The Телки. Повесть о ненастоящей любви - Минаев Сергей Сергеевич (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Розовые, еще не успели сторчаться…
Я выхожу на танцпол и прижимаюсь к Ленке. Веселее не становится.
— Как только мы попадаем в большую компанию, ты сразу теряешь ко мне интерес, — говорит мне на ухо Ленка.
— Лена, ну что ты такое говоришь? — Я начинаю строить из себя оскорбленного. — Ты же сама сказала, что у Вадима ко мне дело. Вот мы его и обсуждали.
— Удачно обсудили? — Она смотрит куда-то в район моих ноздрей. Я хочу незаметно промокнуть нос, но вспоминаю, что незачем.
— Обсудили, потом еще договорим.
— Поедем домой! — Она прижимается ко мне еще сильнее.
— Так быстро? Неудобно, у твоего друга день рождения. Давай еще посидим?
— Давай, — грустно отвечает она.
Вернувшись с танцпола, я вижу, что компания поредела. По обе стороны от Вадима сидят девочки, он пьет виски, волосы растрепаны, глаза мутные. Напротив него парень в наркофутболке мотает головой и орет:
— Это так устроено, понимаешь! Хочешь ты этого или нет, но оно так работает!
— Боря, я тебя умоляю! Это у тебя в Киеве так оно работает, потому что пока лохов больше. Но это временно. Нельзя плыть в потоке, нужно играть на опережение, врубаешься? — Вадим тычет пальцем чуваку в лоб. — И потом, все вещи не упакуешь я розовую бумагу. Я тебе как бывший рекламодатель скажу: я не верю в то, что под соусом гламура можно одинаково хорошо продавать дрянное игристое итальянское вино и латвийские шпроты.
Девушки заливаются хохотом. Играет «Мумий Тролль» — «Невеста».
— А я скажу, что можно и шпроты! — Чувак икает. — Каким образом, скотина ты пьяная, а?
— Если шпроты гламурные. — Чувак обводит глазами присутствующих и пьяно улыбается.
Девушки снова веселятся. Вадим откидывается на спинку кресла и закуривает. Увидев меня, он преображается:
— Вот кто нас рассудит! — Он хлопает Борю по руке. — Старичок, посмотри на этого парня. Он колумнист «Одиозного журнала», как раз пишет обо всей этой шняге.
— Зашибись, чувак, просто зашибись! — Я качаю головой. — С каких это пор продавцы отравленных кремов стали называть творчество шнягой? Это уже было в новостях? Я что-то пропустил?
— Прости, брат. — Вадик поднимает руки вверх… — Я бухой. — Творчество, Андрей. Конечно творчество!
«Этот тоже назвал меня братом, — думаю я, — налицо симптоматика».
— Скажи, Андрей, что самое крутое на сегодняшний день? — обращается ко мне этот Боря. — На что одинаково клюют менеджеры среднего звена и женщины средних лет?
— Биологические добавки? Фитнес? Рестораны молекулярной кухни? — (Откуда я знаю, о чем вы тут спорите, пьяные кретины!) — Однополая любовь? Гангста-рэп? Черная культура? Гангста-рэп как часть черной культуры — это, на мой взгляд, очень круто!
— Бьешь в яблочко, — хлопает в ладони Вадим, — точнее и не скажешь. Черная культура, йо браза!
— Не передергивай! — орет Боря. — Он все правильно сказал. Андрюш, я твой коллега, главный редактор мужского журнала в Киеве. Я пытаюсь доказать этому ослу, что можно с одинаковым успехом продать и рабочему с колхозницей, и менеджеру с моделью одно и то же, если упаковать это в…
— Люди, как сороки, бросаются на все, что блестит, — повторяю я однажды услышанную где-то фразу. — Все хотят праздника, одним словом… — Я делаю круговые движения указательным пальцем левой руки, будто бы крутя на нем связку ключей. — Одним словом… glamurous glue… гламурный клей…
— Именно! — Боря бьет ладонью по столу. — Выпьем?
Я киваю.
Боря наливает всем шампанского.
— То есть ты хочешь сказать, что можно «гламуризировать» все что угодно? — прищуривается Вадим.
— Все зависит от таланта креативщика, старичок, — подначиваю я.
— А, понятно. У нас в гостях «мальчик — ходячая цитата»! — Вадим делает глоток шампанского.
Девушки прямо-таки лопаются со смеху. Интересно, они вообще говорить умеют? «Rape me, rape me in, my friend, — поет Курт Кобейн.
