Форексмен (СИ) - Малашкин Александр Сергеевич (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
«Это Жлоб!» – тотчас отвернулся Филипп. Неприятная волна пробежала по коже. «Нас с Мешком он узнал или нет?»
Оглянуться повторно решимости не нашлось. Горел красный, но «Порш» Жлоба тронулся и резко остановился строго напротив. Теперь Жлоб под прямым углом разглядывал салон «Ауди».
– Как бы то ни было, – быстро сказал Филипп, – все смотрим прямо.
– Может, я не хочу прямо, – с переднего сидения обернулся Мешок. Именно на это движение Филипп и рассчитывал.
– Игра такая, – ответил Филипп, желая только, чтобы оставшиеся несколько секунд до того, как загорится зеленый, Мешок продолжал сидеть затылком к окну. – Очень интересная. На выдержку.
– Тогда ладно. – Мешок вернулся в исходную. – А приз какой?
– Уже никакой, – со вздохом ответил Филипп, наблюдая, как «Порш» ринулся с перекрестка.
Миша не стал продолжать разговор, лишь молча посмотрел на габаритные огни уносящегося автомобиля.
«Крохотный у нас городок!» – думал Филипп, стиснув зубы. – «Равносильно деревне»
Ни злобы, ни страха не возникало, только неприятное чувство, сродни тому, когда твои самые страшные секреты становится общеизвестными.
Настроение у Филиппа испортилось. Он стал задумчив и часто поглядывал по сторонам.
– Время позднее, город изъезжен, предлагаю вернуться домой, – сказал он несколько позже. Мешок немедля кивнул водителю.
В лифте Майе на телефон пришло сообщение. Филипп не мог не придать этому значения, особенно после того, как девушка, тыкая пальчиками в сенсорный дисплей, сделала удивленное лицо. Удивление быстро исчезло, она убрала телефон и с той минуты старалась не встречаться с парнями взглядом. Захмелевший Мешок нес какую-то словесную чушь. Когда они вошли в пентхаус, Филипп буквально затолкнул его в дальнюю комнату, закрыл дверь изнутри и обрушился громким шепотом:
– Ты понимаешь, что произошло?! Человек, у которого мы отняли четыре лимона, видел нас разъезжающими в дорогом автомобиле! Какого черта у «Ауди» не тонированы стекла?
– Не кипишуй. Видел он, по твоим словам, только тебя. Теперь подумай, как он сможет понять, что ты тот самый грабитель, если нападал на него человек в маске? Судя по всему, он вообще ничего не понял.
– Тупица! Он же видел меня осенью, когда я приходил с тобой на игру. Точно говорю: он меня вспомнил. И тебя тоже, хоть ты и отвернулся, ведь в его казино мы были вместе. Связь уловить не сложно. Нашей ошибкой было то, что мы резко перестали звонить в казино с требованием вернуть выигрыш. Люди, кинутые на деньги, обычно гораздо настойчивее о себе напоминают. Мы же просто замолкли, вроде как смирились. Еще и я, черт меня дери, допустил ошибку: не надо было отворачиваться, когда мы встретились взглядами. Нужно было тыкать в него пальцем или даже пуститься вдогонку. Догнать и с наглой рожей требовать четыреста тыщ! Почему верные решения приходят поздно?!
Миша устало сел в кресло.
– Флаг ему в руки. Ну, увидел, ну, узнал. Дальше чё?
– Я бы на его месте начал копать, – ответил Филипп, проводя рукой по шероховатой поверхности книжного шкафа. – Когда есть деньги, это не проблема. Можно частного детектива нанять. Поверь, выйти на нас при серьезном подходе много времени не займет. А бабки мы у него взяли нешуточные, людей отыскивают и за меньшее.
– Что нам делать?
– Пока не знаю. Неизвестно, куда он со всем этим пойдет. Благо если решит узнать о нас сам, без привлечения правоохранителей. – Филипп наклонился к Мешку, заговорил тише: – Я уверен, элитная проститутка Майя знакома с нашим Жлобом. В лифте ей пришло смс. Иногда догадаться, о чем думает человек, можно по лицу. В её взгляде было больше слов, чем если бы она говорила.
В этот момент в другой комнате Майя протянула Белле свой телефон:
– Прочти.
– «Привет, Лисенок. Люди, с которыми ты сейчас, опасны. Но не паникуй, веди себя как обычно. Найди повод уйти. Жду звонка. Это серьезно», – закончила читать Белла. – Это Макс прислал? А где он нас видел?
– Тише, дура. В машине он нас видел, на светофоре, я его «Поршик» сразу узнала. А я-то думала, почему забеспокоился, а потом затих этот Филипп. Я сразу поняла: тут что-то не то. Макс врать не станет.
