Бедные-несчастные - Грей Аласдер (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
— Или разведись с сэром Обри, — сказал Бакстер. — Если он рассматривает свой брак с точки зрения буквы закона, почему ты не можешь? Мы все воззрились на него.
Даже генерал, открыв на минуту глаза, наблюдал, как Бакстер занял свое место за столом и переложил какие-то бумаги снизу наверх. Взглянув на первую страницу, он произнес:
— 16 февраля 1880 года к леди Коллингтон, находившейся тогда на сносях, явилась другая женщина, также беременная, бывшая судомойка на Порчестертеррас, которая заявила, что она — брошенная любовница сэра Обри, и взмолилась о денежной помощи. Сэр Обри…
— Остерегитесь, сэр! — рявкнул генерал, но Бакстер заговорил еще громче:
— Сэр Обри ворвался в комнату, вышвырнул посетительницу на улицу и запер жену в угольном чулане. На следующее утро леди Коллингтон исчезла.
— Мистер Бакстер, — торопливо вмешался адвокат, — теперь оказывается, что вам известны поразительные факты о прошлом дамы, о которой до сих пор вы вроде бы ничего не знали. Если эти обвинения не будут подтверждены показаниями очевидцев, которые дадут их в суде под присягой и выдержат жесткий перекрестный допрос, вы дорого заплатите за клевету.
— Я получил эти сведения от сержанта Каффа, — сказал Бакстер, — которого вы, может быть, знаете, мистер Граймс.
— Бывший сотрудник Скотленд-Ярда?
— Да.
— Хороший. Много берет, но и работает на совесть. Любит разнюхивать делишки аристократов. Нанимали?
— Я нанял его в прошлом месяце и попросил узнать все что можно, о леди Коллингтон после того, как прочел в письме Парринга, что Белла Бакстер — новое воплощение Виктории Коллингтон. В лежащем здесь отчете Кафф называет многих людей, готовых дать в суде показания против генерала, в большинстве своем слуг, которые уволились или были уволены вскоре после исчезновения леди
Коллингтон.
— При чем тут это? — возразил генерал. — Английские слуги худшие в мире, и больше двух месяцев никто еще у меня не держался. Вот говорят, я с дикими народами жесток, как дикарь, но единственный человек, кому я вполне доверяю, — мой личный слуга-индус. Странное дело, да?
— Слуги, свидетельствующие против бывших хозяев, — сказал адвокат, — пользуются очень малым доверием в английских судах.
— Этим поверят, — заметил Бакстер. — Пожалуйста, мистер Харкер, возьмите копию отчета с собой в отель и обсудите все с генералом наедине. Поезжайте сейчас, немедленно. Слишком много тягостных обвинений уже прозвучало сегодня в этих стенах. Завтра я приеду к вам в отель «Сент-Инок», и вы скажете, что вы решили.
— Нет, Бог, — сказала Белла мрачно и твердо, — мое прошлое оказалось уж очень интересным. Я хочу знать все подробности.
— Валяйте, Бакстер, — сказал генерал, зевая. — Сотрясайте воздух дальше. Все равно это ничего не изменит.
Бакстер вздохнул, пожал плечами и принялся излагать содержание отчета; тем временем адвокат, сидя на стуле у окна, изучал врученную ему копию. Бакстер говорил, обращаясь непосредственно к генералу, а не к Белле. Иначе он был бы обеспокоен переменами, которые его рассказ производил в ее лице и фигуре.
— Долли Перкинс, девушка шестнадцати лет, была вашей горничной, сэр Обри, до тех пор пока накануне вашей свадьбы вы не сняли ей квартиру в пансионе близ Севен-дайелс. Вы не назвали своей фамилии хозяйке, миссис Глэдис Мун, но она узнала вас, вспомнив ваши портреты в «Иллюстрейтед Лондон ньюс». По ее словам, вы регулярно проводили у мисс Перкинс по два часа, посещая ее вечером во вторник, а также вечером в пятницу, когда вы платили за квартиру. Так продолжалось четыре месяца, пока однажды в пятницу, расплачиваясь с миссис Мун, вы не сказали ей: «Сегодня плачу в последний раз, больше вы меня не увидите. От Долли Перкинс проку теперь никакого. Если вы от нее теперь не избавитесь, она испортит репутацию вашего пансиона». Миссис Мун пошла к мисс Перкинс, которая призналась, что она беременна и не имеет ни гроша. Ей было велено освободить квартиру.
— Она забеременела не от меня, — сказал генерал хладнокровно, — мои забавы с Долли полностью исключали такую вещь, как зачатие. Никто, конечно, этому не поверит, и вот жадная сука стала меня шантажировать, вымогая деньги на роды ублюдка И угрожая сказать моей жене, что ребенок от меня. Я велел шлюхе убираться ко всем чертям и не дал ей ни гроша.
