Таба Циклон - Шеповалов Даниил (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
– Герменевтики, – почему-то смутившись, повторил Быданов и растерянно опустился на край выдвижной кровати.
Повисла долгая пауза. Было слышно лишь, как скрипит кресло-качалка да над кладбищем насекомых бьется о стекло муха, утомленная жарой и нудной бесперспективностью своих действий, очевидной для всех, кроме нее самой.
Тима заметил, что профессор как-то странно косится на него. Быданов кусал нижнюю губу и раздраженно заламывал ладони, будто бы с каждой новой секундой из его тела испарялась спинномозговая жидкость или происходило еще что-то, доставлявшее ему невыносимые муки.
– Что-то не так? – спросил мальчик философа.
– У вас на плече пушинка.
– Чего? – удивился Тима.
– Пушинка. На футболке, на плече. Вот здесь. Можно я сниму?
Тима брезгливо покосился на профессорскую руку, тянущуюся к его плечу. От нее неприятно пахло старческим мускусом. Мускус накладывался на затхлый запах мелкой бумажной пыли, которая циркулировала по давно не проветриваемой квартире.
– Вот так, оп-па… Не могу терпеть, когда неаккуратно…
Тима поспешно слез с кресла и отошел подальше от Быданова.
– Так значит, герменевтика… Рита, ты знаешь, что такое герменевтика?
Девушка молчала, увлеченная чтением монографии.
– Рита!
– А? Что?
– Ты знаешь, что такое герменевтика?
– М-мм… Да, знаю. Это философская такая штука.
– Ты что, философ? – спросил профессора Тима.
– Философ, – обреченно вздохнул тот.
– Ну хорошо, и в чем же тогда суть герменевтического подхода?
Профессор вдруг испытал давно забытое ощущение – будто бы он студент, безнадежно заваливающий экзамен, и преподаватель дает ему последний шанс, задавая неприлично простой вопрос. Он поднялся с кровати и с нескрываемым возбуждением принялся мерить шагами гостиную. С каждым новым шагом он чувствовал себя все увереннее.
– Молодой человек, это беседа не на час и не на два… – Быданов остановился, вновь продел большие пальцы рук под помочи и принялся едва заметно раскачиваться на носках взад-вперед, привычно входя в лекторский тон.
– Тут нужно начинать с истоков, рассма…
– Ясно! – оборвал его Тима. – Рита, а ты можешь быстро объяснить?
– Конечно, могу, – ответила девушка.
– Ну, тогда рассказывай.
– Да-с… – вмешался уязвленный профессор. – Интересно было бы послушать…
– Хорошо, я расскажу, но только давайте договоримся: если я правильно все объясню, вы, Никанор Петрович, поставите мне зачет, – Рита помахала в воздухе листком с работой.
– Поймите меня правильно, я бы никогда не попросила, но знаете, все эти допуски, пересдачи… Я так не люблю бюрократию…Быданов пристально посмотрел на Риту.
– А, да-да, – протянул он. – Да-да, припоминаю. Вы же моя студентка. Очень редко бываете, вот я и не узнал сразу. А насчет работы вы сами виноваты, – философ послюнил палец и открыл какую-то замызганную тетрадку, – видите, не хватает целых трех плюсиков, а вот тут, двадцать пятого апреля, даже звездочки нет – просто точка, да и то – зеленой ручкой, а не красной… Поэтому мне и пришлось снизить вам балл. Да-да… Ну что же, договорились… Если мне понравится – ставлю зачет. Начинайте!
– Хорошо. Итак, герменевтика. Представьте себе заброшенный деревенский туалет. Снаружи дверь закрыта на щеколду, а внутри, цепляясь ногтями за края дырки, висите вы, Никанор Петрович.
– Хм… – философ явно не ожидал такого стремительного начала.
– Именно так. Висите себе по колено в булькающей зловонной жиже, поцарапанные щеки и локти ваши саднят, уставшие пальцы мечтают разжаться, а вы непонятно зачем все перечитываете и перечитываете газетное объявление, которое прилипло к стенке выгребной ямы.
– Что еще за объявление?
– Не имеет значения. Главное, что вы, Никанор Петрович, совершенно уверены, что тайные смыслы, скрытые в этом объявлении, обязательно помогут вам выбраться.
– Ну хорошо, допустим, я представил… Так в чем же суть герменевтического подхода?
