, кто-то мне рассказывал, что собачники часто убивают белых боксеров сразу после рождения, потому что это уродство, ошибка природы. Я, пожалуй, люблю их; мне нравятся их забавные и в то же время свирепые морды цвета облаков.
Собака взялась неизвестно откуда — яркое пятно на фоне ночи, самоходный сугроб. Она была одна, без ошейника и намордника. Индия окаменела. Я видел, как собака нюхает землю, приближаясь к нам. В нескольких шагах боксер остановился и посмотрел прямо на нас.
— Матти! — Индия втянула в себя воздух и схватила меня за локоть. — Это Матти!
— Кто? О чем ты?
Тон ее голоса напугал меня, но я должен был знать, о чем она говорит.
— Это Матти. Маттерхорн! Лондонский пес Пола. Мы отдали его, когда приехали сюда. Пришлось, потому что… Матти! Матти, иди сюда!
Он снова сорвался с места — через кусты, по тропинке, через клумбу. Он светился в темноте и двигался деловито, как и подобает собаке. Он был большой и весил, наверное, фунтов восемьдесят.
— Матти! Ко мне! — Индия нагнулась вперед. Боксер пошел прямо к ней, виляя обрубком хвоста и скуля, как щенок.
— Индия, осторожнее. Никогда не знаешь…
— Да замолчи ты. Ну и что? — опалила она меня гневным взглядом.
Пес услышал перемену в ее тоне и замер в двух футах, переводя взгляд с Индии на меня.
— Матти!
Пес опустил голову и зарычал.
— Уйди, Джо, ты его пугаешь.
Собака снова зарычала, но на этот раз дольше и громче, гораздо более дико и угрожающе, потом оскалилась и быстро-быстро завиляла обрубком хвоста.
— О боже. Джо!
— Иди назад.
— Джо…
Я тихо и монотонно проговорил:
— Если ты пойдешь слишком быстро, он бросится на тебя. Иди медленно. Нет, медленнее.
Индия сидела на корточках и не могла двинуться назад. Я быстро огляделся в поисках какого-нибудь сука или камня, которым мог бы отогнать собаку, но ничего подходящего не увидел. Если бы пес бросился, у меня оставались лишь руки и ноги — глупое, негодное оружие против огромного боксера.
Индия умудрилась отступить на два или три фута. Собрав все свое мужество, какое у меня было в жизни, я медленно выдвинулся вперед и оказался между Индией и псом. Пес уже рычал непрерывно, и я подумал, уж не бешеный ли он. Я не знал, что делать. Сколько еще он будет там стоять? Сколько еще будет ждать? И чего ему надо? Рычание перешло в отрывистый рык, как будто что-то грызло собаку изнутри. Боксер повернул голову влево-вправо, выпучил и прищурил глаза. А если он бешеный и укусит меня…
Только теперь до меня дошло, что я повторяю про себя: «Господи Иисусе, господи Иисусе…» Я не смел пошевелиться. Мои ладони с растопыренными пальцами прилипли к бедрам. Страх превратился в густой отвратительный вкус в горле.
Кто-то свистнул, и собака дернулась в мою сторону, бешено щелкнув зубами, но осталась на месте. Она двинулась, только когда раздался повторный свист.
— Прекрасно, Джои! Ты прошел испытание Маттер-хорном! Он прошел, Индия!
На краю сквера стоял Пол в цилиндре Малыша, белых перчатках и самом красивом черном пальто, какое я только видел.
Собака метнулась к нему и, когда он поднял руку выше головы, стала преданно подпрыгивать. Вместе они исчезли в темноте.
Глава пятая
— Джозеф?
— Карен!
— Здравствуй, милый. Можно поговорить?
— Конечно, дай только я сяду.
Карен. На другом конце провода была Карен — Провидение, которое сделает так, что все будет снова хорошо.
— Ну, так в чем дело? Расскажи мне все. Я пытался тебе дозвониться.
— Эй, Джозеф, ты здоров? Ты говоришь так, будто у тебя только что вырвали все зубы.
— Это такая связь. А как ты?
— Я… Я в порядке.
— Что это значит — в порядке? Теперь уже ты говоришь так, будто у тебя вырвали все зубы.
Она рассмеялась. Мне хотелось, чтобы этот звук длился вечно.
— Нет, Джозеф, со мной в самом деле все хорошо. Что там у вас делается? Что там между тобой и этой мисс Индией?
