Пленница дождя - Знаменская Алина (книги бесплатно читать без .txt) 📗
Но она помалкивала. Они успели на последнее маршрутное такси. Это оказалось то самое такси, что везло их сюда. «Это знак», — подумала Настя.
— Ася, а вы не хотите познакомиться с моей мамой?
— Хочу, — чуть помедлив, ответила Настя. — Но ведь уже поздно.
— Моя мама поздно ложится спать. Сейчас она смотрит «Каменскую».
Они поднялись к Мише.
— Миша, ты? — В большой комнате мерцал телевизор.
— Мама, я не один, — предупредил Миша, принимая у Насти плащ.
Мишина мама выглянула в прихожую. Увидев Настю, она засияла улыбкой и уже открыла было рот для приветствия, но Миша опередил ее:
— Мама, познакомься. Это — Анастасия. Мы познакомились в автобусе.
Ровно две секунды понадобилось Мишиной маме, чтобы въехать в ситуацию.
— Очень приятно. У вас красивое имя. Но я буду звать вас Настей. Не возражаете?
Настя покрутила головой.
— Будьте как дома. Там на кухне в сковороде макароны.
И голова Мишиной мамы исчезла в голубом мерцающем сумраке.
— Какая у тебя странная мама, — покачала головой Настя. — Впервые видит человека и уже готова отдать ему твой ужин!
— Бабушка у меня еще более странная, — шепнул Миша, и в эту минуту из кухни показалась бабушка.
— Здравствуйте, — улыбнулась Настя.
— Здравствуй, Настюша. Что, дождик на дворе?
— Дождик.
— Ну-ну…
И бабушка прошаркала шлепанцами в тот же синий сумрак.
— Твоя бабушка — ясновидящая? — «восхитилась» Настя. — Она угадала мое имя!
— Да, она — сущий экстрасенс.
Тут они впервые не выдержали и рассмеялись. Но Настя вдруг спохватилась:
— Ой! Антонина Терентьевна! Я же ее не предупредила! Она метнулась к телефону.
— Скажи, что ты останешься у нас ночевать, — подсказал Миша.
Настя ответила ему взглядом, полным непонимания:
— Молодой человек! Мы едва знакомы…
Миша вызвал такси и повез Настю к Антонине Терентьевне. В такси они молчали, сидя на заднем сиденье. Настя вспомнила, как когда-то так же сидела вдвоем с Вадимом и целовалась. А Миша тогда сидел за рулем и смотрел на них в зеркальце. Она придвинулась ближе и взяла Мишу за руку. Он шумно вздохнул. Его рука была большой и теплой. Он подбородком дотронулся до ее головы. Насте показалось, что дорога до дома Антонины Терентьевны оказалась непростительно короткой. Они поднимались на нужный этаж. Миша остановил ее в пролете.
— Ася.., а можно я вас поцелую?
По закону жанра Настя должна была ответить что-нибудь типа «Я в первый вечер не целуюсь», но она молчала.
Миша наклонился и безошибочно нашел в темноте ее губы. Его лицо было прохладным и немного влажным от дождя. Губы тоже сначала прохладные, а потом вдруг горячие. Мишу окутывал запах дыма, дождя и легкий оттенок крема после бритья. Эта смесь кружила голову. Вино тоже делало свое дело. Настя отметила, что ей приятно целоваться с Мишей. Очень. Она бы могла так целоваться всю ночь. Миша был большой как скала, надежный и добрый. Но он сам отстранил ее. Попытался всмотреться в ее лицо, но в подъезде было — глаз выколи. И Настя была слегка пьяненькая. Он вздохнул и за руку повел ее наверх. Сам нажал звонок, дождался, когда звякнет цепочка, и побежал вниз, бросив «Пока!».
«Мы снова друзья, — подумала Настя засыпая. — Только теперь мы — друзья, которые иногда целуются. Что ж, такое тоже, наверное, иногда бывает…»
Глава 21
Комнату заливал слепящий белый свет. После хмурых дней слякотной осени свет казался неестественным, как от лампы дневного освещения. Саша вылезла из-под легкого пухового одеяла и босиком подошла к окну. За окном падал снег. Квадратный двор Каштановых, обнесенный ровным металлическим забором, был весь припорошен снегом, а тот все падал, стремясь закрыть малейшие просветы черной земли. Радостное чувство захлестнуло Сашу. Уже зима. Значит, скоро… Совсем скоро кончится все. Она станет совершенно свободна. И богата. Точнее, ей не надо будет постоянно думать о деньгах, не нужно будет жить в обшарпанной квартире матери и завидовать тем, кто учится в университетах. Еще немножко потерпеть… Появление снега настолько взбодрило Сашу, что она стала одеваться, не дожидаясь уговоров горничной. К приходу медсестры она успеет позавтракать и будет умыта и причесана. А все — снег. Дело, наверное, в том, что гимнастику они с медсестрой проводят именно в той комнате, со стеклянной стеной. Сегодня там будет потрясающе. Поскольку лес, только вчера еще такой мрачный, сегодня приобрел совсем другой вид. Стоит торжественный, даже немного чопорный, украшая себя белым мехом первого снега.
