Песочница - Кригер Борис (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Магомед. А Коран? Я почти ничего такого не говорил…
Будда. Ну, вот вы и попались в собственную же ловушку. Вы думаете, что по своей доброй воле желаете изменить мир, сделать всех людей на йоту умнее… А ведь еще утром вы об этом и не помышляли. А все дело в том, что зло породило в вас зло… Вот и вся правда. Вы решили сделать людей умнее в ответ на то, что люди решили сделать вас глупее, лишив вас лобовых долей вашего бесценного мозга!
Магомед. Что же ты предлагаешь, любезнейший?
Будда. Представьте себе три концентрические окружности. В центральном, самом маленьком круге, изображены трое животных: свинья, змея и петух. Они как бы ухватились за хвосты друг друга и пустились в бег по кругу – как белка в колесе, – приводя в движение все «колесо бытия». Изображенные животные – суть невежество (моха), гнев (рага) и страсть (двеша) – три базовых аффекта (клеша), как бы лежащие в основе сансарического существования. В святых текстах к ним иногда добавляются еще зависть и гордыня… Наша сила – в невмешательстве в этот вечный круг. Наша сила в том, чтобы вывести себя и наших братьев прочь из этого круга!
Магомед. Би-хият рабак! К чему это ты, наимудрейший? При чем тут свинья? При чем тут петух? Что ты нам тут за сельхозугодья образовал? При чем тут колесо?
Иисус. Я думаю, Будда имеет в виду, что нам вовсе нет необходимости быть слабыми. Непротивление злу насилием вовсе не лишает нас возможности стать по-настоящему сильными духом! Возлюбив врагов своих, мы поднимаемся над этим колесом страсти, гнева и невежества.
Магомед. А я все же за то, чтобы что-нибудь изменить в этом колесе…
Иисус. Ну что ж… Давайте попробуем всех людей сделать на йоту умнее. Думаю, нам втроем это будет под силу, если мы объединим свои устремления…
Будда. Хорошо, думаю, вреда от этого особого не будет…
Магомед. Иншалла! Вот и порешили.
Занавес.
Действие второе
Сцена 4
Декорации изображают вершину высочайшей горы в мире – Джомолунгмы.
Однако на сцене по-прежнему стоят пять кроватей, расставленные полукругом к зрителям. На четвертой кровати по-прежнему кто-то лежит, укрывшись с головой. В центре образовавшегося круга стоят Будда, Магомед и Иисус, одетыеcответственно своим каноническим образам. Ветер колышет их одеяния.
Будда. Добро пожаловать на крышу мира… Точнее, на ее самый что ни на есть шпиль… Когда у мира едет крыша, это особенно заметно здесь. Джомолунгма ведь в переводе с тибетского означает Божественная гора… А все, что божественно, неизбежно притягивает к себе нас, Его посланников…
Магомет (обращаясь к Будде). Извини, позволь спросить, почтеннейший! Я давно уже не пытаюсь делать различий между галлюцинациями и прозрениями, но все-таки скажи, эти кровати мне только привиделись, или они действительно здесь стоят?
Будда. Да, я решил, что стоит их прихватить… Вдруг мы притомимся, всегда есть где прилечь.
Магомет с облегчением садится на кровать.
