Почему ты меня не хочешь? - Найт Индия (полная версия книги TXT) 📗
На сцене появляется мужчина, он объявляет, что сейчас для нас будут петь “местные богини”. После этого публика может попробовать свои силы на сцене. Я свой бокал с джином и тоником опустошаю в два глотка. Мельком вспоминаю об Адриане, Фрэнке и Луизе, но тут же выкидываю их из головы. Один работает, другие жуют друг другу языки. Не очень-то с ними весело. А туттак хорошо и приятственно.
Приходит Регина. Она знакомит меня с мисс Частити Батт и другими почетными членами клуба. Вот Фелиция Липпс, ее соратница по сцене (у всех трансвеститов, как я заметила, обалденные ноги), а вот милашка Барри, она бывает здесь каждый день. Они мне так понравились, что я их угостила кокаином, немножко нюхнув и сама. Порошка еще много, и после часа прослушивания старых любимых хитов у меня так поднимается настроение, что я начинаю предлагать кокс всем своим собеседникам, а их не меньше шести. Они в благодарность покупают мне еще порцию джина с тоником. К началу большого шоу я уже просто лопаюсь от счастья и, наверное, от наркотиков и алкоголя тоже.
Я почти уверена, что Регина – моя ровесница, потому что все шоу проходит под девизом “ностальжи по восьмидесятым”. Представление в общем-то трудно назвать шоу – просто несколько девушек по очереди выходят к микрофону и поют старые песенки под аккомпанемент рояля, а после к ним присоединяются добровольцы из публики.
Надо сказать, что к этому моменту я уже просто в нирване, поэтому, когда Регина толкает меня в бок и предлагает спеть с ней дуэтом на сцене, я готова ее расцеловать. Я обожаю Регину, обожаю этот бар, обожаю эту песню Адама Анта, которую только что исполнила восхитительная Фелиция, я счастлива, счастлива безмерно.
Выпад вперед – Фрэнк посылает воздушный поцелуй.
– Ты знаешь, что уже влюбил меня в себя-а-а-а!
Я загибаюсь от хохота.
Вся толпа подпевала мне, и теперь они просто безумствуют. Мы с Региной утопаем в аплодисментах и криках “браво”. Нас просят спеть еще. Боже мой, во мне пропал такой талант.
– Если хотите, после дискотеки мы вам еще споем, – обещает Регина. – А ты на сегодняшний вечер будешь моей девушкой. Дай пять. – Она хлопает меня по ладони и уходит к своим.
Я стою у сцены, вся в поту, и чувствую странное, но приятное головокружение. Как жаль, что Регина не моя мать, думаю я. Как жаль, что она – мужчина. Ну да ладно, еще ведь есть папа.
– Стелла! – зовет Луиза. – Мы тебя обыскались.
– Да? А я тут, вуаля!
– Мы думали, ты ушла домой, – с укором говорит она. – Волновались за тебя.
– С чего бы это я ушла домой? Мне просто стало скучно, – я игриво тычу пальцем им в животы, – смотреть, как вы целуетесь. Чмок, чмок, чмок. Ф-фу.
– Адриан тоже тебя искал, – продолжает Лу, – в перерыве между сетами.
– А я тут. Вот она я. Передай ему, только не давайся. Ой. О чем это я?
– Моя бабушка была бы от тебя в восторге, – говорит Фрэнк. – В пабе ты бы имела огромный успех. Я и не знал, что ты шансонье.
– Шансонетка, – поправляю я. – Мало ли чего ты не знал. Я вот пою, еще как. Споешь со мной, Фрэнк? – обхватываю я его за талию. – Пойдем. Ты же сам хочешь. Пошли, Фрэнки, – шепчу я ему на ухо. – Ты же так этого хочешь, не сопротивляйся.
Фрэнк опять улыбается мне загадочно. Мы стоим так близко друг к другу.
– Мы стоим очень близко, – с намеком говорю я Фрэнку.
– Горячая штучка, – отзывается он, и мы оба заливаемся смехом.
– А теперь мы можем вернуться вниз? – спрашивает Луиза. – Там лучше. Стелла, ты что, любишь голубых?
– Хуже того, Лу, я сама голубая, – ору я. – Мне так тесно, тесно в этом теле, но в глубине души я на сто процентов гомик. Папина дочка. Я – гомосексуалистка.
– Ты нюхала кокс, – ухмыляется Фрэнк.
– Ой, умник. Да, представь себе, нюхала. И я пересмотрела свои взгляды на наркотики. Не хочешь?
– Пошли, котик, – тянет его за руку Луиза. – Ты одна тут справишься, Стелла?
