За морем - Уильямс Беатрис (читаем книги онлайн .TXT) 📗
В ответ он привлек меня к себе крепче, склонил голову, прижавшись ко мне щекой.
— Кейт, любимая, это всего лишь я, и не надо…
— А потом я открываю глаза, — прервала я его, — и ты снова становишься совершенно реальным, и я знаю тебя, как никого иного. Ты для меня самый близкий и знакомый человек на свете. — Я обернулась к нему лицом, и наши щеки почти соприкоснулись. — И я вспоминаю, как ты держал меня в объятиях прошлой ночью и что я тогда чувствовала. И что чувствую теперь.
— Что же?
— Твою нежную заботу, свою безопасность. Когда страх уходит прочь, и все это кажется… почти в порядке вещей. — Я покачала головой, словно не совсем еще веря в собственное убеждение. Взгляд остановился на оставшемся на дне моего бокала вине, темно-рубиновом, неподвижном, и я потянулась пальцами прихватить бокал за ножку. — Итак, ладно, я это принимаю. Ты — Джулиан Эшфорд. Что на самом деле — если рассуждать об этом объективно — просто классно.
— Круто? — рассмеялся он, потряхивая мне при этом спину. — Это лучшее, что ты можешь в связи с этим высказать? Круто?
— Прошу прощения, — тоже засмеялась я. — И впрямь жалкое определение. А если так? Ты — Джулиан Эшфорд, и это замечательно, восхитительно, чудесно. Ничего поразительнее со мною в жизни не происходило, и я невероятно этим польщена. Ты — Джулиан Эшфорд, и ты жив, слава богу. И хвала небесам, ты сидишь сейчас рядом со мной, и… — Я запнулась, как будто потеряв голос.
— И?
— И ты — мой… — Последнее слово непроизвольно дернулось тоном вверх, прозвучав вопросом.
— Кейт, — заговорил он, прильнув ко мне теснее и снова прижавшись ко мне лицом. — Я твой, только твой, поверь же наконец.
Чувственное тепло его щеки передалось и мне, связав нас воедино, и внезапно я и впрямь в это поверила. Я разом все постигла. То, что прежде казалось загадочной головоломкой, вдруг прояснилось, обретя свою глубинную, абсолютную определенность: что я существую для того, чтобы дать бесприютной душе Джулиана Эшфорда надежное пристанище в современном мире, что некой таинственной сверхъестественной силой его счастье вверено в мои руки. Что он и правда мой, а я — его.
Я подняла руку к другой его щеке, удерживая его лицо.
— Так и что ты обо всем этом думаешь? — полюбопытствовала я.
— О чем?
— О современной жизни. Ну, как говорится, секс, наркотики, рок-н-ролл? Развитие техники? Женщины, живущие ради карьеры?
— Так ведь не ты же все это изобрела, дорогая. К тому же, когда я был еще мальчиком, чуть ли не каждую неделю провозглашалось какое-нибудь открытие или техническое изобретение. То была пора всевозможных переворотов — и в технике, и в жизни общества. Самое захватывающее время, чтобы жить! Я читал разные журналы, книги. Герберта Уэллса и тому подобное. А музыка! — Он весело усмехнулся. — Мои родители от всего этого пребывали в жутком шоке. Регтайм, масса новых танцев.
— Ты что! Не может быть! — глянула я на него с азартом, крутанув головой. — Только не говори, что ты танцевал тёрки-трот.[45]
Джулиан возвел глаза к потолку.
— Признавайся! Точно танцевал. Вот умора! — Я откинулась на диван, всем телом содрогаясь от хохота. — Тёрки-трот! С ума сойти! Ты мне покажешь?
— Категорически нет. — Уголки рта у него смешливо вздернулись.
Отсмеявшись наконец, я снова с лукавой улыбкой глянула на Джулиана:
— Но ведь ты не был блудником и безобразником, правда? С нынешними раздолбаями небось и не сравнить!
— Пожалуй, что нет.
— Подозреваю, особенно изменились девушки. Барышни твоего круга… — Протянув руку к столику, я подхватила бокал и поднесла к губам. — Стыдливых робких дев нынче днем с огнем не сыщешь!
— Да уж, теперь это крайне редкие экземпляры.
— И тебя это удручает?
Джулиан немного помедлил с ответом, явно подбирая слова.
— Кейт, я не смею винить тебя за принадлежность к другому миру. Мой мир тоже не был совершенен. И не думаю, что человечество когда-либо имело хоть какое-то представление, как управлять сменой эпох со всеми влекомыми последствиями. — Он потер висок и неожиданно признался: — Знаешь, я чрезвычайно ревнив. Но я постараюсь на этот счет быть современным человеком.
