Три минуты с реальностью - Флейшгауэр Вольфрам (книги бесплатно .TXT) 📗

– Да… Но, мама… я не могу…

Откуда это чувство омерзения?

– Я не хочу его видеть!

– Послушай, девочка, я тебе верю. Знаю, что ты бы никогда не сделала, если бы не была полностью убеждена, что это необходимо. Но и ты, пожалуйста, верь нам хоть чуть-чуть! Отец хочет поговорить с тобой. Он все тебе объяснит. Найди его там, пожалуйста. Обещаешь?

– Но, мама… я не хочу с ним объясняться, пока не поговорю с Дамианом… а его я не могу найти… он исчез… Что папа сказал, черт возьми… к чему этот театр?

– Джульетта, послушай, папа сделал ошибку. Но теперь хочет ее исправить. Я уверена, он все объяснит. Есть ручка?

– Да, – соврала она. Отец прилетает в Буэнос-Айрес. Меньше чем через сутки. Необходимо срочно найти Дамиана. Сегодня же. Какого, спрашивается, черта ему понадобилось лететь через весь земной шар? Чтобы объяснить ей что-то? Неужели нельзя сказать по телефону? Или дождаться ее возвращения в Берлин?

Отец. Госпожа Альсина. El loco.

– Нашла ручку?

– Да.

– Пиши: в четверг, в одиннадцать тридцать по местному времени. Сегодня вечером вылетает из Парижа. Я уже не увижу его до отъезда, но скажу, что ты звонила и разыщешь его в гостинице, ладно?

Снова какое-то нехорошее чувство. Неспокойная совесть? Нет, в ней бушует ярость. Какого дьявола он преследует ее? Это же ненормально!

Клаудиа знала не больше, чем другие. Номер телефона и факса, которые она сообщила Лущу, Джульетта и так помнила наизусть.

– Все равно спасибо.

– Не за что, – ответил Лутц. – Как Буэнос-Айрес?

– Жарко.

– Ага. Особенно сейчас.

– Лутц, тебе ничего не говорит слово «ламбаре»?

– Ламбада?

– Нет, ламбаре.

– Это не больница Альберта Швейцера где-то в джунглях?

– Нет, она называется «Ламбарене». А я говорю – ламбаре. Может, это танго?

– Никогда не слышал. Откуда вообще ты это взяла?

– Ладно, проехали. Послушай. Мне кое-что пришло в голову. Чарли наверняка записывал на видео последнее представление «Джулиана и Джулианы», так ведь?

– Думаю, да. И что?

– Можешь прислать мне копию?

– Копию записи последнего представления?

– Да.

– В Буэнос-Айрес?

– Лутц, а тебе обязательно все время повторять то, что я говорю? Да. Мне нужна запись последнего представления. Пожалуйста, экспресс-почтой. Деньги отдам сразу же, как вернусь. Можно на тебя рассчитывать?

– Хорошо. Давай адрес.

Повесив трубку, Джульетта еще несколько минут неподвижно сидела на скамейке, разглядывая мраморный пол просторного холла. По дороге домой она, несмотря на усталость, изо всех сил пыталась осмыслить новый поворот в ситуации. Похоже, она ошиблась. У нее гораздо меньше времени, чем она думала. В четверг ее отец будет здесь. Дамиана надо найти раньше. Но как? А тут еще эта Альсина. За последний час записка, лежавшая у нее в комнате на столе, вряд ли стала менее странной.

Пожалуйста, позвоните мне, как только Вам позволит время.

С огромным уважением

Мария Долорес Альсина

С этой мыслью она уснула.

Дама и вправду спешила.

16

За завтраком ей пришла в голову идея. Сидя в ближайшем кафе на углу, она листала свой журнал с объявлениями. Особенно внимательно изучая те, что были обведены шариковой ручкой, и в один прекрасный момент наткнулась на название «Каса асул». Сегодня там дает урок Нифес. Несколько минут Джульетта безотчетно рвала на мелкие кусочки бумажный пакетик из-под сахара, не спуская при этом глаз с объявления. Да, это, наверное, самый простой и прямой путь. Хотя Джульетту уже сейчас тошнило от мысли о необходимости с ней встречаться. Но что еще остается? Придется идти.

Два часа спустя она уже поднималась по мраморной лестнице, ведущей в танцевальный зал «Каса асул». После часовой тренировки у себя в номере Джульетта чувствовала себя почти нормально. Она страшилась предстоящей встречи и потому готовилась к ней – как умела: старалась держаться как можно более прямо. Но войдя в зал, почувствовала боль в животе. К тому же подгибались колени. К счастью, по ней ничего нельзя было заметить.

