Вся синева неба - да Коста Мелисса (читать книги полностью txt, fb2) 📗

Жоанна роняет ложку от удивления.

— Что?

Он дожевывает, глотает.

— Я подумал. Нам не надо жениться, я не хочу.

Она не спеша берет ложку, пожимает плечами.

— Хорошо.

Эмиль не может различить никаких эмоций на ее лице. Ни разочарования, ничего другого. Конечно, ей это все равно. Она предложила оказать ему услугу, и только. Они продолжают молча есть, только ложки скребут по тарелкам.

— Так что, если ты снова упадешь, что мне делать?

Он не знает, что ответить.

— Мне самой заботиться о тебе?

В самую точку. Эмилю думается, что он ужасный эгоист и взваливает на нее непосильное бремя. Но он не способен дать ей логичный и внятный ответ. Он не может просить ее быть его сиделкой, самой доставлять его в кемпинг-кар, лечить… Но не может и попросить идти своей дорогой и оставить его на обочине. Его найдут. Отвезут в больницу. Он кончит в центре клинических испытаний. Снова окажется под опекой родителей. Этого он хочет избежать любой ценой. Жоанна все еще ждет. Он мнется, мямлит:

— Есть другой выход… Я мог бы… Я мог бы сменить документы… Это… Это возможно?

Он счастлив, что она остается невозмутимой, не хмурит брови, не закатывает глаза, не смотрит на него как на посмешище.

— Я наведу справки. Завтра же наведу справки. Если у меня будут другие документы, я смогу лечь в больницу без риска.

Она медленно кивает.

— Хорошо.

Вряд ли Жоанна верит в это хоть на секунду. Как он это сделает? Откуда возьмет документы? Он понятия не имеет. Они продолжают молча есть.

Позже они вместе моют посуду все в том же напряженном молчании. Он моет, а она вытирает. Жоанна ни о чем не спрашивала, но Эмиль все же говорит:

— То, что я отказываюсь от брака, не имеет отношения к тебе.

Он оборачивается, чтобы видеть ее лицо. На нем все то же нейтральное выражение.

— Я знаю, — говорит она.

Он снова поворачивается к ней спиной и начинает оттирать кастрюлю в раковине.

— Просто я… я не могу представить, что женюсь, если это начисто лишено смысла. Я…

Он осекается, держа руки в пене над раковиной.

— Я, наверно, все-таки романтик. Тебе это может показаться глупым… Мне нужно, чтобы в этом поступке был смысл.

Он чувствует спиной, как она кивает. Проходит несколько секунд. Когда она начинает говорить, голос у нее очень ласковый:

— Ты решил, что это начисто лишено смысла?

Он вынужден прерваться, закрыть кран, отложить губку и повернуться к ней лицом.

— Что ты хочешь сказать?

Брови у нее слегка нахмурены.

— Если ты не влюблен, это еще не значит, что такой поступок не имеет смысла. Я бы тоже не предложила, если бы он не имел смысла в моих глазах.

Эмиль продолжает смотреть на нее молча, так и не отряхнув пену с рук.

— Это имеет смысл. Я как бы даю тебе обещание или, вернее… вернее, беру обязательство… чтобы ты был уверен, что я буду следовать твоим инструкциям до конца, буду защищать твою свободу во что бы то ни стало и заботиться о тебе, пока не… Это брак не по любви, что верно, то верно… Но ведь это и не совсем бессмысленно, правда?

Он тихонько качает головой. Нет, конечно нет. Она права.

— Не совсем… Правда…

Брак с ней не имеет того значения, которого он хотел бы, но это не совсем бессмысленно. Он ошибался. Несколько секунд Эмиль молчит, потом спрашивает:

— А для тебя… какой во всем этом смысл? Что ты… Что ты выигрываешь?

Мучительное выражение мелькает на ее лице. Признание слабости. Впервые он может читать в ее невыразительных чертах. Она страдает. Безмерно. Эмиль не знает почему, но в эту минуту понимает, по какой причине она замкнулась в себе, по какой причине изображает равнодушие и не выказывает никаких эмоций. В ней слишком много боли. Если Жоанна выпустит наружу хотя бы частицу, поток захлестнет ее, и непонятно, выживет ли она. Низким глубоким голосом она отвечает:

— У меня снова будет причина идти вперед.

Он понял. Еще до того, как она открыла рот.

