Корабль отстоя - Покровский Александр Михайлович (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Меня искренне радует то, что и на этот раз мы сохранили в целости свои дорогие задницы.
Наземные службы без суеты и мельтешения перед начальством совершают ремонт поврежденных систем и восстанавливают системы вооружения, – мои аплодисменты.
Мне всё-таки хотелось бы знать – так, любопытства ради, – с помощью чего, собственно, осуществляется этот ремонт.
Если с помощью поминания чьей-то матери – это одно, если с помощью той техники, о необходимости прибытия которой я уже устал напоминать – это другое.
Желаю завтра видеть у себя ответственного за ремонт и восстановление техники. Пока не поздно, хочу изучить его непростое лицо».
«Вражеские танковые подразделения смеются нам прямо в личность. К ним недавно присоединился воздушный авианосец противника, а все потому, что нам показали курлыкину мать, а заодно то место, где все раком зимуют. В общем, нас опять раздолбали. Причем как мальчиков из приюта филиппинских сирот. Если не умеете держаться за руль, надо приспособиться сосать поношенные тряпочки в ковше от бульдозера. Живые – на разбор. Я буду краток».
ВСЕЦЕЛО
Всецело «за» или всецело «против»?
Я – всецело «за».
Если речь идет о сексоритичности сознания и его неомытой бытовичности.
То есть, иными словами, если нужно кому-нибудь вставить, то я всецело «за».
ЖИЗНЬ НА ПЛАНЕТЕ ЗЕТА
«Приятно наблюдать наличие ума в собственных подчиненных. Иногда ум состоит не только в том, чтоб сперва вломиться в строй велерианцев, а потом, нещадно расстреливая боезапас, пытаться от них сбежать, наводя их попутно на пункты нашего скрытого базирования. Иногда ум состоит в том, чтоб ни с кем не повстречаться, все разведать и от всех ускользнуть. Именно с такой разновидностью ума нам и пришлось сегодня столкнуться. Обладатели его смогут в ближайшее время увидеть свои фамилии в благодарственном приказе.
А где наш тыл? Я задаю этот вопрос не из праздного любопытства. Порой мне кажется, что тыл призван обеспечивать нам всяческую победу или нечто в этом роде.
То, что я наблюдаю сейчас, можно назвать лишь свальным грехом залетных ворон.
А эти кучи дерьма, которые ежедневно нашим тылом порождаются, я не могу принять даже в качестве культурного слоя.
Начальник тыла! Если вы до сих пор не поняли, что я имею в виду, то за расшифровкой я жду вас завтра в 8.00.
Хочу увидеть вас потным».
«Справедливость требует отметить, что летают многие предметы.
Некоторые из них летят только сверху вниз.
Все легко догадались, что я имею в виду. Выяснилось, что хуже того, что всегда падает только вертикально, летают те, кого я ещё недавно считал своими учениками.
Полный провал. Всем уцелевшим от этого позора на два часа в карцер, потом к столу. И не забудьте салфетки. Я их вам буду втыкать».
«Внимание всем! Транспорта, которые мы ждем, на полпути к базе. Пока эти ящерицы доползут целиком, я нарожаю ведро головастиков. Предельная осторожность. Печенью чувствую: будет работа. Так что заранее навострите свои яйца, после чего следует думать головой».
«Браво! Не слышу! Браво! Где этот сын печали? Браво! Внук собаки! Где вы, пес вас побери! А? Что? Что значит не можете взлететь? Что ещё за херня? Не надо мямлить! Что? Зев освободите! Ну? Не надо рассказывать мне про свою мечту, растягивая промежность! Чтоб я вас видел в воздухе через секунду! Время пошло!»
«Юниформ! Пыль тифозная! Что вы там скребетесь по углам? Как обстановка! Что у вас свеженького? А? Ну, надо было его выжать!»
«Браво! У вас поведение шелудивой овцы! Если вы выпустите из рук член с комплектующими и возьметесь за штурвал, у вас все получится!»