— Ничего. То есть ничего не делается. А с ней все в порядке.
— А с тобой?
О, как я хотел ей рассказать! О, как я хотел, чтобы она была со мной! О, как я хотел, чтобы все это кончилось!
— Карен, я люблю тебя. Я не люблю Индию, я люблю тебя. Хочу вернуться. Я хочу тебя.
— Угу.
Я зажмурился, зная, что сейчас произойдет нечто страшное.
— А что с Майлзом, Карен?
— Хочешь правду?
— Да.
Мое сердце заколотилось, обгоняя пульс приговоренного на эшафоте.
— Я была с ним. Он просит выйти за него замуж.
— О боже!
— Знаю.
— И?..
Не говори «да». Господи Всемогущий, не говори «да»!
— И я сказала ему, что мне нужно поговорить с тобой.
— Он знает обо мне?
— Да.
— Ты хочешь выйти за него?
— Правду?
— Да, черт возьми, скажи мне правду!
Ее голос стал холодным, и я рассердился на себя за то, что не выдержал, вспылил.
— Иногда мне кажется, что хочу, Джозеф. Иногда хочу. А ты?
Заерзав на стуле, я ударился голенью о ножку и чуть не упал в обморок от боли. Рассудок мой помутился, и я стал ощупью искать какие-то ясные и правильные слова, чтобы удержать самое лучшее в моей жизни, не пустить коту под хвост.
— Карен, ты можешь подождать и пока не отвечать ему? Хотя бы немного?
Воцарилось молчание, длившееся сто лет.
— Не знаю, Джозеф.
— Ты любишь меня, Карен?
— Да, Джозеф, но Майлза, может быть, я люблю еще больше. Богом тебе клянусь, я не пытаюсь кокетничать. Я не знаю.
Я сидел у себя в комнате и курил. Играло радио, и я горько улыбнулся, когда началась песня, которой Индия подпевала тогда, в горах: «В небе выходной». Как давно это было? Как давно я держал в объятиях Карен и клялся себе, что не вернусь в Вену? С тех пор прошла вечность. В Нью-Йорке было все. Все. Насколько я теперь близок к тому, чтобы все потерять?
Как случалось не раз, в памяти всплыла морда белого боксера, а потом крик Индии. Где-то в глубине души я ощущал гордость, что спас ее в тот вечер, но то, что случилось там, в сквере, казалось, делало ситуацию еще более безвыходной. Как победить мертвеца? Велеть ему драться честно, без хитростей и кукишей за спиной? И что толку вскидывать кулаки для того лишь, чтобы узнать, что у противника их не два, а сотня и еще другая сотня, ожидающая, пока устанет первая? Я спрашивал себя, ненавижу ли я Индию, но сам знал, что нет. Я не ненавидел даже Пола. Невозможно ненавидеть сумасшедшего — это все равно что злиться на неодушевленный предмет, ушибив об него локоть.
На кухне с шумом включился холодильник. На улице прогудел автомобиль. Какие-то дети в доме визжали, смеялись и колотили в дверь. Я знал, что пора поговорить с Индией. Я останусь с ней и помогу всем, чем могу, но взамен она должна узнать, что, если Пол снимет свою осаду, я не останусь с ней дольше, чем необходимо. Я понимал, что это ранит и расстроит ее, но, в конце концов, я хранил верность Карен и не мог при всем своем желании просить Карен подождать, пока я изменяю ей с Индией. Тем вечером, прежде чем повесить трубку, Карен спросила, остаюсь ли я в Вене, потому что я друг Индии или потому что любовник. Сказав «друг», я понял, что пора действовать правдиво и вести себя действительно как друг.
Я попросил Индию о встрече в «Ландтманне». На ней были болотно-зеленое шерстяное пальто ниже колена и черные шерстяные перчатки, идеально шедшие ей. Какая привлекательная женщина. Чертова путаница!
— Ты уверена, что тебе здесь нравится, Индия?
— Да, Джо. Здесь лучшие торты в городе после «Аиды», а за ту ночь я задолжала тебе по крайней мере два отвратительных куска. Помнишь первый вечер, когда мы встретились? Как мы сидели здесь, и я жаловалась на жару?
Мы замерли спиной ко входу в кафе. Деревья стояли голые, и было трудно представить их в цвету. Как это природа умеет так полностью сбрасывать кожу, а всего через несколько месяцев с такой точностью воссоздаваться?