Прошло два дня, а они этого и не заметили. Одновременно очень быстро и очень медленно. Эмиль много отдыхал. Он проводил большую часть времени за столиком у кемпинг-кара или под деревом на обочине шоссе. Спал, кое-что записал в свой блокнот, попытался приготовить гаспачо из овощей, которые Жоанна принесла с рынка на второй день… Жоанна уходила на долгие часы в Моссе и его окрестности. Она гуляла по мощенным булыжником улочкам и по лавандовым полям. Возвращалась с букетами сушеной лаванды, раскладывала их на кухонном столе в кемпинг-каре. Она побродила по маленькому рынку в Моссе и принесла овощи всех цветов. Они вновь заговорили о браке только на второй день, когда пили чай на обочине этого узкого, такого безлюдного шоссе. Эмиль сказал:

— Завтра пойдем в мэрию.

И Жоанна поняла.

В это утро они идут вдвоем под палящим солнцем к деревне, окруженной крепостными стенами. Они рады, что мэрия открыта. Они не знают, какой сегодня день. Боялись, что воскресенье. В холле Жоанна надолго останавливается перед стойкой с проспектами. Служащая за конторкой наконец теряет терпение, видя, что они не подходят, и прочищает горло.

— Добрый день. Я могу вам помочь?

Жоанна вздрагивает. Эмиль делает ей знак следовать за ним, и вот уже они оба у стойки ресепшена.

— Добрый день.

Голос у Эмиля слегка сел.

— Мы… Мы пришли к вам, потому что хотим пожениться.

Он сказал это странным голосом, глухим голосом, показавшимся ему чужим. Служащая мэрии задерживает взгляд на их походном облачении.

— Вы жители коммуны? — спрашивает она довольно нелюбезно.

Отвечает Жоанна, что удивляет Эмиля:

— Нет. Мы проездом.

Женщина издает странный звук, прищелкнув языком о нёбо.

— В таком случае это невозможно.

Молчание повисает в чересчур большом и холодном холле мэрии.

— А, — вырывается у Эмиля.

Служащая качает головой.

— Брак может быть зарегистрирован только по месту жительства как минимум одного из супругов.

Они быстро, досадливо переглядываются. Им и в голову не приходило, что это может стать проблемой. Эмиль не знает, что ответить. Жоанна переминается с ноги на ногу. Она пытается объяснить:

— Дело в том, что мы много путешествуем. Мы… Мы, собственно, нигде постоянно не живем.

Служащая поглубже усаживается в кресле с понимающим видом.

— Ясно. В таком случае… дайте-ка я посмотрю…

Она поворачивается в кресле на колесиках, встает и идет к большому шкафу у стены. Достает толстую папку и кладет ее на стойку.

— Простите, секундочку…

Оба поспешно кивают. Они смотрят, как она извлекает из папки упакованный в прозрачный пластик листок, следят за ее бегающими по строчкам глазами, за ее губами, которые поджимаются, потом растягиваются в удовлетворенной улыбке.

— Вот, — говорит она наконец. — Готово. Я нашла.

Они ждут, не сводя с нее глаз.

— Для заключения брака необходимо либо постоянное, либо временное проживание в коммуне.

Они неуверенно переглядываются, еще мало что понимая.

— В том случае, если коммуна является местом вашего временного проживания, необходимо, чтобы как минимум один из супругов проживал в ней больше месяца.

Она кладет листок на стойку, смотрит на них обоих. Жоанна морщит нос. Она задумалась. Эмиль почесывает подбородок. Он всегда так делает, когда нервничает.

— Место временного проживания, — выговаривает он наконец. — Что это значит?

— Это значит, что вы здесь живете.

Она, кажется, принимает его за идиота или ужасного тугодума.

— Мы в кемпинг-каре, — сообщает он.

— Боюсь, что в таком случае это не работает.

Служащая мэрии ждет реакции с его стороны. Он бормочет невнятный ответ:

— Ладно… Хорошо… Мы посмотрим…

Она кивает.

— Если вы решите поселиться здесь и пожениться, надо заранее предупредить мэрию. В мэрию необходимо подать досье с приложением определенных документов. Мы должны опубликовать оглашение и вывесить его в мэрии на десять дней. Пожениться вы сможете только на одиннадцатый день. Не забудьте об этом, если решите пожениться здесь.