Бракованные амбиции - Исаева Анастасия (читать книги полностью txt) 📗
Его прямота смущала, и она опустила глаза в кофе.
— Что с вашей рукой?
Заметил синяки под полупрозрачными рукавами.
— Это не Влад.
Марка передернуло, словно она сказала нечто немыслимое.
— Не знаю, рад ли я узнать, что в вашей жизни есть кто-то, способный схватить вас за руку, останавливая от пощечины, — в его голосе язвительность и сталь.
— Это был мой брат, ясно? Я вышла из себя… ему семнадцать, он ростом с вас и невыносим совершенно, — кивнула официанту и попросила счет.
— Вы говорили о семейном скандале, при чем тут обсерватория?
— Потому что все очень не вовремя, — вздохнула девушка, отдавая должное его настойчивости. — После громких новостей мой способный к математике брат решил, что здесь достаточный уровень преподавания, и отказался от планов поступать в Бауманку. Извините, что набросилась вчера и создала эту ситуацию.
— Свой второй диплом я получил в местном университете, здесь не так уж и плохо. Но если хотите знать мое мнение, то пусть отучится в столице и возвращается работать в обсерватории.
— Простите еще раз. Я не должна была…
— Все нормально. Я отвезу вас, а потом поеду получать по морде. Будет лучше, если он узнает от меня.
Такое же выражение использовал Викинг, когда говорил о друге. Она все еще не была уверена, что выйдет из сложившейся ситуации без потерь.
— Марк, — обернулась у дверей, когда поняла, что его что-то задержало. Пару секунд он смотрел на темноволосую девушку в красном платье, чихнул и вышел за Лирой.
* * *
Поворачивая ключ в замке, Ли распрямилась, вдохновленная тактикой Марка. Она открыто признает свою неправоту и обезоружит Льва искренним желанием все уладить. Сработавшая сигнализация подсказала, что брата нет дома. В прихожей девушка негромко вскрикнула: все разбросано и переставлено. На стене для посланий свежая надпись: «Пошла ты, Лира!».
Как была, в босоножках, бросилась в его комнату, уже зная, что там увидит. Исчезли все вещи, в том числе и мебель, перевезенная из родительского дома. Рухнув на оставленное кресло-мешок, девушка сцепила трясущиеся руки. Проиграла. Вынудила ребенка вернуться в квартиру, откуда тот умолял забрать его. Он не мог отправиться к бабушке в тесную двушку, та давно уже отчихвостила бы Лиру по телефону.
Подорвавшись на ноги, кинулась в свою спальню, на ходу выпутываясь из платья. Раз он не берет трубку, остается лично отправиться на квартиру родителей. Переодевшись в удобное, собрала волосы в хвост, а несвежий макияж закрыла темными очками. Пока ждала такси, схватила рюкзак для репетиционной формы и опрокинула в него содержимое клатча.
Всю дорогу Ли размышляла, как без ключей попасть в подъезд. Не придумав ничего лучше, чем дождаться выходящих, она какое-то время простояла на крыльце, с безразличным видом тыкая в телефон.
— Чего приперлась? — встретил ее Лёва. Чудо, что он вообще открыл дверь.
— Я хочу извиниться. Прости меня, пожалуйста. Я не сдержалась.
— Я все сказал. Жди теперь работников органов опеки.
— Лёва, это все огромное недоразумение, давай поговорим? — заглядывая ему за плечо, она увидела бардак. — Как же ты здесь один?
— Я не ребенок.
Пока он пыжился, Ли успела просочиться в квартиру.
— Я знаю, что ты можешь жить отдельно, но во время экзаменов будет лучше, если я о тебе позаб…
— Когда это ты заботилась обо мне? Сколько помню, я питался фаст-фудом.
— Только потому, что ты выбрал такой вариант!
— Ты заставляла самому стирать свое барахло. Так что обойдусь без тебя.
Она сняла кеды, но окрик не пустил ее дальше коврика в прихожей.
— Я тебя не приглашал в свой дом! Вали! — во взгляде читалась недетская злость.
— Лев!
— Щас, погоди, — он ушел в глубь квартиры.
Вокруг запустение. Осенью они перевезли сюда часть мебели из салона, и теперь разнокалиберные стулья и столики заполонили элегантную гостиную, превратив ее в склад.
— Надо отдать это кому-нибудь, — предложила девушка. — Можно тем, в литературный кружок.