– А суть герменевтического подхода заключается в пузырях, которые поднимаются со дна этой зловонной жижи…
– Нет, это спорно! – сказал Быданов после долгого размышления. – Рациональное зерно в вашем утверждении, конечно, есть, но… может быть, пример вы выбрали не совсем удачный?..
– Хорошо, у меня есть еще один, – сказала Рита, – более доступный… В школе у нас был один мальчик, ну такой, немножко не в себе, – Рита выразительно посмотрела на Быданова, тот вновь смутился. – Звали его Гриша. И однажды на перемене, пока в классе никого не было, Гриша построил на парте замок из дерьма… С башенками такой, с балкончиками.
– Какие-то однообразные у тебя истории, – заметил Тима.
– Не перебивай… Когда перемена закончилась и все вернулись в класс, учительница не оценила Гришин талант и заставила его отнести замок в туалет…
Так вот, Гриша сгреб замок на школьную тетрадку и отправился выполнять поручение. Но замок понемногу стал растекаться и капать на пол. Гриша добрался до туалета, выбросил свое сокровище, обернулся и… Какой бы он дурак ни был, но понял, что за коридор в капельках дерьма никто его не похвалит. И тогда, именно тогда, Гриша интуитивно прибегнул к герменевтическому подходу, чтобы подчеркнуть важность Гришиного открытия, Рита подняла указательный палец вверх и даже посмотрела на него. Быданов последовал ее примеру и тоже посмотрел на палец девушки, будто бы за ним прятались ответы на все невысказанные вопросы, касающиеся его новых знакомых.
– Ну, так что же он сделал?..– Гриша разорвал тетрадный лист на множество маленьких клочков и принялся по очереди накрывать ими каждую капельку. Одна капелька – одна бумажка.
– Феноменально! – вдруг закричал Быданов, с восторгом глядя на девушку. – На каждую капельку дерьма наклеить по бумажке! В яблочко! Я бы никогда так доступно объяснить не смог… Никогда! Очень вы красочно рассказываете. И очень верно. Вас бы к нам в университет, преподавать… Ах, ну да… Нет, это положительно превосходно. Положительно! Хотя, конечно, три плюсика… А, гулять так гулять: давайте скорее зачетку!
Рита благодарно улыбнулась философу. Потянулась, подняв вверх свои узкие запястья. Перехватила взгляд Тимы, который беспокойно смотрел на часы.
– Шесть часов, – сказал мальчик. – Сейчас новости начнутся.
– Нас там должны показать, – доверительно сообщила Рита профессору. – Мы денег немножко украли, – она кивнула на рюкзак Тимы и направилась к телевизору. Включила его, утопив в передней панели овальную черную кнопку.
«Все дело в том, что у нее нет иноземной ауры!» – донесся из ожившего динамика хриплый мужской голос.
– Нет-нет! Ни в коем случае! – профессор бросился к телевизору и выключил его еще до того, как изображение на экране окончательно прояснилось. – Не включайте! Нельзя включать!
– Почему? – удивилась Рита.
– Поверьте, на это есть причины, – неохотно сказал Быданов.
Ответ профессора Риту явно не удовлетворил:
– Расскажите, мы настаиваем! Я же вам рассказала про герменевтику…
– Ну, хорошо… Хорошо… – Быданов осторожно пробрался к электрической розетке и вырвал из нее силовой кабель, идущий от телевизора.
Затем подумал еще немного и развернул телевизор экраном к стене. Бордовая атласная подстилка под ним пошла широкими складками.
– Они установили туда специальный прибор! – шепотом сказал профессор. – Они хотят, чтобы я женился!
– Кто это «они»? – удивилась Рита.
– Движение «За вырождение нации»?
– Нет! – профессор зажмурился и яростно замахал перед собой раскрытой ладонью, будто бы стирая невидимой тряпкой последнюю фразу девушки. Затем красноречиво указал пальцем вверх и на выдохе произнес.
– Спецслужбы!
– Глупости! – сказала Рита. – Спецслужбы уже давно не встраивают такие приборы в телевизоры. Это слишком хлопотно и дорого. Пять лет назад в Коломягах целый комплекс построили. Полукилометровая такая коробка без окон и с вентиляторами. Она на весь город работает и еще часть Ленинградской области захватывает, до Петродворца. Так что телевизора вы совершенно напрасно боитесь!
