Балетные туфельки - Стритфилд Ноэль (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Дети не переставали дрожать. Они сидели в палатке на полу, закутанные в одеяла. Одна из медсестер причесала их, умыла и накормила горячим супом. Дети не обратили внимание на то, что спасатель подвел к ним сэра Уильяма. Они никак не отреагировали, когда сэр Уильям сел напротив них. Тогда он развернул сверток, чтобы дети увидели, что в нем было.
На картине был изображен тот самый маленький домик, каким они видели его в последний раз, только на веранде пили чай Ольга, Жардек и Бабка, потому что Кристофер в это время писал картину. После секундной паузы Франческо упал в обморок, Гасси начало тошнить, а Анна закричала.
Глава 4
ДЯДЯ
Сесил Докси жил со своей женой Мейбл в Эссексе. Его дом, который назывался Данроамин, располагался в местечке под названием Фитон. Вообще Эссекс – довольно красивое графство, но только не Фитон, потому что большую его часть занимают новые уродливые дома, стоящие рядом с церковью, деревенская зелень и три коттеджа с соломенными крышами. Однако Сесил Докси считал свой дом идеальным за его, как он всегда повторял, рациональное устройство и простоту в обслуживании.
Это был очень аккуратненький домик и снаружи, и внутри. На втором этаже располагались три спальни: одна большая комната, которую они делили с женой, и две комнаты поменьше, где мебель всегда была накрыта покрывалами от пыли, поскольку гости в доме не бывали. Там же находилась просторная ванная.
Внизу была одна большая комната, которая стала гостиной. Мебель в ней была обита зеленым бархатом, а на белых обоях красовался рисунок огромной решетки, увитой плющом. На стенах вместо картин разместилось целое семейство летящих керамических гусей.
Гостиная окнами выходила в сад, который был устроен еще рациональней, чем дом. Здесь все было ненастоящим. Бетонное покрытие имитировало мощеную дорожку. Два ярко-красных гнома «ловили рыбу» в небольшом пруду, хотя рыбы в нем не водилось, даже головастиков весной не бывало. Вместо клумб стояли металлические контейнеры с пластиковыми цветами. Весной там «росли» нарциссы и гиацинты. Потом их протирали и убирали, а на их месте «вырастали» розовые кусты и другие летние цветы. Осенью их место занимали чудесные пластиковые хризантемы. Все остальные жители Фитона выращивали настоящие цветы. Их садики были небольшие, но и они требовали много времени и труда.
– Как глупо, – говаривал Сесил Докси своей жене Мейбл, наблюдая, как его соседи борются с тлей и увядшими бутонами настоящих хризантем. – Зачем создавать себе лишнюю работу?
Мейбл в ответ ничего не говорила, потому что она любила настоящие цветы, но сказать об этом значило вступить в спор.
При входе в дом располагалась столовая, где стояли стол и стулья, сделанные из чего-то похожего на дерево, но на самом деле из искусственного, огнестойкого, грязеотталкивающего материала.
Единственной гордостью Мейбл была кухня. Это была довольно просторная комната, обставленная точно так, как на выставке «Красивый дом». Более рационально устроенной кухни просто не могло существовать.
В тот день, когда пришло письмо, было дождливо и ветрено. Сесил и Мейбл Докси завтракали. Сесил любовался своими пластиковыми розами, которые стойко переносили непогоду, не то что соседские, которые слиплись под дождем.
Мейбл Докси всегда была скромной. Ее красавица мать пользовалась успехом в обществе и мечтала, чтобы дочь была веселой маленькой девочкой, которой она могла бы гордиться перед многочисленными друзьями. Поэтому ее раздражало, что Мейбл всегда делала так, чтобы ее не замечали, даже старалась казаться меньше, чем была. Если бы отец был рядом, он бы понял и посочувствовал маленькой Мейбл, потому что сам был скромным и тихим, но он все время пропадал на работе и редко видел дочь.