Иисус (обращаясь к Магомеду). А кстати, как ты пытался отличить галлюцинации от истинных пророческих видений? А главное, как тебе удалось убедиться, что они от Бога, а не от Сатаны? (При этих словах лежащий на четвертой кровати начинает нервно ворочаться и охать. Все трое оглядываются на него. После краткой паузы Иисус продолжает.) Ведь именно в этом и заключается главная сложность профессии пророка. Важно даже не доказать всем, что ты пророк, а прежде всего доказать самому себе, что ты не псих, то есть не простой умалишенный с хорошо сформированным бредом, а настоящий пророк, и только доказав себе, ты можешь попытаться возвестить об этом миру…
Магомед. Ах, Иса, не говори… После первых моих видений дни и ночи не покидали меня мучительная неуверенность и тревога. Идея, что сам Бог явился ко мне, была мной отвергнута, как явно противоречащая сложившимся у меня представлениям о сущности Бога. В то, что это просто порождения моего больного сознания, я не верил. Был у меня тайный знак, который давал мне уверенность в том, что это не бред. Оставалось выяснить, ангел это или демон…
Однажды я лежал без сна. Рядом спала одна из моих жен, и тут ночной гость вновь пришел в мою спальню. Я разбудил Хадиджу. «Он пришел, – сказал я ей», – но сколько Хадиджа ни всматривалась в темноту, она никого не видела, – для нее комната была пуста. Тогда незаметно для меня, не спускавшего глаз с места, где находилась эта таинственная фигура, Хадиджа сбросила с себя одеяло. «Видишь ли ты его теперь?» – спросила она. «Нет», – ответил я, ибо фигура мгновенно и бесшумно исчезла. «О, сын моего дяди, – воскликнула мудрая Хадиджа, – возрадуйся и успокойся! Слава Богу, он ангел, а не дьявол: только целомудренный ангел, это дитя света, не мог остаться в комнате после моего бесстыдного поступка. Дьявол и не подумал бы удалиться при виде моей наготы!». Так сказала мудрая Хадиджа…
Будда. Ну что ж, весьма убедительно.
Иисус. Да, тут не поспоришь! А ты рассказывал Главврачу про этот эксперимент?
Будда. Ведь это же бесспорное доказательство!
Магомед. Конечно, рассказывал. Этот безумец ничего и слышать не хочет. Говорит: «Мы тебя вылечим…» Он вылечит!
Иисус. Да, Главврач у нас явно не в себе. Где это видано, чтобы пророков пытались исцелить? То, что пророки исцеляют, это ясно, но пытаться исцелить пророка – это абсурд.
Магомед. Для пророка нет исцеления, потому что пророк не болен. Самонадеянный индюк этот Главврач. Порази его безумием, Аллах! Пусть вполне вкусит всю прелесть душных объятий безумства!
Иисус. Не будь жесток к нему, Магомед, он лишь заблудшая овца…
Магомед. Заблудшая овца – обед для волка. Я ведь тебе не предводитель пастухов табуреток! Я знаю, как обращаться со скотом…
Иисус. Я вовсе не высказывал никаких сомнений по этому поводу! Я просто подумал, что если мы попросим Отца сделать всех людей немного умнее, то и Главврач тоже поумнеет и, возможно, передумает делать нам эту жестокую операцию.
Будда. Тогда довольно терять время. Давайте совершим то, для чего мы взошли на этот высочайший на земле пик!
Все трое берутся за руки и начинают водить хоровод повторяя:
На небе громыхает гром и блестит молния.
Будда. Кажется, сработало!
Все трое рассаживаются по своим кроватям.
Иисус. Как же это замечательно. Теперь если я – Иисус Христос – явлюсь к ним, поумневшим, никто больше не станет меня распинать! Меня пригласят к обеду, выслушают…
Магомед (перебивает). …и от души посмеются!
Иисус. Это жестоко. Пожалуйста, не надо так говорить…
Магомед. А что? Я ничего… Умные ли люди, глупые ли – нет разницы. Только мечом их можно убедить… только мечом…
Иисус. А я говорю – словом и любовью!
Магомед. А я говорю – только мечом…
Иисус. А я говорю – терпением и милосердием…
Будда. Не ссорьтесь! Вы ведь оба правы… Только припугнув, можно действительно добиться внимания… Но только по-настоящему испугать человека нечем. Лет через двести после моего рождения кто-то хорошо сказал в эпосе Бхагавадгида… «Кто думает, что он убивает, или кто полагает, что убить его можно, оба они не знают: не убивает он сам и не бывает убитым. Он никогда не рождается, не умирает, не возникая, он никогда не возникнет…
