Я помню музыку Прованса - Юон Анн-Гаэль (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Сегодня утром я чувствую себя уставшей и поражаюсь, сколько всего я тебе поведала. Представляю, как ты читаешь эти строки, открывая для себя мои страсти и горести. Милая, не суди слишком строго. Оставить маму было самым тяжким, что мне выпало в жизни, и я никогда себе этого не прощу.
Голова пухнет от фотографий и списков. Повсюду бумажки, бювар в кляксах, и я уже не понимаю, где нахожусь. Надеюсь, несмотря на сумбур, ты все же получишь какое-то представление о моей жизни. И боюсь, как бы это не оказалось собранием несвязных отрывков. Я уже не уверена ни в чем из того, что доверила бумаге.
И все же писательство пошло мне на пользу. Я не святая, но в каждом из нас кроется стремление любить и быть любимым. Мы стараемся поступать как можно лучше, но бывает, что наши пути пересекаются и чья-то колея оказывается разбитой.
Милая Лили, никогда не теряй вкуса к жизни и к людям. Никогда не опускай руки. Не переставай верить в будущее.
Завтра, если мой состарившийся мозг не подведет, я расскажу тебе, как мы с твоим дедушкой жили в колониях. Сколько нам выпало приключений! Рядом с ним я обрела любовь и нежность. Не ту пламенную страсть, что обжигает губы и сердце, но Батист был для меня маяком в ночи.
Люсьена звонит в дверь! Я ее сегодня не ждала – боюсь, я опять что-то напутала с календарем. Какой сегодня день? Ах, старость!
Ладно, пойду к ней. Целую тебя, моя милая стрекозка.
50
Джулия сидит в саду, уставившись в землю, заблудившись в своих мыслях.
Она получила еще одно сообщение от доброжелательного участника генеалогического форума. С тяжелым сердцем она изучила свидетельство о смерти Жана Колоретти и уселась, растерянно глядя на чистые страницы дневника.
Открывается раздвижная дверь, подходит Жизель. Она закуривает, кончик сигарки вспыхивает в темноте красным цветом. Жизель поплотнее закутывается в кофту.
– Лунничаете?
Джулия поднимает голову, не зная, что сказать.
– Да, вы явно лунничаете. Этому слову меня научила Мадлена. Оно означает «погружаться в мысли, улетая далеко-далеко, на Луну».
Джулия слабо и невесело улыбается.
– Слышали новость? Американцы хотят купить наши шапочки! Неплохо, правда? Похоже, у них холодно… Не знаю, я там никогда не была. Вестерны – это не мое. Надо же, американцы, подумать только! Мне даже пришлось купить специальную марку. Почтальонша сказала, что наши шапочки полетят на самолете! Я ни разу не летала на самолете. И мне приятно, что шапочки подышат свежим воздухом! У Билли прибавится работы – теперь нужно, чтобы в нашей он-лавке говорили по-английски.
Взволнованная, она умолкает, рука с сигаркой замирает в воздухе.
– Конечно! Шапочки Мадлены тоже должны говорить по-английски. Как это сделать?
Джулия не отвечает, ее мысли далеко. Сегодня днем, после кастинга, она зашла к Жанине. Только хотела ее поцеловать, как Жанина повернула голову и спросила:
– Как вас зовут?
Джулия не нашлась что ответить. Не замечая чужого горя, Жизель продолжает свой монолог:
– Билли хочет, чтобы мы съехались. Он говорит, что времени на раздумья нет, счастье надо ловить на лету, крепко держаться и лететь вместе с ним.
– Он прав, Жизель. Ваше место не здесь. Вам еще предстоит пережить много чудесных моментов, и я уверена, что Билли сумеет о вас позаботиться.
Жизель ковыряет землю носком туфли и бубнит с серьезным видом:
– Понимаете, я не приношу мужчинам удачи. Я невезучая и дважды была вдовой. Все кончается одинаково: мужчины обещают луну с неба, а потом уходят от нас. А нам, женщинам, остается только говорить о похоронах и менять воду в вазах.
Джулия думает об Антуане. Феликс настаивал, чтобы она с ним поговорила, и вчера она отправилась на рынок. Его фургончик стоял возле бара. Он сидел за столиком с Евой и не видел, как Джулия вошла.
