Причина успеха - Филдинг Хелен (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
В пять часов ко мне подошла Сиан. Она не могла смотреть мне в глаза.
– Рози, тебе нужно поехать в больницу. Там Хазави и Либен Али.
Я прокляла всё на свете, что не попросила кого-нибудь позаботиться о них, пока буду в отъезде.
Либен Али держал Хазави на руках – кости, обтянутые кожей. У нее был сильный понос, рвота и высокая температура. Он вытирал ей попку тряпкой. Слезы бежали по его щекам, оставляя бороздки. Он поднял глаза и увидел меня. Лишь на секунду в его взгляде застыл упрек, но этой секунды было достаточно.
Хазави умерла в восемь. Либен не мог смириться с тем, что ее больше нет. Окружающие люди перестали для него существовать. Он вымыл ее маленькое тельце и надел на нее зеленое платьице, в котором она всегда ходила. Потом положил ее на плечо и очень медленно вышел из больницы, теребя ее за щеку, как всегда делал раньше. Я вышла за ним, но он не понимал, что я рядом. Было темно, из больницы доносился пронзительный горестный плач. Вдруг Либен присел на корточки на обочине и взял Хазави одной рукой, как грудного ребенка. Он расправил ее платьице и погладил то, что осталось от волос.
Я села рядом с ним и взяла его за руку, но она была холодной и безвольно висела. Я сидела так очень долго. Наконец я ушла, чтобы найти старшину деревни. Он привел африканцев, которые знали Либена. Они подняли его и отнесли в хижину. Хазави должны были похоронить на следующий день, утром.
В тот вечер за ужином в столовой мы не разговаривали как обычно. Мы все вернулись из лагеря в разное время, перекусили чем попало на кухне и сразу отправились спать. О'Рурк все еще был в больнице. Все остальные уже разошлись по хижинам. Я лежала на кровати лицом вниз и не могла уснуть. Казалось, будто меня распяли, проткнули спину железным прутом. На моих глазах происходила катастрофа, а я ничего не могла сделать.
Мне казалось, что нас окружили кирпичной стеной. Это была самая кошмарная ночь в моей жизни.
Когда я наконец заснула, то увидела, что со всех сторон надо мной нависают высокие черные горы. Джейкоб Стоун освещал их огромной лампой, какие бывают на съемочной площадке. Вверх поднималась стеклянная лестница, по обе стороны горели огоньки. И тут я очнулась.
Я посветила фонариком на циферблат часов. Было четыре часа утра. Скреблись мыши. Я знала, что они под потолком, но ощущение было такое, будто они ползали по полу. Я встала и зажгла фонарь, потом откинулась на подушку и стала думать о своем сне. Вспомнила, что сказал Джейкоб Стоун, когда мы курили после вечеринки Паттерсона в посольстве в Эль-Дамане.
Всю ночь я сидела в кровати и думала.
Как только рассвело, я поехала в лагерь. Над рекой все еще висела дымка. Кукарекал петух. В дверях хижин показались женщины в белых сорочках, со спутанными волосами. Сонные дети цеплялись к их ногам и терли ручонками глаза.
Мухаммед лежал на кровати и читал.
– Наконец-то ты пришла.
– Извини... я...
– Не извиняйся.
– Не вставай.
– Но я должен приготовить чай.
Он уже хорошо передвигался на своей культе.
– Теперь я готовлю чай еще медленнее, чем раньше, – он обернулся с хитрой улыбкой. – Но ты не можешь жаловаться, ведь я инвалид.
Чай был в сто раз хуже, чем обычно.
– Я пришла сказать, что возвращаюсь в Лондон. Он никак не отреагировал.
– Я уезжаю сегодня днем.
– Правда? – как ни в чем не бывало спросил он через минуту.
– Да. – Еще минута молчания.
– И можно спросить почему?
Я поведала ему свой план. Я собиралась попасть на рейс Эль-Даман – Лондон завтра утром. В Лондоне я сделаю все возможное, чтобы история попала в газеты, и попытаюсь убедить известных людей выступить в свою поддержку. В идеале я намеревалась попасть на телевидение. Таким образом мне удастся собрать достаточно средств или найти спонсоров, которые немедленно зафрахтовали бы самолет и отправили в лагерь необходимое продовольствие.
– Ты уверена, что это возможно сделать за такой короткий срок? А знаменитости согласятся делать то, что ты скажешь?
