Сделайте погромче - Нестерова Наталья Владимировна (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Вадим мотался между Москвой и Питером, обижался на Сергея, который наплевал на их общую идею и за каким-то чертом пошел работать к асфальтоукладчикам. Вместо того чтобы вместе поехать в Москву, найти юристов для регистрации фирмы, узнать, что требуется для лицензирования учебного центра по подготовке промальпов, верного бухгалтера привлечь, Серега с отбойным молотком врезается в питерский асфальт. На панель пошел в полном смысле слова. В Петербурге тротуар панелью называют.
Вышло случайно и удачно. После жесткого разговора с Вадимом, который обозвал его придурком, хлопнул дверью гостиничного номера и укатил в столицу, Сергей вышел на улицу. Сидеть в тесных казенных стенах невмоготу. Куда идти? В кино или в музей? Петербург – город замечательных музеев. Только живопись ему сейчас не поможет. Никто ему сейчас не поможет, кроме одного человека, который, получив двадцать пять роз от влюбленного идиота, послал его далеко, хоть и цензурно. Что могло произойти за несколько часов от одного телефонного разговора с Ниной утром дня ее рождения до второго – после обеда? Сергей об этом не думал. Анализировать, предполагать, строить версии было мучительно больно, как голой рукой искать в кипящем вареве уроненное золотое колечко.
На улице работали дорожники. Мостили тротуар. Старый асфальт отбивали, а следом новый укладывали. В таком цикле, спешно, делают только по особому распоряжению, когда высокое начальство приезжает и надо глаз ему умаслить.
Дорожники – гастарбайтеры, таджики, как потом выяснил Сергей.
– Давай помогу, – предложил он отбойщику, во время короткого отдыха вытиравшего пот со лба (при таком-то ветре!).
– Тебе чего, пацан? – не понял тот.
– Мне потрудиться.
Взял молоток, махнул работяге у компрессора – запускай – и вгрызся в землю.
Сергей привык к тому, что его воспринимают малолеткой. Он был жилист, достаточно силен и чрезвычайно вынослив. Но выглядел не на тридцать своих лет, а на шестнадцать. Мама говорила: такая особенность внешности, ты не исключительный, есть артисты, они очень ценятся в кинематографе, которые до седых висков играют подростков, ты долго будешь выглядеть молодо, и это великолепно, тебе повезло. Сергей ничего великолепного в своей природной моложавости не видел. Удовольствие ниже среднего, когда тебе, мужику, дают на полтора десятка лет меньше, чем есть на самом деле. Но ведь лицо не поменяешь. Надо жить с тем, что имеешь, и не заморачиваться по этому поводу.
Таджики оказались отличными ребятами, неделю с ними проработал, пока антициклон буйствовал. Первый день оттрубил, таджики настороженно переглядывались – с какой стати парень вкалывает как бешеный? Не пацан, конечно, а работяга трехжильный. Почему к ним прибился? Во второй день, когда Сергей пришел и взял отбойный молоток, тоже вопросов не задавали, но пошушукались и зарплату ему положили – триста рублей. За десять часов каторжного труда! Да они и сами копейки получали.
После отбойного молотка, дикой многочасовой вибрации, Сергею на работе по специальности висеть на шпиле было лихо. Точно все кости и суставы разболтались и развихлялись. Справился. Чем хуже, тем лучше. Главное, чтобы голова думала только про то, что рукам надо делать, и не отвлекалась на мысли о Нине.
В Москве в профессиональном плане все складывалось удачно. Фирма на стадии регистрации, а заказы уже поступают, и учебный центр, чтобы готовить промальпов, они откроют. Вадим постарался. Даже интервью организовал в одном популярном издании.
Сергей всегда думал, что журналистки – это длинноногие красотки с замашками супермоделей. Но к ним пришла пожилая полная тетенька, возраста его мамы. И разговорила их, непривычных к словоизвержению, легко и незаметно. Вопросы задавала точные и умные, одновременно простые и толковые, на которые хотелось отвечать и пояснять. Просила привести примеры, и случаи из практики сыпались из Сергея и Вадима точно при застольной беседе. Сергей отвлекся от своих мыслей, которые ядовито жалили, сколько ни заставляй себя не думать, не вспоминать о Нине.
