Девятнадцать минут - Пиколт Джоди Линн (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Хотя…

Возможно, он неправ. Если ты не уверен в решениях, которые принимаешь как отец, разве можно не обращать внимания на слабые места своих теорий с той же уверенностью, которая была у тебя как у профессионала? Или такие решения будут шаткими, как замок на песке?

– Ненадолго, – сказал Хью. – Так лучше.

«Для кого?» – подумал Льюис, но ничего не сказал, пока не услышал, как Хью закрыл за собой дверь.

Когда заведующий кафедрой ушел, Льюис опять взял мел. Он всматривался в уравнение, пока части не слились в одно целое. Тогда он начал яростно писать, как композитор, пальцы которого не поспевают за симфонией, звучащей в его голове. Как он раньше этого не понял? Всем известно – если разделить реальность на ожидания, получим коэффициент счастья Но если разделить ожидания на реальность, то получим не противоположность счастью. Льюис понял, что в результате получается надежда.

Чистая логика: предположим, реальность – это константа ожидания должны быть больше реальности, чтобы в результате получился оптимизм. С другой стороны, пессимист – это человек, чьи ожидания ниже реальности, дробь убывающей доходности. Человек устроен так, что это число приближается к нулю, но никогда не равняется ему, поскольку человек никогда не теряет надежду окончательно, при малейшем толчке она появляется вновь.

Льюис отступил на несколько шагов, глядя на написанное. Тому, кто был счастлив, понадобится совсем немного надежды взамен. И наоборот, оптимист потому и оптимист, что хочет верить во что-то лучшее, чем реальность.

Он начал обдумывать, могут ли быть из этого правила исключения: может ли счастливый человек надеяться на что-то, может ли несчастный оставить всякую надежду на лучшее. И это привело мысли Льюиса к Питеру.

Стоя перед доской, он заплакал. Его руки и рукава были покрыты белой меловой пылью, словно он стал привидением.

В кабинете помешанных, как Патрик любя называл про себя программистов, которые взламывали жесткие диски в поисках порнографии и отрывков из «Поваренной книги анархиста [12]», было полно компьютеров. Кроме изъятого из комнаты Питера Хьютона, были еще несколько из Стерлинг Хай, включая тот, что стоял в приемной директора, и те, которыми пользовались в библиотеке.

– Он мастер, – сказал Орест, парень, который (Патрик мог поклясться) сам был еще слишком юным, чтобы закончить школу. – Речь идет не только о создании сайтов. Он знал свое дело.

Он вытащил несколько файлов из недр компьютера Питера, графические файлы, которые ничего не сказали Патрику, пока программист не нажал несколько клавиш. Неожиданно на экране появилось трехмерное изображение дракона и дыхнуло на них огнем.

– Ого! – воскликнул Патрик.

– Ага. Могу сказать, что он создал несколько компьютерных игр и даже выложил их на нескольких специальных сайтах, где можно получить отзывы игроков.

– И есть на этих сайтах какие-то сообщения?

– Чувак, ты меня недооцениваешь, – сказал Орест и открыл один из заранее отмеченных сайтов. – Питер входил под именем Death Wish.Это…

– …рок-группа, – закончил Патрик. – Я знаю.

– Это не просто группа, – с благоговением возразил Орест, пока его пальцы порхали над клавиатурой. – Это современный голос коллективного сознания.

– Скажи это Типпер Гор.

– Кому?

Патрик рассмеялся:

– Похоже, это было еще до твоего рождения.

– А кого ты слушал, когда был подростком?

– Пещерного человека, который стучал одним камнем о другой, – сухо ответил Патрик.

На экране возник ряд сообщений от DeathWish.Большинство из них представляли собой рекомендации и отзывы о других играх на сайте. В двух были цитаты из песен «DeathWish».

– Вот мое любимое, – сказал Орест и прокрутил вниз.

Патрик откинулся на спинку кресла.

– Ну, это ничего не доказывает.

– Ага, – ответил Орест. – Фестивали рукоделия – это действительно тоска смертная. Но посмотри на это. – Он развернул свое кресло и потянулся к другому терминалу, установленному на столе. – Он взломал защиту школьных компьютеров.

– Зачем? Исправить отметки?

– Нет. Программа, которую он написал, прошла сквозь защиту школьной системы в 9:58.

– В это время взорвалась машина, – пробормотал Патрик. Орест развернул монитор к Патрику.

– Вот это было на каждом экране каждого компьютера в школе.

Патрик не отрывал взгляда от фиолетового экрана, на котором, как свиток, разворачивались горящие красные буквы: «КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ, Я НЕ ВИНОВАТ».

Джордан уже сидел за столом, когда охранник ввел в комнату Питера Хьютона.

– Спасибо, – сказал он охраннику, глядя на Питера, который осматривал комнату. Его глаза загорелись при взгляде на единственное окно. Джордан снова и снова видел этот взгляд у своих подзащитных. Как быстро обычный человек превращается в животное, попавшее в клетку. И снова возникает вопрос о курице и яйце: они становились животными, потому что попадали в тюрьму… или попадали в тюрьму, потому что были животными?

– Садись, – сказал он, но Питер остался стоять.

Не обращая внимания, Джордан начал говорить.

– Я хочу сразу установить основные правила, Питер, – сказал он. – Все, что я говорю тебе, конфиденциально. Все, что ты говоришь мне, конфиденциально. Я не могу никому рассказать о том, что узнаю от тебя. Тем не менее, я имею право сказать тебе не разговаривать с представителями средств массовой информации, или с полицией, или с кем-либо другим об этом деле. Если кто-то попытается поговорить с тобой, ты немедленно связываешься со мной – звони с переводом оплаты на меня. Как твой адвокат, я буду разговаривать вместо тебя. С этого момента я – твой лучший друг, твоя мама, твой папа, твой исповедник. С этим ясно?

Питер посмотрел на него.

– Предельно.

– Хорошо. Итак, – Джордан достал блокнот из портфеля и карандаш. – Полагаю, у тебя есть ко мне вопросы. Давай начнем с этого.

– Мне здесь не нравится, – взорвался Питер. – Я не понимаю, почему должен здесь находиться.

Большинство клиентов Джордана в тюрьме сначала были тихими и напуганными, но потом у них появлялись злость и возмущение. Но Питер сейчас говорил как обычный подросток – как разговаривал Томас в этом возрасте, когда мир вращался вокруг него, а Джордан по недоразумению жил в этом же мире. Но адвокат в Джордане заглушил родителя. Он уже начал было думать, что Питер действительно может не понимать, почему находится в тюрьме. Джордан первый сказал бы, что построенная на безумии обвиняемого защита редко помогает и ее убедительность сильно преувеличена. Но может быть, Питеру удастся выйти сухим из воды, потому что это не притворство и как раз это приведет их к оправдательному приговору?

– Что ты имеешь в виду? – настаивал он.

– Это они сделали меня таким, а теперь меня же и наказывают.

Джордан сел обратно и сложил руки на груди. Питер не раскаивался в том, что совершил, это было очевидно. На самом деле он считал жертвой себя.

В работе адвоката был один важный момент: Джордану было все равно. В его работе не было места для личных чувств Он и раньше работал с последними подонками: с убийцами и насильниками, которые считали себя мучениками. Он не был обязан верить им или осуждать. Несмотря на то что он только что сказал Питеру, он не был ни священником, ни психоаналитиком, ни другом для своих клиентов. Он был просто экспертом по связям с общественностью.

– Что ж, – произнес он ровным голосом, – тебе придется понять позицию тюрьмы. Для них ты просто убийца.