— Следи за базаром, чувак! Я тебе не какой-нибудь Тимати, я знаю улицу. — Я беру бутылку и отпиваю прямо из горла, струя вспененной жидкости чуть не вырывается наружу.
— Вот именно, Вадик, вот именно. — Боря зевает. — При наличии таланта можно даже шпроты гламурно упаковать. Всем колхозницам банка шпрот покажется круче модного кафе, если Андрюха напишет, что в модных кафе Парижа только шпроты и едят. Вопрос цены вопроса. И наличия таланта, you know.
— Понятно. — Вадим встает с довольно злобным видом. — Вы не оставляете мне выбора. Предлагаю спорить на бабки!
— Bay, вау! — девушки начинают хлопать в ладоши. — Мальчики, вам обязательно нужно поспорить, это так прикольно!
— Сучкам предлагаю временно замолчать! — Он целует каждую девушку в губы. — Временно.
— Андрей, это как раз по нашему вопросу. Зачем нам шпроты? Мне нужно продвинуть новую косметику. Для… для собак. Смог бы ты красиво написать статью и разместить ее в своем «Одиозном»? Статью, которая придала бы образу косметики для собак этакий гламурный флер? Я правильный термин употребил?
— Я не пишу заказняков, — говорю я, разозленный тем, что этот павлин начал решать дела при скоплении народа. — Только за большие деньги.
— Например? — почему-то оживляется Боря.
— У вас таких нет.
— Выйдем проветриться? — предлагает Вадим. — Пошли, Борь!
— Пошли с нами, Антон, — киваю я.
На улице Вадим обнимает меня за плечи и, дыша химически-спиртуозным перегаром, наклоняется ко мне:
— Прости, братик, я все понял. Не хотел тебя подставить. Там народу много, а тут все свои. В общем, тема в том, что мне нужно продвинуть косметику, на самом деле. А этот хохляцкий лох просто под руку подвернулся. — Вадим ржет и бьет Борю по подставленной руке. — Люблю его, скотину — не могу! Хотел даже в Киев к нему переехать.
— Никогда не поздно, — улыбается Боря.
— Скажи, сколько стоит размещение такой статьи?
— Ну, типа. — Я думаю, какой цифрой их убить. — Ну, типа…
— Штука, — рубит рукой воздух Вадим. — Штука за статью в две с половиной тысячи знаков. Неплохо, а, чувак?
— Две, — поднимаю я два пальца вверх. — И только потому, что мы друзья.
— Понеслось. Борюня, готовь бабки, — снова хлопает в ладоши Вадик. — Условия такие: если Андрей пишет складную и красивую статью, которую опубликуют в его журнале, кроме твоего гонорара в двушку, я даю Боре пятьсот грин. Поскольку я полагаю, что статью про гламурную косметику для зверей хорошо написать нельзя.
— Можно, — не унимается Боря, — просто нужен талант.
— Этот самый талантливый, — льстит мне Вадим. — Если статья выйдет убогая, но ее все равно поставят, он же договорится (Вадим снова приобнимает меня), пятьсот грин даешь мне ты. Идет?
— Критерии убогости, — включается молчавший до сих пор Антон. — Кто их определяет?
Лицо Антона сейчас ошеломленно-настороженное. Еще бы, ему мой финт провернуть не хватит воображения и дерзости.
— Думаю, в части красоты материала наши с Вадимом взгляды совпадают, — предполагает Боря. Я согласен. Когда выходит новый номер твоего «Одиозного»?
— Погодите, погодите, — протестую я. — Номер выходит через три недели, но писать бесплатно — поищите журналистов из Саратова.
— Сколько вперед? — Вадим поджимает губы и вытаскивает кошелек.
— Полторы? — говорю я вопросительно.
— Понял. Штуку за глаза, — Вадик отсчитывает деньги.
— Антон — свидетель, — впрягаю я друга.
Все согласно кивают. Докурив, мы возвращаемся в бар.
— Вы поспорили? — осведомляется Наташа. — Ага, — кивает Вадим.
Лена смотрит на нас напряженно. Девушки хлопают в ладоши и снова кричат: «Вау!» и, кажется, еще: «Класс! Класс!»
— Вы с ума спрыгнули, — тихо резюмирует Антон.
— Скучно, — отвечает Вадим.
— Я в туалет, что-то дурно уже, — Боря уходит.
— Добиваем бутылку, считаемся и сваливаем. — Вадим доливает всем остатки шампанского. — Хорошо отдохнули.
— Ну что, honey, let's go? — предлагаю я Ленке.
