Портрет дамы с жемчугами - Кикути Кан (е книги TXT) 📗
Немного спустя Синъитиро нерешительно встал со своего места, и все подумали, что он собирается продолжить спор. Но Синъитиро больше не было никакого дела ни до Хигути Итиё, ни до Одзаки Коё. Он негодовал на госпожу Рурико, он ненавидел ее за вероломство и хотел только одного: поскорее покинуть эту гостиную, не видеть них омерзительных людей.
– Прошу прощения… госпожа… я…
Обуревавшие Синъитиро чувства мешали ему говорить, и, так и не закончив фразы, он поспешил к двери, пробираясь между стульями.
Воцарилась напряженная тишина. В гостиной госпожи Рурико часто разгорались споры, в которых каждый старался завоевать благосклонность хозяйки, но еще ни разу проигравший не приходил в такое возбуждение: Синъитиро был бледен как смерть, и его состояние всех ошеломило.
Синъитиро больше не привлекала красота госпожи Рурико, а ее великолепный салон он просто презирал. Теперь наконец он понял, что она пустая кокетка, а ее сладкие как мед слова насквозь лживы. Более того, они ядовиты. Она издевается над своими обожателями без всякой цели, а просто так, забавы ради, ей доставляет удовольствие эта игра. Она испытывает силу своих чар над мужчинами, как обладатель яда, который проверяет его действие на своих жертвах. Вампир! Синъитиро не мог подобрать более подходящего определения для госпожи Рурико.
Он молнией промчался по коридору до самой прихожей, даже не оглянувшись на мальчика-слугу, который хотел его проводить, и ухватился за ручку входной двери. Но в этот момент на распалившегося Синъитиро словно брызнули холодной водой: он услыхал мелодичный голос госпожи Рурико:
– Ацуми-сан! Ацуми-сан! Подождите минутку!
Ее голос был губительный, как голос сирены для рыбака, и Синъитиро решил не поддаваться искушению, но его рука, взявшаяся за дверную ручку, словно оцепенела.
– Что с вами? Я так испугалась! Вы чем-то возмущены? – запыхавшись говорила подбежавшая Рурико.
Ее широко открытые глаза, тонкий, будто вырезанный из слоновой кости нос, красиво очерченные губы, щеки с нежным румянцем, улыбка – словом, весь ее облик так не вязался с обманом и ложью!
– Почему вдруг вы собрались уходить? Скоро мои гости разъедутся, и мы побеседуем с вами. Акияма-сан всем известен своим злым языком. Он спорит только для того, чтобы спорить, но все перед ним заискивают. Я понимаю, что вам это неприятно. Хотите, я провожу вас к себе в библиотеку? Вы меня там подождете, а заодно почитаете вашего любимого Коё. Я же под каким-нибудь предлогом выпровожу гостей и не позднее чем через полчаса приду за вами.
Синъитиро уже готов был остаться, но тут же сказал себе: «Разве тебя не втоптали в грязь? Чего же ты еще ждешь от нее? Хочешь, чтобы тебя еще больше унизили Будь мужчиной! Гони прочь от себя пустые мечты!»! И Синъитиро, призвав на помощь все свои силы, сказал:
– Нет, госпожа, пожалуй, мне лучше уйти. Среди собравшихся в вашем салоне блестящих людей такой глупец, как я, просто лишний. Приношу свои извинения за причиненное беспокойство!
С этими словами Синъитиро направился к выходу.
– О, я вижу, вы сильно рассердились. Не я ли испортила вам настроение? Мне не хотелось бы вас потерять. Такие, как вы, редко бывают в моем салоне. А тех, кого вы сейчас видели, я не очень люблю. Принимаю их поневоле. Вы единственный, кого мне хотелось бы сделать своим другом. Я говорю это вполне серьезно.
Рурико говорила о своих многочисленных поклонниках со злой усмешкой. Видимо, они надоели ей своей назойливостью, как надоедают мухи. Синъитиро пока еще не успел ей надоесть, но если он тоже превратится в назойливую муху, то рискует быть убитым одним ударом ее изящного веера. И Синъитиро твердо произнес:
– Позвольте мне навестить вас как-нибудь в другой раз, а сейчас мне пора уходить.
Госпожа Рурико больше не стала его уговаривать в сказала:
– Значит, вы уходите? Весьма сожалею! Вы не хотите понять меня, в таком случае до свидания. – Она произнесла это с безразличным видом и направилась в гостиную.