— Несчастный вы старый, дурной генерал, — промолвила Белла скорбным тоном, — и вы всерьез считали вашу жену сумасшедшей из-за того, что она хотела греться с вами больше, чем час в неделю, притом что вы обнимали другую девушку по четыре часа?
—Я никогда не обнимал Долли Перкинс, — процедил генерал сквозь зубы.
— Бога ради, расскажите ей, что такое МУЖЧИНА, Приккет. Тут ей неоткуда было это узнать.
— Вероятно, сэр Обри хо-хо-хочет, чтобы я сказал, — заговорил врач неуверенно, — что сильные мужчины, которые возглавляют и защищают б-б-британс-кий народ, должны по-поддерживать свою силу, ублажая животную сторону своей натуры и ра-ра-развлекаясь с девками, но в то же время хранить чи-чи-стоту своей су-су-супружеской постели и святость жилища, где зарождается жизнь их сынов и дочерей. И вот почему с бе-бе-бе-бе-бе-бе бе-бе-бе, — генеральский врач вынул носовой платок и промокнул лицо, — вот почему с бедной Долли пришлось обойтись таким жу-жу-жутким образом.
— Не распускайте только нюни, Приккет, — спокойно посоветовал генерал. — Вы прекрасно все разобъяснили. Продолжайте ваш рассказ, мистер Бакстер, и помните, что я не стыжусь ничего, что сделал, будь то у меня дома или в другом месте.
Бакстер продолжил рассказ.
— 16 февраля 1880 года Долли Перкинс вошла в дом 19 по Порчестер-террас через черный ход. Она была измучена, оборвана, голодна и не имела в кармане ни гроша. Кухарка миссис Блаунт усадила ее на стул, налила ей чашку чаю, дала поесть и вновь занялась своими делами. Через некоторое время она увидела, что на стуле никого нет. Долли Перкинс пробралась наверх, в гостиную, повстречалась с леди Коллингтон, рассказала ей свою историю…
— Большей частью враки, — вставил генерал.
— …и взмолилась о помощи. Леди Коллингтон уже доставала деньги, когда вошел сэр Обри, позвал своих лакеев, велел им вышвырнуть Долли Перкинс на улицу и с помощью личного слуги затащил жену наверх…
— Перенес наверх. Она была в обмороке, — сказал генерал.
— Значит, она быстро пришла в себя. Вы заперли ее в спальне, но она распахнула окно и принялась кидать стоявшей внизу Долли разные вещи — вначале кошелек и драгоценности, затем все мало-мальски ценное, что попадалось под руку. Постепенно, хотя мела метель, под окном стала собираться толпа зевак. Воображаю…
— То, что вы воображаете, не есть улика, — заметил адвокат, не поднимая глаз от копии отчета.
—…каким экстатическим возбуждением преисполнили леди Коллингтон ее безоглядные действия на виду у столь благодарной публики. Еще бы. Скорее всего, это был первый решительный поступок в ее жизни. Она стала выкидывать туалетные наборы, туфли, шляпки, перчатки, чулки, корсеты, платья, подушки, постельное белье, каминные принадлежности, часы, зеркала, хрустальные вазы и вазы китайского фарфора, которые, конечно, разбились…
— И маленький портрет моей матери в детстве работы Энгра, — сказал генерал сухо. — По нему проехало колесо кеба.
— Поначалу сэр Обри подумал, что на улице просто шумят Долли Перкинс и ее дружки-оборванцы. Когда наконец он понял, в чем дело, и бросился в спальню жены, леди Коллингтон уже метала в окно стулья и туалетные столики. Лакеи и личный слуга затащили ее в полуподвал…
— Перенесли! — упорствовал генерал. — Все-таки она была в положении, хоть и превратились в буйнопомешанную. Полуподвал — единственное помещение в доме с решетками на окнах.
— Тем не менее вы ее заперли в угольном чулане без окон.
— Да. Я вдруг сообразил, что ключи от всех этих чертовых помещений там внизу, кроме угольного чулана, гуляют где-то у слуг, а им я не мог доверять. Виктория всегда была с ними запанибрата, и я боялся, что они ее выпустят. Что и произошло. Мне три часа понадобилось, чтобы вызвать Приккета и еще одного врача для освидетельствования, найти приют для душевнобольных, где согласились принять беременную, и договориться, чтобы они прислали обитую войлоком карету «скорой помощи» с тремя дюжими санитарками. Когда я вернулся, птичка уже улетела.