Ей сразу бросилось в глаза, что это случайный коллектив. Похоже, ученики друг с другом не знакомы. Вдоль стен на стульях сидят мужчины и женщины разного возраста. Пока их немного. Некоторые переобуваются, другие уже готовы: ждут начала занятий. Все, за исключением двух парочек, сидят по одному на расстоянии друг от друга. Джульетта устроилась на самом крайнем стуле в левом ряду и стала переобувать туфли: вместо удобных уличных надела лодочки на высоких каблуках. Постепенно людей становилось все больше, теперь они собирались небольшими группками. Джульетта слышала обрывки фраз на английском и французском, к ее удивлению, здесь говорили даже по-немецки. Неуклюжий бородач в клетчатой сорочке, слишком узких для него джинсах и чересчур заметных полированных до блеска сапогах втолковывал что-то рыжеволосой женщине: «…вот что ты должна почувствовать! Иначе ничего не выйдет. Ведут не руками, ведут грудью». Тут он левой ладонью ударил себя в грудь, выписав при этом торсом какую-то странную фигуру, мало похожую на танцевальную.

Нифес пока не видно.

В дальнем конце зала за маленьким столиком сидела пожилая женщина. Нажимала кнопки проигрывателя. Очевидно, именно ей следовало заплатить пять песо за урок. Джульетта сделала в точности как другие: подошла к старухе и протянула деньги. Та окинула ее довольно дружелюбным взглядом и, сообразив, что по-испански Джульетта не понимает, без труда перешла на французский:

– Je suis Marta 116. Ты в первый раз?

– Да, – сказала Джульетта и тоже представилась.

– C'est beau. Italiana? 117

– Нет, но из Европы.

– Ясно. Одна или с партнером?

– Одна. Вообще-то для начала я хотела бы присмотреться.

– Не пойдет, моя милая. Но ты садись. Найдется и для тебя кто-нибудь подходящий.

С этими словами она отвернулась к проигрывателю и уставилась на его многочисленные кнопки и ручки. Джульетта вернулась на место. Наконец нужная кнопка была найдена, и заиграла музыка. Мужчина в сверкающих сапогах, говоривший по-немецки, одним из первых вышел на паркет и, подхватив свою рыжеволосую партнершу, встал в исходную позицию и начал танец. Это почему-то подействовало на нее успокаивающе. Во-первых, они вместе. Во-вторых, в том, что касается танца, она заведомо не будет выглядеть смешно. Пусть она забыла основной шаг танго, показанный когда-то Дамианом, но даже будучи в стельку пьяной, даже с канцелярскими кнопками в туфлях, она не будет смотреться как эти двое. Другие пары, постепенно выходившие на площадку, старались двигаться спокойно, без лишних выкрутасов. Кое-кто остался сидеть, дожидаясь начала занятий.

Вошла Нифес. И Джульетта сразу же инстинктивно выпрямила спину. Нифес тотчас ее заметила, но на лице ее ничего не отразилось. Она прошла вдоль выстроившихся в ряд учеников, то и дело останавливаясь, чтобы приветствовать того или иного из них поцелуем, и добралась наконец до столика в конце зала. Очевидно, она уже здесь бывала. Некоторое время болтала с Мартой, поглядывая на танцующих, но ни разу не взглянув в сторону Джульетты.

Джульетте вдруг пришла в голову мысль, что, возможно, Дамиан тоже появится. Кроме того, ее вдруг охватила твердая убежденность, что именно Нифес – одна из главных причин его странного поведения. Она невольно чувствовала растущую неприязнь, но при этом не могла не признать, что ее соперница – восхитительная танцовщица и к тому же красавица. Отказаться от работы с ней – просто безумие с его стороны. Пусть в Берлине они поссорились, пусть даже не на шутку, но не мог же он на самом деле всерьез решиться уйти от такой партнерши. Ведь эти двое связаны совсем на ином уровне, чем когда-либо могли быть связаны Дамиан и Джульетта: их роднило общее искусство, общая культура. Джульетта навсегда осталась бы для него чужой. Дамиан просто использовал ее, чтобы от чего-то освободиться, а потом она ему надоела. По большому счету он всегда принадлежал Нифес – вот этой женщине, которая, откинув голову, выставила свои красивые ноги, лениво приняв позу, подчеркивающую совершенство изящной фигуры, обтянутой узким черным платьем, демонстративно не обращая внимания на то, заметил кто-нибудь ее движение или нет.