Блотт в помощь - Шарп Том (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
– Да я тебе любой дом порушу к свиньям собачьим! – горячился мистер Эдвардс. – С одного удара порушу, едрит твою.
Блотт поднял бровь.
– Уж будто. Порушил один такой.
– Тебе говорят! Хрясь в нужное место – и туши свет.
– Пока не увижу, не поверю. – Блотт налил мистеру Эдвардсу еще кружку особого «ерша».
– А я тебе покажу, – пообещал мистер Эдвардс. – Я тебе покажу-у…
К закрытию посетители утихомирились; особое пиво если не вселило в их души благостный покой, то, по крайней мере, разморило. Строители, выписывая кренделя, поплелись к своим машинам, молодые консерваторы укатили зализывать раны. Блотт закрыл лавочку и помог мистеру Эдвардсу встать на ноги.
– Тебе говорят – порушу, – бубнил мистер Эдвардс.
– Не верю.
Они, шатаясь, побрели по улице к дому мисс Персиваль. Блотт сжимал в руке бутылку водки, а другой рукой поддерживал мистера Эдвардса.
– Я тебе покажу, – бормотал мистер Эдвардс. – Я тебе покажу, мать твою за ногу.
Пройдя через пустырь, они добрались до крана. Мистер Эдвардс забрался в кабину и завел мотор. Блотт остановился позади машины и стал наблюдать.
– «Это ж надо, вот досада: титька-то всего одна!» – пропел мистер Эдвардс.
Кран рванулся вперед и, подмяв живую изгородь, въехал в сад. Чугунное ядро на тросе болталось сзади. Мистер Эдвардс остановил кран и подергал рычаги. Стрела крана повернулась, ядро описало широкий круг.
– А говорил – с одного удара, – сказал Блотт.
– Это я так, примериваюсь.
Стрела поползла вниз, и солнечные часы в саду разлетелись. Мистер Эдвардс снова поднял стрелу.
– «Уж прям такая цаца: никто ее не мацал и не тащил в кусты!» – заголосил он.
Стрела повернулась, тяжелое ядро пронеслось мимо Блотта – он едва успел отскочить. В тот же миг ядро бабахнуло в стену коттеджа. Загремели кирпичи и черепица, зазвенели стекла, и там, где стоял прелестный домик мисс Персиваль, взметнулась туча пыли. Когда пыль рассеялась, на месте домика громоздились развалины, в которых мало что напоминало о былой прелести. Впрочем, кое-что от коттеджа осталось. Камин уцелел, а крыша хоть и съехала на сторону так, что не поправить, все равно была именно крышей и ничем другим.
Блотт с усмешкой оглядел развалины.
– Так себе работа, – пренебрежительно бросил он. – Ничего, первый блин всегда комом.
– Как первый? Ты че? – возмутился мистер Эдвардс. – Я его снес? Снес.
– Но ведь не с одного удара.
Уязвленный бульдозерист с горя приложился к бутылке.
– Это ж всего-навсего коттедж, так его растак. С ним по-другому и не получится, – начал оправдываться он. – Махонький, никакого веса. Будь он поздоровее – тогда конечно. Ты мне подавай настоящий дом, покрупнее, тогда я…
И он, обессилив, навалился грудью на рычаги. Блотт залез в кабину и принялся его трясти.
– Эй, вставай! – заорал он.
Мистер Эдварс очнулся.
– Ты мне покажи настоящий дом…
– Хорошо, хорошо. Покажи, как этой дурой управлять, и я тебе покажу настоящий дом.
Собрав последние силы, мистер, Эдварс прохрипел: – Дерни вот этот рычаг и жми на газ.