Нет, “котик” мне определенно не нравится. Не нравится мне “котик”.
– Фрэнки, останься, – прошу я, глядя ему в глаза. – Спой со мной.
– Думаю, нам лучше ненадолго задержаться, – говорит он Луизе. – Она не соображает, что делает.
– Соображаю. Мне просто весело, но ты должен порадоваться за меня. Немножко. Une petite bite. Когда-нибудь я расскажу тебе, что это значит на французском. Ну же, Фрэнки, не стой, как будто ты мой дедушка. Пошли потанцуем.
Фрэнк пожимает плечами, глядя на Луизу; она гневно уходит к бару, а Фрэнк позволяет мне увести его на площадку перед сценой.
Мы танцуем под “Бананараму”, под “АББУ”, под “ABC” и под все остальное. Танцуем что есть мочи, иногда вспоминая забытые движения, от души. Но тут ставят медляк, и внезапно всплывает Луиза и начинает обвиваться вокруг Фрэнка, а я ухожу к бару.
Но только один медленный танец. А потом – вот радость-то, уж простите меня за такой кич – включают зажигательную, великолепную Агаду. Естественно, большая часть публики сочла это уж слишком нелепой песней, но я кидаюсь через весь зал, хватая по дороге Барри, который-приходит-сюда-каждый-день. Барри хватает Фелицию, и мы втроем вываливаемся на площадку.
И вот в таком виде находит меня Янгста: я извиваюсь в самых нелепых движениях, вся взмокшая, визжу от восторга, в обществе пожилого мужика и престарелого трансвестита.
– Стелла? – ошеломленно говорит он.
– Йо, – отзываюсь я. – Тусуюсь с братьями! – И завываю от хохота над собственной шуткой. Мое пребывание на первом этаже не прошло даром – все эти фразочки проникают прямо в мозг и застревают там.
– Я тебя искал, подруга. – Янгста стоит в двух шагах, а я продолжаю отплясывать, потому что песня еще не кончилась и мне надо тряхнуть задом еще разок.
Я мило улыбаюсь Янгсте, который не поленился подняться сюда. Наверное, хотел меня поцеловать, такой душка. К сожалению, посмотрев ему в лицо, я понимаю, что он не очень рад, скорее на его лице написаны злость и отвращение. И еще я замечаю, что одет он нелепо.Конечно, я и раньше это замечала, но не с такой ясностью. Сейчас, глядя на сорокалетнего диджея Янгсту, я вдруг понимаю, что бесполезно притворяться, будто он мне нравится, потому что он мне не нравится совершенно. Если бы он скинул все это тряпье, сбрил свою бороденку и избавился от своего дурацкого жаргона, я бы еще подумала на его счет. Если бы он полностью изменился. Но разве это возможно? И потом, ему бы еще пришлось учиться общаться. Так что – нет.
Песня закончилась.
– Какого хрена ты тут делаешь, подруга? – спрашивает Янгста.
– Танцую.
– Это не танцы, – злится он.
– А по-моему, танцы, – вежливо отвечаю я, хотя его тон начинает раздражать.
– Я тебя искал.
– Ну, значит, нашел.
– Выглядишь стремно, – говорит он.
Я не понимаю, что это значит, и мне это не нравится.
– И что это за гомики?
– Прости, мне было так весело.
– Где мой снег? Снег где? – требовательно вопрошает Янгста.
– В облаках, – отвечаю я.
– Кокс мой, куда ты его дела? – шипит он.
– Ой, я думала, это мойкокс, так что им поделилась.
– Где он?
– В носах этих людей. Может, осталось еще немного. Извини, я думала, мне его подарили. Денег много – купишь еще.
– Ты дешевка.
– Миста Янгста и его железные яйца! – орет Регина, подходя ко мне. – Пошумим, мальчики? – Она вскидывает в воздух два пальца, и я чуть снова не впадаю в истерический смех.
– Отвали, чувак, – цедит сквозь зубы Янгста.
– Адриан – гомофоб, – объясняет Регина. – Никогда к нам не поднимается – боится чем-нибудь заразиться.
– Я с такой женщиной встречаться не буду, – сообщает мне Янгста. – Я крутой диджей.
– Слушай, брось это дерьмо и говори нормально, Адриан, – отвечаю ему я.
– Ты дешевка, – повторяет он, глядя на меня так, словно перед ним кусок дерьма. – У тебя ни вкуса, ни стиля. Я просто не могу опуститься до такой, как ты, и встречаться с тобой больше не буду. У меня репутация...
– О да, – вставляет Регина. – Да, Адди, у тебя репутация. Так что вали, пока я тебя не поцеловала.