Он никогда бы не пошел к ней выяснять отношения, узнавать, почему бросила его. Не тот характер и не те принципы. Но справиться с душевными страдания характер не мог. Слово-то какое немужское – «страдания»! Зато испытание недетское, не для слабовольных. Когда удавалось вытащить себя из дома, на интервью или поиски помещения для офиса, бывало легче. Но заставить себя подняться с дивана, побриться и идти общаться с людьми становилось все труднее и труднее. Апатия захватывала. Зачем, какого лешего суетиться, мельтешить и напрягаться? Висеть, долбить асфальт или разгружать вагоны, звонить по десяткам телефонов или квасить с друзьями в «Альпинисте» – в лом. Нина говорила, что молодежное выражение «в лом», то есть лень и не хочется, имеет интересную природу… Нина, Нина… Куда ни ткни – везде Нина.
Ирина Леонидовна, мама Сергея, отлично видела, что сын вернулся из командировки мрачнее тучи. Физически вымотан, но такое и раньше случалось после экспедиций или особенно тяжелой работы. И Сергей всегда бывал оживлен и весел, он любил спорт и большие нагрузки. Теперь же хмур и неразговорчив. Днями лежал на диване, читал книгу, одну и ту же, со скоростью человека, едва знакомого с алфавитом. Позволял младшему брату играть на компьютере, не по щедрости, а чтобы Вася не приставал с просьбами. Условие поставил: звук убрать и сам помалкивай, без возгласов.
Хотя попытка узнать причину хандры Сергея заранее была обречена на провал (не захочет, никогда не скажет), Ирина Леонидовна не выдержала и спросила: «У тебя размолвка с девушкой?» По тому, как болезненно дернулось лицо сына, можно предположить, что угадала. Хотя Сергей отрезал: «Оставь меня в покое!»
И все-таки была проблема, которая не терпела отлагательств, разговор, который откладывать дальше нельзя. Ради блага младшего сына.
Ирина Леонидовна вошла в их комнату. Сергей лежит, якобы читает, Вася прилип к компьютеру.
– Сережа! – сказала мама. – Я хотела бы настоятельно тебя попросить не хранить дома журналов, которые совершенно не предназначены для изучения твоим братом.
– Какие журналы? – спросил Сергей, не убирая книги от лица. – Я ничего не приносил.
– Вот эти! – Ирина Леонидовна выдвинула нижний ящик стола и принялась выкладывать на стол глянцевые издания с полуобнаженными девицами на обложках.
– Первый раз вижу, – скосив глаза, ответил Сергей.
– Вася! – повысила голос мама. – Ты ведь сказал, что это Сережина литература!
– Соврал, – равнодушно прокомментировал Сергей.
– Я забыл, перепутал, – юлил Вася, – это мне Колька из седьмой квартиры дал похранить…
– Опять врет, – хмыкнул Сергей.
– Да что же это такое! – вспылила Ирина Леонидовна. – Наказание, а не дети! Один бирюком смотрит, другой обманывает на каждом шагу. Вася, ты и про деньги соврал? Сергей! Убери книжку наконец! Ты давал брату деньги на жвачки, конфеты, компьютерные игры?
– Честно давал, честно, скажи, Серега! – торопливо просил Вася.
Он озирался по сторонам, искал пути бегства. Но выход из комнаты загородила мама. А как хорошо было бы сейчас удрать и запереться в ванной.
– Строго говоря, я на другое давал, – опустил ноги с дивана Сергей. – Ты купил розы?
– Купил я, – хныкал Василий, – купил, честно… Только не новые, а старые и меньше…
– Какие розы? Немедленно мне объясните, что произошло! – потребовала мама.
Вася притиснулся к маме и стал оттирать ее от двери, поясняя:
– Меня брат просил. Из-за него контрольную по алгебре прогулял, ну и биологию с литературой, потому что к Серегиной девушке ездил…
Путь к спасению был очень близок, Вася уже взялся за ручку двери. Но тут подскочил Сергей и схватил его за зашиворот.
– Колись, щенок! Как все было?
– Ну, я немножко взял из твоих денег, – испуганно и потому честно сообщал Вася, – а потом на двадцать пять свежих роз не осталось, только на семь вялых. Я не виноват, что они по дороге осыпались! Ветер был!