«Браво! Яйца птеродактиля! Вы сегодня взлетите? Или так сгниём? Жуйте быстрей! Да! Именно! То, что вы только что втянули с шумом из носа в глотку надо перекусить и проглотить, а потом обратиться к событиям».
«Техники. Мать вашу! Вы что там все охуели или как? Что за пальба? Почему открыли огонь? Что с пушками?
«Командир, это техники. Похоже, антенна 2-бис 133.8 переориентирована и именно по ней идет управляющий сигнал. Повторяю, 2-бис 133…»
«Да хрен с ней, с 2-бис! Где она расположена?! А быстрей вы можете?»
«Северная башня слежения, почти самый верх. Там ещё рядом с ней два эммитера Дирака…»
«В жопу Дирака! Где это? А… вижу! Всем боеспособным единицам, повторяю – всем боеспособным единицам! Снести, к ебеням кудлатым, радар на северной башне!»
«Фокстрот! Видишь радар? На самом верху этой богодельни торчит такая незначительная херотень – антенна. Она у нас недавно сошла с ума. Рядом с ней ещё две такие невыразительные палки. Из-за нее наше ПВО сбивает сейчас наши же ракеты. Сноси её к едрене Фене!»
«Снесли? Поздравляю всех! Операция по уничтожению собственного радара на северной башне завершена с минимальными потерями. Браво! И вы в воздухе? Потрясающе! Как бы это пережить? Мама не зря рыдала в детстве над твоей колыбелью. Живым – на разбор. Буду крайне невыразителен».
БЕШЕНЫЙ ВАДИК
Я когда сынка вижу, во мне что-то пропадает. Что-то очень личное.
То есть, происходит со мной что-то.
Не то чтобы я против воспроизводства всякой плоти. Нет! Но сынки меня раздражают.
Тут пришел один к нам на экипаж. Лейтенант и уже командир боевой части, а мы все капитаны и никто, а он нам говорит: «Я вам приказываю, потому что я – командир боевой части и помощник командира корабля по специальности!» – на что капитан-лейтенант Пенкин, наш всесоюзный староста, ему и говорит: «А не затруднит ли вас повторить свое приказание?» – и он повторил, после чего мы вдвоем подхватили его на руки и жопой долго били в подволок.
Мда! Так вот, с сынками тяжело, потому что он оказался сыном «начальника объединенного штаба группы каких-то войск, и после этого открытия пришлось его дополнительно жопой бить.
И вот появляется Бешеный Вадик. Нам в автономку идти, все носятся, как пчелы – все в дом – появляется Вадик. И не просто Вадик, а тонкий психолог из научного института с полным чемоданом возбуждающих средств.
Хотя, не совсем так: половина чемодана была возбуждающих, а вторая половина – тормозящих. То есть возбудил, а потом тормози.
Почему этого Вадика мы называли Бешеным, я вам сейчас объясню.
У нас же есть свой доктор Женя Шиманович – отличный парень, умница и дитя саратовских помоек.
И вот к нему, для написания диссертации, прикрепили этого корявого Вадика, который ещё и оказался сыном главного врача санатория в городе Хоста.
Можете себе представить? Женя будет ему диссертацию в походе лепить, за что Вадик его потом в приличное с парохода место переведет.
Как же!
Мы его хотели тут же жопой обо все подряд побить, но за заботами по выходу в океанические просторы совершенно этот момент упустили.
Хватились – Вадика нет.
– Как нет? – спрашиваю у Женьки. – Он же на корабль загружался!
И Женя мнется. Мы уже в море третьи сутки, а тут Вадик пропал. Куда завалилось наше сокровище?
– Да никуда оно не завалилось. Только…
– Что только?
– Понимаешь…
– Ничего не понимаю.
И Женька повёл меня к себе в изолятор. Вошел, зажег свет. Вот тут-то я его и узрел: лежит на нижней полке бездыханный Вадик, и в нем внутри угадывается посторонняя жизнь – что-то тюкает, а к нему и от него со всех сторон трубки тянутся.
– Это что за колбаса?
