Опаленные крылья любви - Агаджанян Самсон (книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— А я при чем?
— Ну как при чем? Люба писала тебе, чтобы ты его в Союз отправил, а ты этого не сделал.
— Если бы у меня были полномочия министра обороны, я это сделал бы, но я не министр.
— Это понятно, что ты не министр, а им кажется, что ты мог сделать так, чтобы он там не воевал. Мы говорили, чтобы она не уходила, но она не послушалась, ушла. Хуже того, сына так настроила, что тот к нам перестал заходить.
— Где он сейчас?
— В Грозном, в институте учится.
Пока отец с сыном разговаривали, мать молча готовила ужин. Они сели за стол. Отец, прошептав молитву, ладонями провел по лицу, отломив хлеб, протянул сыну.
— Ты надолго?
— Не знаю, — думая о чем-то, вяло ковыряя вилкой в тарелке отозвался тот.
— Ну а с ней что ты будешь делать?
— А как бы вы на моем месте поступили?
Отец сердито посмотрел на сына.
— На твоем месте я никак не поступил бы, потому что твоя мать не так воспитана.
— Я к ней больше не пойду. Вот только за сына обидно.
Спустя два дня Умар случайно встретился с женой возле магазина. Они остановились и каждый ждал, кто первым сделает шаг навстречу. Проходили минуты, но никто не хотел первым заговорить. По лицу Умара проскользнула улыбка. Он повернулся, чтобы уйти, но Люба схватила его за руку.
— Умар!
Он повернулся к ней.
— Здравствуй, Умар, — тихо сказала она.
Он молча кивнул головой. Она ждала, что он скажет, но он молчал. Люди, узнав его, подходили к ним и трясли ему руку. Многим было приятно поздороваться с Героем Советского Союза. Людей становилось все больше и больше. Люба стояла в стороне и терпеливо ждала, но неожиданно для нее он ушел вместе с друзьями. Она смотрела ему вслед, думала, что он повернется, но он не повернулся.
Умар шел с друзьями и, весело переговариваясь, беспечно смеялся, а в душе клокотал вулкан. Он хотел подойти к жене, обнять ее, но мужское самолюбие и законы гор не позволяли ему этого сделать.
На следующий день друзья детства повезли его в горы, где возле родника зарезали барашка. Он пил красное вино из рога, пытаясь в пьяном угаре забыть прошлое, но оно было перед глазами. В бешеном, темпераментном танце, под удары барабана, раскинув руки, словно крылья, со взглядом орла, он танцевал и танцевал. Это был танец, где он пытался заглушить боль по погибшему другу, по своей неудавшейся личной жизни. Вместе с друзьями он пел песни гор о любви, пел о преданности мужской дружбе, а у самого на душе была тоска. Его угнетало унижение перед родными, друзьями. Если у горца жена уходит от мужа, это позор.
Он налил полный рог вина, встал и, окинув взглядом друзей, тихо произнес:
— Друзья мои! Давайте выпьем за нашу землю. В каких бы краях мы ни находились, каких бы высот мы ни достигли, она постоянно в нашем сердце. Это земля наших предков. Вы слышите, горы? — Высоко подняв рог, он окинул взглядом снежные вершины Кавказских гор. — Я преклоняюсь перед вами!
Он опустился на колени и медленно стал пить из рога вино. Вслед за ним на колени встали и его друзья. В этом молчаливом ритуале было что-то возвышенное, понятное только человеку, который безгранично любит землю своих предков…
На следующее утро возле дома Кархмазовых остановилась иномарка. Из ее вышли двое рослых молодых парней. Умар с отцом во дворе пили чай. Увидев вошедших, Анвар Мусаевич встал, пошел им навстречу.
— Проходите, гостями будете, — приложив руку к сердцу, произнес он.
Они поблагодарили, подошли к Умару.
— Товарищ полковник, генерал Дудаев просит вас, чтобы вы приехали к нему на беседу.
Анвар Мусаевич, нахмурив брови, смотрел на парней.
— Когда встреча назначена? — спросил Умар.
— Как только приедем, — ответил парень с бородой.
— Минут через десять я буду готов, — вставая, произнес Умар и направился в дом.
Анвар Мусаевич пригласил г остей сесть за стол. Из дома вышла жена, она подала гостям пиалы с чаем. Спустя немного времени на веранде в военной форме появился Кархмазов.
