Фамильная честь Вустеров - Вудхаус Пэлем Грэнвил (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗

— Да, Дживс, мы именно заслужили. Еще совсем недавно небо было затянуто черными тучами, а сейчас посмотрите вокруг — ни единого облачка, ни на севере, ни на юге, ни на западе, ни на востоке, вот только свадьба Гасси расстроилась, но тут уж ничего не поделаешь. Без сомнения, это должно укрепить в нас мысль, что никогда не следует роптать на судьбу, впадать в отчаяние, предаваться унынию, надо помнить, что, какая бы грозная буря ни налетела, где-то сияет солнце и в конце концов его лучи пробьются к нам тоже.

Я умолк. Мне не удалось завладеть вниманием Дживса, это было ясно. Он пристально рассматривал что-то, и на лице его было задумчивое выражение.

— Что-нибудь случилось, Дживс?

— Простите, сэр?

— У вас вид озабоченный.

— Да, сэр. Я только что обнаружил в этом чемодане каску полицейского.

Глава 13

Я был прав, когда говорил, что злоключения, которые обрушились на меня как из рога изобилия, едва я появился в загородной резиденции сэра Уоткина Бассета, оказали благотворное воздействие на мой характер. Незаметно, шаг за шагом они формировали его, превращая изнеженного завсегдатая клубов и модных бульваров в отважного борца со стальной волей. Если бы гостю, незнакомому с нравами этого чумного барака, вдруг сообщили о том, что сейчас кирпичом упало на мою голову, он, скорее всего, закатил бы глаза и съехал со стула без чувств. Но я, закаленный нескончаемыми передрягами, которые составляли обычную, повседневную жизнь в «Тотли-Тауэрс», не впал в панику — я мужественно встретил сообщение Дживса.

Не стану отрицать, что я вскочил с кресла, будто сиденье проткнули снизу шилом, но встал я вовсе не для того, чтобы тратить время на бесплодные трепыхания. Я бросился к двери и запер ее. Потом, сдержанный и бледный, приблизился к Дживсу, который уже успел вынуть каску из чемодана и в задумчивости раскачивал ее за ремешок.

Едва он заговорил, стало ясно, что он ошибочно понял произошедшее.

— Было бы разумнее, сэр, — сказал он с легким упреком, — спрятать ее в более подходящем месте.

Я потряс головой. Кажется, даже усмехнулся — конечно же, кривой усмешкой. Мой острый ум позволил мне проникнуть в самую глубину события.

— Это не я, Дживс. Это Стиффи.

— Простите, сэр?

— Не моя рука положила эту каску в чемодан, а рука Стиффи Бинг. Каска была в ее комнате. Она боялась, что комнату начнут обыскивать, и хотела спрятать каску в надежном месте. Надежным местом она сочла мою комнату.

Я вздохнул.

— Никогда не думал, что у девушки может быть такой сатанинский ум, что скажете, Дживс?

— Действительно, сэр, эта молодая особа порой совершает эксцентричные поступки.

— Эксцентричные? Да ей самое место в сумасшедшем доме, примут с распростертыми объятиями, под гром фанфар и барабанный бой. Чем больше я размышляю об этой злокозненной козявке, тем сильнее моя душа содрогается от ужаса. А если заглянешь в будущее, и вовсе не хочется жить. Нужно смотреть правде в глаза, Дживс: Стиффи, это примитивнейшее одноклеточное существо, собирается замуж за преподобного Г. П. Пинкера, слабоумного олигофрена, и нет никаких оснований надеяться — эту горькую правду тоже следует признать, — что небо благословит их союз. Конечно, очень скоро их дом заполнится топотом маленьких ножек, как принято говорить. Но невольно задаешь себе вопрос: а не подвергнется ли опасности жизнь каждого, кто окажется поблизости от этих ножек, ведь они унаследуют психическую неполноценность и родителя, и родительницы, это мы тоже вынуждены признать. Дживс, я с безмерным состраданием думаю о няньках, гувернантках, учителях частных школ и преподавателях университетов, которые с теплотой и любовью примут на себя заботу об отпрысках Стефани Бинг и Гарольда Пинкера, не подозревая, что это не дети, а настоящие изверги. Конечно, это чрезвычайно интересный предмет, но непосредственного отношения к делу не имеет, — продолжал я, оставив тему, которую развивал. — Глядя на эту каску и зная, что в любую минуту к нам может нагрянуть комический дуэт Оутс и Бассет, мы должны что-то предпринять. У вас есть идеи?