— Давление немного ниже нормы, — констатировала медсестра, снимая с Сашиной руки подушку тонометра.
Каштанова сокрушенно вздохнула. Саша в тревоге обернулась на нее. Ну что она как тень ходит за ней? Скоро в туалет будет следовать за Сашей и заглядывать в унитаз!
— Я прекрасно себя чувствую и хочу на свежий воздух! — звенящим от сдерживаемых эмоций голосом проговорила Саша. Она не смотрела ни на медсестру, ни на Эллу Юрьевну. И все же знала, что те как по команде переглянулись.
— Давление могло упасть от погоды. Снег, — сказала Элла Юрьевна очевидное и добавила:
— Сырость.
— Я хочу гулять, — твердо повторила Саша. Медсестра тактично молчала, складывая тонометр в чехол.
— Дорогая, я прикажу открыть для тебя галерею, — уклончиво продолжала Каштанова, следя за беспокойной Сашиной спиной.
— Сами гуляйте на своей галерее! — Саша стрельнула глазами на Каштанову. Та пошла пятнами. Она сделала страшные глаза и кивнула на медсестру. Но Саша отказывалась понимать ее пассы. Медсестра молча расстилала коврик для зарядки.
Где-то в глубине дома прозвучала трель звонка. Саша хорошо изучила звуки в доме за месяцы пребывания здесь. "За месяцы заточения, — усмехнулась она про себя. Она знала, как звонит радиотелефон в гостиной, какие мелодии в мобильниках у Эллы и у Игоря Львовича. Как свистит чайник на кухне и пищит микроволновка. Но сейчас отдаленно прозвучал звонок калитки. И этот сигнал несказанно обрадовал Сашу. Если пришли к Элле (а к кому же еще?), то зарядка будет проходить без нее, один на один с медсестрой, чего вообще не бывало! Еще ни разу, ни на минуту не оставили ее один на один с приходящим обслуживающим персоналом. И все это маскировалось под заботу о ней, будто она круглая дура и не понимает, что к чему. Каштановы боятся, что Саша расположит к себе медсестру, что-нибудь той расскажет или уговорит передать записку «на волю». А Сашу действительно посещали такие мысли. Возвращаясь в тот злополучный день к Каштановым, она даже представить себе не могла, в какую ловушку себя загоняет. Ее встретили, как и ожидалось, сверхрадушно, окружили заботой и вниманием. Каштанова сама отвезла деньги родителям Насти, сама занялась устройством Сашиной комнаты. Заботы и внимания оказалось так много, раздавались они столь щедро, что Саше показалось сущим пустяком то, что от нее требуется взамен. Нужно-то всего подписать какие-то бумажки. И как с улыбкой добавила Элла Юрьевна, «соблюдать правила общежития». Саша даже посмеялась и пообещала, что не станет буянить по ночам и поздно приходить после дискотек. В тот день она легла спать засветло и проспала весь вечер и всю ночь. А утром для нее началась новая жизнь. Сразу после завтрака она получила список предписаний врача, который повесили в рамочке над ее кроватью. Тогда она это восприняла как милую шутку со стороны Эллы. Но та не шутила. Кое-что Саша начала понимать, когда спустилась к телефону и не смогла дозвониться до академии. Ее план был прост. Дозвониться до академии и попросить вахтершу передать Насте номер Сашиного телефона. Тогда Настя могла бы звонить Саше и иногда, по выходным, они могли бы встречаться если не у Каштановых, то в каком-нибудь большом магазине или кафе.
Но телефон вел себя странно. Он сначала сбивчиво пиликал, а затем замолкал и не издавал ни звука. Саша экспериментировала три дня с этим телефоном и в конце концов решила, что он сломался. И хотела как можно беззаботнее спросить о телефоне хозяев. Ведь они могли и не знать, постоянно пользуясь мобильниками. Но каково было ее изумление, когда она наткнулась на болтающую по телефону горничную! Саша едва дождалась, когда та уйдет, и кинулась к аппарату. Он повел себя так же, как и накануне: он игнорировал ее! Саша, все еще не в состоянии вместить в себя этот чудовищный факт, тупо взирала на телефон как на коварное живое существо.