— Вот, держи, теперь точно все, — оборвал сестру Лёва, сунув ей в руки большую черную коробку.
— Что это?
— Твое наследство.
Кожаная поверхность с контрастной строчкой прилипла к пальцам, но она протянула украшения обратно.
— Мне их негде хранить, убери назад в сейф, пожалуйста.
— А мне пофиг, разбирайся сама. Я не хочу тебя знать. Вали в свою Москву, к папаше, к сестре. И не забудь рассказать им, что ты бьешь детей.
— Я тебя не била! Это у меня синяки! — она закатала рукав, показывая четко выделяющиеся на белой коже отметины.
— Сама виновата. Пошла вон!
Сжимая коробку вспотевшими пальцами, девушка добрела до открытой настежь двери и нашла свои кеды выброшенными на лестничную площадку.
— Как же так? — как ни пыталась произнести эту фразу обычным голосом, а интонация вышла беспомощная.
— Ты мне не нужна. Убирайся. И чтобы больше я тебя не видел.
Хлопок двери и щелчок запираемого замка вывели Лиру из оцепенения. Глубокий вдох, чтобы проглотить комок из рыданий. Почти помогло, но подгибающиеся колени отказались нести ее дальше, и она опустилась на холодную плитку. Под зубовную дробь неверными руками запихнула коробку в рюкзак, а спустя несколько попыток сумела завязать шнурки и подняться. Борясь с накатывающей тошнотой, девушка выбралась на улицу. Лев сказал, что она не нужна ему, и чтобы валила к папаше. Когда-то этот самый папаша вышвырнул ее из своей жизни: «…и чтобы больше я вас не видел».
Живот скрутило, и съеденный меньше часа назад завтрак оказался на ухоженной клумбе. Туда же свалились темные очки. Проходящие мимо мама с дочкой брезгливо отскочили в сторону. Ли поморщилась от отвращения к себе и вытерла лоб.
Уловив влажный ветер, она вспомнила, что рядом набережная. Подумать только, всего несколько часов назад ее день начался неподалеку отсюда, в квартире Строева. Протяженная променадная приняла еще одну желающую погреться на лавочке с лучшим видом на реку.
Какое-то время Лира просто дышала, чувствуя, что мир отчетливо сужается. Вскоре приходится признать, что вода ни черта не умиротворяет. Дыхание не выравнивалось, а руки не слушались. Не выходило слегка погладить кожу, ногти оставляли заметные полосы. В голове на репите звучали самые обидные фразы из диалога с Лёвой.
Жди в гости опеку.
Вали к папаше.
Ты мне не нужна.
Очередной судорожный вздох, и проявляются еще четыре красные дорожки. Весеннее солнце странно действует: спина вся мокрая, а дрожь колотит такая, как при ознобе. Это не нормально, нужна помощь. Телефон пляшет в Лириных руках, и она с ужасом понимает, что не может попасть ни по кнопкам, ни по экрану.
— Мама, а что с тетей? — писклявый голосок принадлежит малышке лет пяти с хвостиком на голове. Это они видели, как ее выворачивало у подъезда.
— Зайка, отойди от тети. Вчера ей было очень хорошо.
— П-п-подождите, — выговорила Ли.
Женщина спрятала девочку за себя и с недоумением посмотрела на блестящий телефон в трясущейся руке.
— П-пожалуйста. П-пароль с-семь-четыре-четыре-с-семь. П-позвоните Косте. С-скажите, что у Л-Ли-иры н-нервный с-срыв.
Мамочка отвернулась. Опасно брать что-либо у растрепанной девицы с признаками отходняка. Телефон легко стукнулся о деревянные доски, а она подтянула ноги и закусила джинсовую ткань, чтобы заглушить плач. Слезы наконец прорвались, скоро истерика пойдет на убыль.
— Какой, вы сказали, пароль?
* * *
Кто-то неприятно трет ей ухо. Пейзаж какой-то размытый, но она осознает, что все еще на набережной, лямка рюкзака продета через руку, и этот проклятый уикенд продолжается. Попытка проморгаться заставила зашипеть — размокшая тушь попала на слизистую.
— Лира, ты меня слышишь?
Костя здесь! Прямо перед ней, в куртке фельдшера с медицинской сумкой на плече. Напряженно смотрит, заслоняя яркий свет.
— Ты что-то приняла?