– Макс не станет, – кивнула блондинка, вспоминая, как несколько дней назад занималась с ним…
В другой комнате Филипп завершал:
– …понял, как мы поступим? Тебе нужно быть осмотрительнее и какое-то время не выходить из дома. Созваниваться раз в день. Водителя пока не увольняй, но скажи, чтобы загнал машину в гараж и месяц не подходил к ней. Я возвращаюсь в общагу и живу как жил. Наша задача – выждать время. Если к лету никаких движений не произойдет, значит, скорее всего, ничего и не будет. И главное – никаких шлюх. Тем более элитных. Они в нашем городе наперечет.
Судя по Мишиному вздоху, отказаться от шлюх ему было сложнее всего. Он поднял глаза, хотел озвучить возникшую мысль – что-де не надо ждать действий Жлоба, нужно ударить первыми – но счел её безумной и промолчал. Тяжело вздохнув, Мешок вышел из кабинета, но через минуту вернулся.
– Девки хотят домой и требуют оплаты, – выдвигая ящик стола, пожаловался он. – Ну что за люди, договаривались ведь на все выходные!
Зашелестели купюры. «Слишком много», – подумал Филипп.
Мешок закончил считать, встал и пошел. В его движениях уже не было жизнерадостности. На выходе он сказал:
– Может, лучше, что уйдут, всё равно настроения никакого.
Они не видели, что, вместо такси, за их ночными спутницами подъехал представительский седан белого цвета. Не видели, ибо сидели в темном кабинете, допивая коньяк. Потом заказали еще бутылку – на этот раз никакой пиццы.
За разговорами утро пришло незаметно, и они разошлись спать. Филипп улегся на кровать, где свидетели его вчерашних приключений – подушки и простыни – пахли духами ушедшей девушки. На душе появился горький осадок, своего рода похмелье после счастья. Жаль, от похмелья такого рода не спасает активированный уголь...
Утро новой недели Филипп встречал в общаге. Писклявая мелодия будильника напомнила: впереди новый день. Первая мысль – не хочется идти на пары.
«И не пойду. Я и так все эти годы был примерным студентом, чем, надеюсь, заслужил небольшой лимит прогулов»
Но спать дальше Филипп не стал. Радостная мысль, что можно распоряжаться своим личным временем так, как хочется, моментально приободрила.
Он заправил кровать, включил чайник. На столе в мультифоре лежали бумаги, принесенные вчера от Миши. Документы, дающие право пользования банковской ячейкой. Мешок не сказал, что в той ячейке, но Филипп догадывался – деньги. Вероятно, какая-то часть той доли, которую он отказался брать. Филипп спрашивал: «зачем?», но Мешок настоял: «на всякий случай, Филя, на всякий случай. Если что, к лету вернешь, но пока доступ к ячейке будет только у тебя».
Он включил ноутбук, вошел в терминал. Минут пять неотрывно смотрел на котировки избранных пар и, поразмышляв, отправился в душ. Под тонкими струями воды побрился, почистил зубы, а потом вспомнилась Майя…
Растворимый кофе не очень на вкус, зато приятен ароматом. Он сделал утро прекраснее, заставив вспомнить, как мало порой нужно для радости.
Филипп поделил счет на три равные части, две из которых вывел в другие брокерские компании. Радовало, что все перемещения заняли считанные минуты, но так, и только так должно быть у хороших компаний.
Теперь у него три счета по 3000 долларов. 999 долларов он перекинул на банковскую карту, назначив эту сумму своей первой зарплатой.
«Итак, главное: у меня теперь три независимых торговых счета», – подумал Филипп, возгордившись успехами. – «Счет номер один», – обвел карандашом в кружок название брокерской компании, – «консервативный. На нем я буду вести обдуманную работу, подолгу держать позицию и внимательно её анализировать. Две-три сделки в месяц достаточно. Планируемая доходность – тридцать процентов годовых. Второй счет», – обвел кружочком на листке другое название, – «чуть более агрессивный, но, как и предыдущий, достаточно умеренный. Большее количество сделок, плюс увеличенный лот. Одна-две сделки в неделю, и хватит. Планируемая доходность – семьдесят процентов годовых. И, наконец, третий», – размышлял Филипп, обводя название брокера, – «сплошная агрессия и скальпинг. Неограниченное количество сделок и произвольный лот. Здесь я дам волю эмоциям и в любой момент буду готов потерять его. Пусть он станет моей крупной разменной монетой. Доходность загадывать даже не буду; она может составить сто, пятьсот, тысячу процентов, а может, и минус»