– Ох, не знаю. – Я угрюмо уставилась в чашку. – С некоторыми из них я была хорошо знакома. Может, и получится. В любом случае это единственный способ быстро собрать средства. Что мне терять?
– Извини, я, наверное, задаю слишком много вопросов. По-твоему, сейчас разумно покидать лагерь?
Естественно, если я решу поехать в Лондон, меня вышвырнут в два счета. Поэтому я сказала Мухаммеду, что сама подам на увольнение. Если мой план сработает, в “Содействии” наверняка согласятся принять меня обратно. У нас есть еще три недели до массового наплыва беженцев. Лагерь хорошо организован, и с помощью Мухаммеда Генри вполне справится. Если все получится так, как я планирую, я смогу вернуться сразу вслед за благотворительной помощью.
Мухаммед задумчиво изучал тлеющие угли.
– Что ты думаешь?
– Корабль не придет через десять дней, – сказал он.
– Нет.
Он снова задумался. Его щеки сильно впали.
– Думаю, ты права, нужно попробовать. Я расслабилась.
– Спасибо.
Но Мухаммед все еще смотрел на угольки, и тут я вспомнила о его подруге, Худе Летей. Надо было сразу ему сказать.
– Помнишь, когда ты был болен, ты просил меня найти женщину. Худу Летей? – спросила я.
– Ты ее не нашла.
– Нет.
Он с несчастным видом поднялся и поставил сахар на полку.
– Среди беженцев не было жителей Эзареба. Они сказали, что голод еще не добрался до больших городов. Извини.
– Нет, это хорошо. – Он обернулся – его лицо снова стало спокойным. – Значит, она в безопасности. А теперь ты должна набраться сил и выполнить задуманное.
– Что тебе привезти?
– Ну... не знаю, может, пятьсот тонн еды?
– Я имею в виду лично тебе. Он задумался.
– Книжку “Гамлет”.
– Собираешься принять участие в этом телеспектакле?
Он громко захохотал.
– Может быть. Я должен думать о своих зрителях.
Все собрались за завтраком. Бледные, измученные лица. Я рассказала им, что собиралась делать.
– Это забота ООН, – произнесла Шарон. – Конечно, хорошо, что ты пытаешься помочь. Но что ты сможешь сделать? Несколько мешков зерна и кинозвезды, обнимающие африканских детей, нас не спасут.
– Если удастся быстро организовать поставку, мы спасем хоть кого-то, – сказала я.
– У нас тяжелые времена. Представляешь, что случится, если по лагерю будут расхаживать знаменитости? – Шарон скорчила рожу. – Кошмар какой-то.
– А по-моему, стоит рискнуть, – сказала Линда.
– Что мне терять?
– Ты нужна нам здесь, – произнесла Сиан.
– Как долго тебя не будет? – с надеждой спросила Линда.
– Может, три недели. Вы без меня справитесь?
– Конечно, старая кошелка, – сказал Генри. – Не волнуйся. Мы все умрем организованно. – Пессимизм был не в характере Генри. – Ну, мы и так умрем, если у нас кончится еда и лекарства, – добавил он.
– Вот именно, – сказала я. – Вам не кажется, что более разумно хотя бы попытаться раздобыть продовольствие?
– Что скажут в “Содействии”? – спросила Шарон. – Ты потеряешь работу. Что, если тебе не удастся уговорить этих кинозвезд?
– Я все-таки рискну.
О'Рурк подозрительно молчал, уставившись в чашку с чаем.
– Ну, старушка, если у тебя получится, это будет потрясающе, – сказал Генри. – Если нет – будешь выглядеть полной идиоткой.
– Рози, дорогая, по-моему, это чудесная идея, – прощебетала Бетти. – Просто супер. Когда сомневаешься, надо действовать, а не сидеть без дела, вот что я всегда говорила. К тому же я вспоминаю Марджори Кемп из лагеря Уолло. В восемьдесят четвертом году они шесть месяцев пытались добиться помощи, крича о голоде на каждом углу, и что получили? Ничего. Только когда они попали на Би-би-си, лед тронулся. Если к нам приедут знаменитости, мы сможем оказать им достойный прием. К тому же они наверняка смогут ггривезти кое-что и для нас. Попроси, чтобы привезли брюссельскую капусту.
О нет! Я представила себе, как Бетти приветствует знаменитостей, и чуть не передумала ехать.