— Отец, я поехал.
Тот хотел что-то сказать сыну, но только молча кивнул головой. Всю дорогу сопровождающие его парни молчали. Всюду, где стояли вооруженные дудаевцы, их машину беспрепятственно пропускали. Во дворце президента на каждом шагу стояли вооруженные до зубов бородатые мужчины. При виде полковника со Звездой Героя они почтительно вставали перед ним. У дверей приемной Дудаева им преградили дорогу два здоровенных парня с автоматами. Умар в душе усмехнулся: они напомнили ему афганских душманов. Сопровождавший его парень вошел в кабинет. Через минуту он вышел.
— Товарищ полковник, он сейчас занят, как только освободится — вас позовут.
Умар сидел в кресле и задумчиво смотрел перед собой. Для него не было неожиданностью, что его вызвали к генералу Дудаеву. Еще в горах друзья сообщили ему, что давно идет речь о том, чтобы он перешел служить к Дудаеву. Тогда он этому не придал значения. Он был спокоен. На любые предложения он уже знал, что ответить.
Через полчаса из кабинета Дудаева вышла группа людей в штатском и тут же его позвали. Войдя в кабинет, Кархмазов увидел генерала Дудаева в парадной форме. Он сидел в кресле за длинным полированным столом. Рядом, как истуканы, стояли два головореза. Над головой Дудаева на стене был развернут флаг республики Ичкерия. Дудаев, улыбаясь, поднялся и пошел ему навстречу.
— Товарищ генерал, по вашему приказанию полковник Кархмазов прибыл, — приложив руку к козырьку, доложил Умар.
Дудаев подошел и, глядя на него снизу вверх, крепко пожал ему руку.
— Садитесь, полковник. Как отдыхается?
— Пока нормально, товарищ генерал.
— Я слышал, у вас проблемы с женой?
Кархмазову было неприятно об этом слышать, и он вместо ответа пожал плечами.
— Ничего, я думаю, со временем все наладится.
— Как служба? Генерала не предвидется?
— Все зависит от начальства, товарищ генерал,
Дудаев засмеялся.
— А если я вам должность предложу?
— Думаю, товарищ генерал, что ответ будет отрицательный.
— Это вы отвечаете как офицер русской армии. А как бы вы ответили как чеченец?
— В армии, товарищ генерал, солдат по национальному признаку я не различал.
— Это в русской армии, а я говорю про нашу чеченскую армию. Мне нужны боевые кадровые офицеры, чтобы в короткий срок создать боеспособную армию, способную воевать с врагом.
— Если не секрет, товарищ генерал, кто враг?
На лице Дудаева появилась тонкая улыбка. Он пронзительно посмотрел на полковника.
— А как вы думаете, кто может быть нашим врагом?
— Я, товарищ генерал, такого врага в окружении нашей республики не вижу.
— Далеки вы, полковник, от политической жизни. Надо глубже смотреть, что происходит в Кремле. Пока Ельцин нас не трогает, но как только он наберет силу, так двинется на нас. А мы к этому времени должны быть готовы защитить нашу родину.
— По-вашему, товарищ генерал, выходит, война с русскими?
— Да, и это неизбежно. Мы должны сделать то, что не смог сделать Шамиль. В этом наш долг перед нашими предками. Перед Кораном я поклялся своему народу, что создам независимое государство Ичкерию, и я это сделаю. Это мой долг.
— Против русских, товарищ генерал, идти — это гибельно.
— Полковник, плохо вас в академии учили, вы забыли слова Суворова: «Противника побеждают не числом, а умением». Мы единая сплоченная нация, в этом наша сила. У русских этого нет. Наша земля богата нефтью. Наш народ может так же богато жить, как Арабские Эмираты. Хватит под игом Москвы ходить. Предлагаю вам должность…
— Товарищ генерал, прошу извинения, что вас перебиваю, но от любой должности я отказываюсь. Я остаюсь в той армии, в которой я принял присягу. И нарушать ее как солдат не имею права.
Дудаев, взметнув бровями от негодования, сверкнул глазами и сквозь зубы процедил:
— Полковник, Ичкерия превыше всего. У вас нет родины. Вы мне больше не нужны.
Кархмазов, отдав ему честь, вышел. Поздно вечером он приехал домой. Во дворе у стола сидел отец. Умар сел рядом и рассказал отцу про разговор с Дудаевым.