— А ты… Скажи… у тебя там кто-то был?
— Да. Была одна, — понял он, о чем я спрашиваю. — Во время войны.
— И с тех пор никого? При том числе охочих до тебя женщин, что встречаются тебе на каждом шагу?
— С тех пор — никого.
— Сколько же это времени, если точно?
Он помолчал и наконец напряженно ответил:
— Двенадцать лет.
— Правда, что ли? — Я даже чуть отстранилась, чтобы развернуться и заглянуть ему в лицо.
— А что тебя так удивляет? Ты же знаешь, я нигде не бываю.
— Но ведь у тебя есть природные потребности. То есть ты же мужчина…
— Справлялся, — лаконично ответил он.
— Ну что же, по крайней мере ты не станешь со мной разыгрывать девственника.
Лицо его смягчилось.
— Нет, не стану.
Несколько секунд я поразмышляла.
— Большинство мужчин на твоем месте колотили бы себя пятками в грудь, набивая цену, и всячески себя бы услаждали.
— Я б так не сумел.
— Отчего же?
Джулиан сдвинул брови, задумчиво глядя на меня.
— Потому что я не могу разделить ложе с женщиной, не сказав ей всей правды. Это было бы нечестно. И до сих пор мне не удавалось встретить такую женщину.
— Что значит «такую женщину?»
— Напрашиваешься на комплименты, да? — улыбнулся Джулиан.
— Нет, я просто хочу знать. Потому что на самом-то деле ты не сказал мне правды, верно? Я случайно выяснила это сама. — Я замолчала, чтобы глотнуть вина, чувствуя, как стремительно багровею. — И в принципе это нормально. Ты ведь прекрасно знал, откуда я происхожу… И мне следовало так же… Кстати, гостевая постель была очень удобная.
— Милая, ты все это неверно поняла.
— Должно быть, я показалась тебе чересчур распущенной, — быстро проговорила я. — Что приставала к тебе. Да еще… эта сегодняшняя чушь по телефону…
— Я вовсе не это подразумевал…
— Я просто хочу, чтоб ты знал: у меня тоже несколько лет никого не было. С самого колледжа. Потому что ты абсолютно прав: секс — это серьезное событие. А для меня — даже слишком серьезное. И потому это всегда заканчивалось для меня страданиями. И мне очень жаль…
— Жаль чего?
— Что тогда я тебя не знала. Ты был бы, вероятно, куда бережнее со мной.
— Бережнее?
— Ну, когда бы все закончилось. Когда бы ты со мной расстался.
Долгое мгновение Джулиан изучал меня взглядом. Затем забрал у меня бокал и вместе со своим поставил на кофейный столик. Обхватив меня одной рукой за бедра, он наклонился к самому моему уху:
— Скажи, что я должен сделать, чтобы убедить тебя в моей искренности?
Я невольно расплылась в улыбке:
— Можно попробовать перейти к умопомрачительной ночи любви.
— Кейт, Кейт, ты меня просто убиваешь! — засмеялся он, щекотнув дыханием мне шею.
— Почему же нет? Или ты не веришь мне? Или это такой моральный принцип? Никакого секса до свадьбы? — Последнее само сорвалось с языка, не успела я опомниться.
Джулиан долго смотрел на меня своими ласковыми зеленоватыми блестящими глазами, так что я начала чувствовать, как под его взглядом вспыхиваю каждой клеточкой своего тела.
— Когда я впервые увидел тебя тогда, в конференц-зале, — заговорил он наконец тихим бархатным голосом, — все, о чем я мог думать: «Вот она! Я наконец ее нашел». Я собирался ухаживать за тобой, Кейт, как полагается. Жениться на тебе. На тот момент — в полной эйфории от того, что отыскал тебя, — я напрочь позабыл, что я эдакий каприз природы, а не нормальный человек. Что просить тебя остаться со мной, быть моей, означает заставить тебя разделить это со мной. Причем кто знает, что мне еще уготовано? Я просто не мог просить тебя об этом.
— И ты решил отделаться от меня.
Сердце у меня отчаянно заколотилось, будто торопясь к неведомому пока предназначению. Я взяла в ладони мужественные изгибы его скул, обхватив пальцами прекрасное лицо, в котором сейчас горело страстное желание, бурлящая, но сдерживаемая страсть. Опустила веки, полнее ощущая ладонями его плоть, такую жаркую и манящую.