— Пока нет, сэр. Не так легко найти надежное укрытие для столь громоздкого предмета.

— Вот именно. Эта гадость просто как бельмо на глазу.

— Она, безусловно, привлекает к себе внимание, сэр.

— Еще бы. Те, кто моделировал для полицейского Оутса каску, не зря трудились. Им хотелось увенчать его башку чем-то внушительным, и это блестяще удалось. Это не какая-нибудь нашлепка на макушку, а настоящий котел, его в самых непролазных джунглях не спрячешь. Ну ладно, посмотрим, чего можно добиться с помощью такта и обходительности. Полагаю, они с минуты на минуту пожалуют. Ага, вот и рука Судьбы, Дживс, если чутье меня не подвело.

Но я ошибся, решив, что в комнату постучал сэр Уоткин Бассет. За дверью раздался голосок Стиффи:

— Берти, впустите меня.

Если мне кого-то и хотелось видеть, то именно ее, но я не спешил распахнуть перед ней двери. Из соображений осторожности надо было предварительно задать несколько вопросов.

— Ваш мерзкий пес с вами?

— Нет. Дворецкий повел его выгулять.

— В таком случае можете войти.

Она вошла и увидела, что Бертрам Вустер стоит перед ней сложив руки на груди и смотрит прямо в глаза суровым взглядом. Однако она как будто не заметила моего грозного вида.

— Берти, дорогой...

Она осеклась, услышав вполне звериный рык, который издал Бертрам Вустер.

— Забудьте это ваше «Берти, дорогой», барышня. У меня к вам только один вопрос: это вы положили каску в мой чемодан?

— Конечно, я. Об этом я и пришла поговорить с вами. Вы помните, я хотела найти надежное место. Так вот, я долго думала, и вдруг меня осенило.

— А теперь меня осенило.

Видно, мой ядовитый тон удивил ее. Она захлопала глазками — такая милая маленькая девочка.

— Но ведь вы не возражаете. Берти, дорогой?

— Ха!

— Но почему? Я думала, вы обрадуетесь, что смогли меня выручить.

— Ну просто на седьмое небо вознесусь от счастья. -Я жалил ее вовсю.

— Я не могла рисковать — а вдруг дядя Уоткин найдет ее в моей комнате. 

— Вы предпочитаете, чтобы он нашел ее в моей?

— Почему вы так говорите? Не придет же он обыскивать вашу комнату.

— Вы так считаете?

— Еще бы. Ведь вы — его гость.

— И вы думаете, это его удержит? — Я сардонически усмехнулся. — Вы приписываете этой болотной чуме деликатность и уважение к законам гостеприимства, о которых он сроду и не слыхивал. Он обязательно явится ко мне с обыском, можете быть уверены. Если его нет до сих пор, то по одной-единственной причине: он все еще охотится за Гасси.

— Вы сказали — за Гасси?

— Носится по дому как сумасшедший, да еще с арапником. Но ведь не может он рыскать до бесконечности, рано или поздно устанет и тогда припожалует к нам, вкупе со сворой ищеек и вооруженный лупой.

Наконец она прониклась серьезностью положения. От страха пискнула, глаза увеличились до размера глубоких тарелок.

— Боже мой. Берти, наверное, я вас здорово подставила.

— Это еще слабо сказано.

— И зачем я только велела Гарольду стащить каску. Очень глупо с моей стороны, я и сама признаю. Но даже если дядя Уоткин придет сюда и найдет ее, ничего страшного не случится, правда?

— Вы слышали, Дживс?

— Да, сэр.

— Я тоже слышал. Так, так. Вам кажется, ничего страшного?

— Я хотела сказать, ваша репутация не очень пострадает, верно? Всем известно, что вы не можете спокойно видеть каску полицейского, у вас руки чешутся ее стащить. Будет еще одна.

— Ха! А что позволяет вам предположить, мисс Бинг, что, когда этот варвар ворвется сюда, как волк в овчарню, я смиренно признаю вину и не возвещу правду... Дживс, как там дальше?

— Всему подлунному миру, сэр.

— Благодарю вас, Дживс. Почему вы считаете, что я смиренно признаю вину и не возвещу правду всему подлунному миру?