Не прошло и пяти минут, как Гильдстер Карбонелл, который еще не успокоился после побоища в «Ройял Джордже», вновь пришел в смятение: это Блотт при сильном содействии мистера Эдвардса пытался провести кран по главной улице с некоторым превышением скорости. У первого же угла произошла неприятность: кран, едущий со скоростью за шестьдесят в час, врезался в стену, и Блотту стоило большого труда вернуть машину на проезжую часть. При этом мистер Эдвардс сидел с отрешенным видом, и рассчитывать на его помощь не приходилось. Не облегчало задачу и болтавшееся сзади чугунное ядро, которое усердно демонстрировало все чудеса, на какие только способна центробежная сила. На первом же углу оно задело зеркальное стекло только что открытого магазинчика, отскочило от крыши автомобиля, влетело в гостиную дома миссис Тейт и вылетело из гостиной мистера и миссис Уильямс, снесло верхушку памятника жертвам войны и сшибло телеграфный столб, причем кусок провода метров в пятьдесят зацепился за кран и столб потащился за машиной. На следующем углу ядро, пролетев через дворик перед гаражом мистера Дагдейла, аккуратно подсекло колонны, на которых держалась крыша, и разнесло четыре бензонасоса, а также рекламный щит, суливший клиентам бесплатную выпивку. Пока кран доехал до конца главной улицы, ядро успело оставить вмятины еще на нескольких автомобилях и фасадах превосходных памятников гражданской архитектуры XVIII века. Телеграфный столб, чтобы не волочиться без дела, высаживал каждое третье окно и наконец, отцепившись от крана, обрел покой в ризнице Первометодистской церкви, куда он затащил огромную доску с объявлением, возвещающим Второе пришествие.
На выезде из городка ядро напоследок еще раз внесло свою лепту в установление мира и спокойствия: оно шарахнуло по трансформаторной будке, из которой брызнули россыпи голубых искр, после чего вся округа погрузилась в темноту.
В этот самый миг мистер Эдвардс пробудился.
– Где мы? – промычал он.
– Скоро будем на месте, – успокоил Блотт.
Ему наконец удалось сбросить скорость.
Мистер Эдвардс снова хлебнул из горла.
– «Покажи мне дорогу домой, я желаю прилечь и уснуть!» – затянул он.
– Не сейчас, успеется, – оборвал его Блотт и повернул кран к дому Буллетт-Финчей.
Одно из достоинств миссис Буллетт-Финч, по мнению ее супруга, состояло в том, что она рано ложилась спать. В девять часов она обычно объявляла: «Кто рано встает, тому Бог дает», и отправлялась в спальню, а мистер Буллетт-Финч мог спокойно посидеть и почитать что-нибудь насчет ухода за лужайками. Лужайки были его слабостью. Жена когда-то разделяла его увлечение, но это было давно, а он и сейчас питает к ним страсть. Лужайки ведь с годами становятся все более пышными – не в пример женам. По части трав мистеру Буллетт-Финчу не было равных: красная овсяница, полевица собачья, полевица опушенная – чего он только о них не знал! Недаром он утверждал, что таких лужаек, как те, что окружают Финч-гроув, во всей Англии не найти. Весь участок от дома до ручейка в конце сада был покрыт ухоженным травянистым ковром. Его не осквернял ни один одуванчик, ни один подорожник, ни одна маргаритка. Целых шесть лет мистер Буллетт-Финч холил свои лужайки – сдабривал почву песком, удобрял, стриг траву, прочесывал граблями, боролся с сорняками. А уж если замечал на ком-нибудь из гостей туфли на высоких каблуках, то к лужайке и близко не подпускал. Когда Айви Буллетт-Финч отправлялась в ту часть сада, где росли фруктовые деревья, муж заставлял ее переобуваться в шлепанцы. Он нагнал такой строгости, что лужайка уже внушала ей священный трепет; вполне возможно, это напряжение усугубляло ее постоянную нервозность и чувство вины. Как и у мужа, у нее была своя святыня – дом. Все дни ее проходили в хлопотах по дому: она наводила порядок, дважды в неделю стирала пыль, трижды в неделю протирала полировку. И спать-то она укладывалась так рано не потому, что ей было нечем себя занять, а оттого что выматывалась за день. И лежа в постели, с тревогой вспоминала, все ли она в доме выключила.
В тот вечер мистер Буллетт-Финч увлеченно читал главу о гормональных гербицидах. Вдруг во всем доме погас свет. Мистер БуллеттФинч поднялся и, спотыкаясь в темноте, пошел проверить предохранители. Предохранители были в порядке.
«Должно быть, где-то перебой», – решил Буллетт-Финч и направился в спальню. Не успел он надеть пижаму, как до его слуха донесся шум. Казалось, к дому приближается огромная машина, оснащенная мощным дизельным двигателем. Он подлетел к окну. В лицо ему ударил свет фар – такой резкий, что он на мгновение ослеп. Нащупав халат и шлепанцы, он надел их и снова посмотрел в окно. Машина – похоже, здоровенный кран – уже въехала на усыпанный гравием дворик и задним ходом отползала на лужайку.
– Стой! – заорал мистер Буллетт-Финч, не помня себя от бешенства.