– Но Билли сказал, что рискнет, – продолжает Жизель. – И что даже если ему осталось жить несколько дней, он хочет прожить их со мной. Он сказал, что мы будем жить любовью и скрэбблом. Забавно, да? Любовью и скрэбблом – мне сразу захотелось так жить! Да и в смысле шапочек будет практичнее… Потому что он-лавка – это столько дел! Уж не говорю, как нужно постараться, чтобы как следует сфотографировать Пьеро и Фернана. Эти двое совсем не фотогеничные, зато и весело же с ними…
Джулия не успела подойти. Увидела, как Ева обхватила лицо Антуана руками, и растерялась. В груди как будто что-то сломалось, словно хрустнула ветка.
– Вам не докучает моя болтовня? – спрашивает Жизель. – С другими ведь так не поговоришь. Я не успеваю закончить фразу, а они уже не помнят, что к чему.
Жизель поворачивается к Джулии, обеспокоенная ее молчанием.
– Вы такая бледная. А вы верите в любовь?
Лучше просить прощения, чем разрешения.
После зимы всегда приходит весна.
Настоящие истории любви редки. Борись за то, чтобы их прожить.
Жизнь не всегда легка. Прими это и решительно двигайся вперед.
Люби себя так, как хочешь, чтобы тебя любили другие.
Прощай: жизнь слишком коротка, чтобы тянуть за собой старые обиды.
Все начинается с мечты – верь в чудеса.
51
Джулия паркуется возле бабушкиного дома, не заметив стоящий под оливой фургончик. Не поднимая головы, заходит в калитку. Ищет ключи в сумочке.
– Если что, у меня есть запасные.
Она вздрагивает. Прислоняется к дверям. В приближающейся темной фигуре узнает Антуана.
– Ты меня напугал.
– Прости, я не хотел.
Съежившись, скрестив на груди руки, Джулия стоит неподвижно. Холодный ветер задувает под пальто, пробирает до костей.
– Ты не отвечаешь на звонки и сообщения. И я подумал, может, здесь удастся с тобой поговорить.
Ее сердце быстро бьется, но губы упрямо молчат. Внутри идет странная борьба – пока верх одерживает гордость. Антуан подходит и садится на поросшие мхом ступени.
– Ты не против, если я закурю?
Джулия не отвечает. Помявшись, неохотно садится рядом. Но не вплотную. Она смотрит вдаль. Завиток дыма растворяется в вечернем воздухе.
– Как там твоя бабушка?
Она стискивает зубы.
– Плохо.
– Мне очень жаль.
– Зачем ты пришел? Выразить сочувствие? А твоя бабушка как?
Тон язвительный, резкий. Непонятно, откуда в ней столько злости.
– Тоже не очень.
– Это она тебя послала?
Антуан молчит, обескураженный вопросом.
– С чего ты…
– Не корчи из себя святую невинность. Ей ведь очень удобно, что Жанина уже плохо соображает, да?
– Не знаю, но она в машине. Хочет с тобой поговорить.
Джулия осеклась. Этого она никак не ожидала. Встреча ее пугает. Чего можно ждать? Антуан заглядывает ей в глаза.
– Джулия, мне очень жаль.
Джулия молчит. Он собирается с духом.
– То, что случилось в последнее время, показало меня не с лучшей стороны…
– Да уж… Но ты, я полагаю, нашел, с кем утешиться…
– Ты о Еве?
Джулия встает. Он хватает ее за руку. По позвоночнику пробегает дрожь.
– Перестань! У меня никого нет, и ты это знаешь. Ева – просто подруга, с кучей проблем, но подруга. И даже захоти она большего, этого бы не было.
– Ну конечно!
– Открой глаза! – заводится Антуан. – У меня в жизни ничего нет! Только трюфели, собака, Люсьена и старик Флавио! Ничего! А все почему…
Его лицо мрачнеет. Джулия сердится на себя и не решается возражать. Одиночество, о котором он говорит, ей знакомо. Она сама давно так живет. Луна бросает тени на его лицо. Джулия разглядывает трехдневную щетину, сжатые челюсти, играющие желваки. Антуан напряжен и настроен решительно. «И этот порыв, – думает она, – этот порыв ему очень идет».