Пока Рурико уговаривала его остаться, Синъитиро еще находил в себе силы сопротивляться, но, услышав равнодушное «до свидания», почувствовал разочарование и пустоту. Прощаясь с госпожой Рурико, он словно бы прощался с необыкновенным счастьем, подобно заре занявшимся в его жизни. Суливший столько наслаждений роман неожиданно оборвался. Зато теперь Синъитиро по-настоящему понял, насколько скромный полевой цветок лучше роскошного, но ядовитого растения. Опустошенный, но спокойный, очистившийся душой, он вышел из подъезда с мраморными колоннами. Едва ли ему когда-нибудь еще придется посетить этот дом и встретиться с очаровательной госпожой Рурико. Он медленно шел к воротам, когда вдруг сквозь кусты, окаймлявшие аллею, заметил в саду на скамейке двух мужчин, беседовавших друг с другом. Казалось бы, в этом не было ничего удивительного, но Синъитиро застыл на месте.
Один из них, студент с бледным лицом и правильной формы носом, как две капли воды походил на Аоки Дзюна. Случись это ночью, а не в яркий солнечный день, Синъитиро принял бы его за призрак погибшего юноши. Оправившись от испуга, Синъитиро сразу же догадался, что это брат Аоки Дзюна, которого он видел на похоронах. Но за первой неожиданностью следовала вторая. Мужчина в форме морского офицера, беседовавший со студентом, был капитаном первого ранга, и в голове Синъитиро молнией мелькнула фамилия Мураками, встретившаяся ему в дневнике покойного юноши. Вспомнил он также описанную в сильном смятении историю с часами, которые Аоки Дзюн случайно увидел у капитана первого ранга.
Наверняка этот морской офицер не кто иной, как упоминаемый в дневнике Мураками. В этот момент для Синъитиро многое прояснилось. Он понял, кто эта таинственная незнакомка, подарившая одинаковые часы капитану и Аоки Дзюну, жестоко обманувшая их, заверяя в любви.
«Да, она настоящий вампир», – подумал Синъитиро, искренне жалея студента, даже не подозревавшего, что его брат, опутанный страшной паутиной, фактически покончил с собой, воспользовавшись дорожной катастрофой. И вот теперь этот студент сам рвется в ту же паутину, а может быть, уже попал в нее и тоже получил в подарок злополучные часы. Все может повториться. Сейчас он увидит у капитана такие же часы, придет в отчаяние и тоже покончит жизнь самоубийством. При этой мысли свет померк в глазах Синъитиро. Старший брат упал в пропасть, а теперь на краю той же пропасти стоит младший брат. Как все это трагично!
Ему хотелось предостеречь студента от рокового шага. В то же время, думая о виновнице гибели Аоки Дзюна, Синъитиро еще больше возненавидел ее, намеревавшуюся погубить его младшего брата. Настоящий вампир!
Вдруг Синъитиро поймал себя на том, что подсматривает, тихонько рассмеялся и торопливо вышел из ворот.
Всю дорогу, пока Синъитиро ехал в трамвае, он, негодуя, думал о госпоже Рурико, достойной только презрения. Какой надо быть бессердечной, чтобы взять спокойно часы, из-за которых погиб обманутый ею юноша! Как сильно заблуждался Синъитиро, восхищаясь ее благородством! Даже красота госпожи Рурико его больше не трогала. Он снова вспомнил последнюю запись в дневнике Аоки Дзюна. Когда юноша попытался упрекнуть госпожу Рурико в вероломстве, она еще больше унизила его и оскорбила. Она играла с ним, как с ребенком. Он весь дрожал от ненависти, хотел больно ранить ее жестокое сердце, но не в силах был произнести ни слова. Он ненавидел ее, но не мог забыть ни на минуту. Он испытывал все муки ада, стоило ему подумать о том, с какой щедростью она раздаривает свои обольстительные улыбки многочисленным поклонникам. Чтобы забыть эту женщину, надо было уничтожить ее или себя… И он решил уничтожить себя, окрасить собственной кровью подаренные ею часы, чтобы она поняла, как опасно играть с любовью.
Да, именно о госпоже Рурико писал юноша в своем дневнике, о женщине, жестоко насмеявшейся над его чистой любовью.
Она выманила у Синъитиро часы, которые он должен был, выполняя последнюю волю юноши, швырнуть ей в лицо, чтобы пробудить ее совесть.