Мейбл усердно училась в школе, но была скорее труженицей, чем умницей, и поэтому не смогла осуществить свою мечту поступить в университет и уехать подальше от дома. Вместо этого она устроилась на работу в местный банк. «Ну, по крайней мере, это надежная работа, – говорила ее мать друзьям, – а ей нужна надежная работа, потому что бедняжка такая застенчивая и, я подозреваю, скучная, что вряд ли ей удастся выйти замуж». Мейбл знала, какого мнения о ней мать, и поэтому почувствовала себя самым счастливым человеком на земле, когда помощник управляющего банком Сесил Докси сделал ей предложение. Она была так ему благодарна за возможность уйти от родителей и иметь свой дом, что приняла это чувство за любовь. Ее отец очень беспокоился за их брак, поскольку считал Докси ужасно скучным человеком.
– Мейбл, ты еще так молода, – говорил он дочери. – Не торопись сделать что-то, о чем будешь потом жалеть.
Мейбл с горящими глазами отвечала:
– Я тороплюсь сделать то, чего очень сильно хочу.
Как раз когда Сесил Докси, тогда уже управляющий, уходил на пенсию, его родители умерли и, поскольку брат Кристофер был забыт, ему достались все их деньги. На них Сесил купил Данроамин. Мейбл считала Данроамин замечательным домом и знала, что должна быть счастлива в таком доме и благодарна дорогому Сесилу за то, что он его купил.
Но почему-то ничего этого она не чувствовала и даже, наоборот, была подавлена.
– Кому нужны два дурацких гнома? – с обидой думала она и с завистью незаметно поглядывала из окна на соседских детей. Ах, если бы только у них с Сесилом был ребенок!
В этот дождливый ветреный день, когда почтальон постучал в дверь, Мейбл поспешила сама взять почту – Сесил был не тот человек, который должен открывать входную дверь.
Там было одно-единственное письмо – длинный белый конверт с турецкой маркой. Сесил осторожно вскрыл конверт ножом – это был хороший конверт, который можно было бы использовать еще раз. Он сразу это заметил как очень аккуратный и наблюдательный человек. Обратил внимание, что конверт был отправлен из отеля в Стамбуле, взглянул на подпись в конце письма, чтобы знать, от кого оно, но не смог разобрать. Однако секретарь в отеле, который напечатал письмо, приписал внизу: «Сэр Уильям Хугл». Сесилу, как управляющему банка, было знакомо это имя.
О гибели Кристофера Докси при землетрясении писали все газеты, но для Сесила этого имени просто не существовало. С тех пор как Кристофер сбежал из дома отца, прихватив с собой некоторые вещи, он был в глазах Сесила вором. И лучше всего о нем было просто забыть. В Фитоне никому и в голову не приходило, что обыкновенные мистер и миссис Докси, проживающие в Данроамине и выращивающие пластиковые цветы, имеют какое-то отношение к знаменитому художнику.
По радио в новостях сообщали, что в последние годы картины Кристофера стоили довольно дорого, и это вызвало у Мейбл вопрос:
– Дорогой, не ты ли случайно являешься его наследником?
– Думаю, это я, – кивнул Сесил. – Видимо, со временем с нами свяжутся.
И теперь, приступив к чтению письма, он сказал Мейбл:
– Это из Турции, наверняка про наследство от Кристофера. Удивительно, как быстро они нашли мой адрес.
Но по мере чтения письма выражение лица Сесила разительно менялось. Он ворчал и недовольно хмыкал, Мейбл видела, как его бледное лицо стало красным, а потом и пурпурным. Когда он дочитал, то с такой силой ударил кулаком по столу, что если бы стол был сделан из обычного дерева, он наверняка бы треснул.
– Безобразие! Как он смеет вмешиваться в чужие дела?! Зачем он разыскал мой адрес?! Как он смеет учить меня, что надо делать и чего не делать?!?
– Кто, дорогой? – тихо спросила Мейбл.
Сесил едва мог говорить, так он был рассержен.
– Сэр Уильям Хугл. Похоже, у Кристофера была жена полька, и у них трое детей.
Мейбл понятия не имела, кто такой сэр Уильям Хугл и почему так разозлился Сесил, поэтому она сказала, всеми силами пытаясь скрыть свой ужас:
– Трое детей!
Сесил готов был ударить Мейбл за то, что она повторяла каждое его слово.
– Слушай! – заорал он. – Вот последний абзац письма: «Я планирую привезти детей к вам в конце недели. Я пришлю телеграмму с указанием времени нашего прибытия».
