Нечеховская интеллигенция. Короткие истории о всяком разном - Акунин Борис (онлайн книга без txt, fb2) 📗
Отто Скорцени
В пассионарной Латинской Америке мода на дуэли в этот период даже достигла апогея. Так, в 1930 году из-за дамы застрелили друг друга в ковбойском поединке экс-президент Парагвая и его обидчик.
Уругвайский президент Ордонез убил на дуэли депутата парламента, а другой президент той же страны Брум дрался с редактором оппозиционной газеты.
Казалось бы, Вторая мировая война должна была поставить точку в дуэльной саге. Концлагеря вкупе с ядерными взрывами окончательно деромантизировали душегубство во всех его проявлениях. Дуэль (в юридическом смысле – покушение на умышленное убийство) лишилась последних следов былой импозантности.
Но не для всех.
Знаете, когда и где произошла последняя зарегистрированная громкая дуэль в травоядной и политкорректной Европе?
В 1967 году. Дрались (на рапирах!) марсельский мэр (!!), коммунист (!!!) Гастон Деферр с депутатом-голлистом Рене Рибьером, который обозвал руководителя городского муниципалитета «идиотом». Представитель прогрессивных сил победил, нанеся реакционеру два ранения.
Подумать только – произошло это рубилово в то самое время, когда я, пятиклассник с московской окраины, почитал поединки безвозвратно ушедшей стариной…
Будет продолжение.
Дуэль как балет
Хочу поподробней, прямо-таки с умилением, рассказать об одной из последних (и безусловно самой распиаренной) дуэли двадцатого века.
Это был изысканный оммаж обычаям ушедшей эпохи, истинное па-де-де дуэльного искусства. Газета «Нью-Йорк таймс» назвала поединок «самой деликатной дуэлью в истории». Тут каждая деталь – прелесть.
Во-первых, абсолютно прекрасны участники. Наш соотечественник Серж Лифарь (Сергей Михайлович Лифаренко), великий танцовщик и балетмейстер, сразился с выдающимся балетным импрессарио маркизом де Куэвасом, чилийцем по рождению, американцем по паспорту и испанцем по титулу (а кроме того зятем Рокфеллера).
Во-вторых, уважительна причина: спор из-за постановки балета «Черное и белое».
В-третьих, чудесен антураж, где был брошен вызов: фойе театра «Шанзелизе».
Дело происходит в 1958 году. Для справки: Элвис Пресли уже поет, спутники уже летают, Майкл Джексон уже родился, Владимир Владимирович Путин скоро пойдет в первый класс.
Оскорбленный мнением Лифаря о спектакле, маркиз изящным жестом не столько наносит, сколько прорисовывает пощечину закрытой кистью руки. Серж Лифарь в ответ бросает обидчику в лицо свою борсетку. Следует картель. Хоть Лифарь – оскорбленная сторона, он предоставляет противнику выбор оружия, потому что маркиз на двадцать лет старше (одному дуэлянту 52 года, другому 72, то есть возраст уже не петушиный).
За подготовкой обоих антагонистов к бою следит вся пресса.
Вот Лифарь позирует на уроке фехтования:
Маркиз, старый головорез, спокойно ждет дня дуэли:
Секундантами у балетмейстера два танцовщика. У маркиза – собрат-импрессарио и Жан-Мари Ле Пэн (тот самый).
Пресса сходит с ума от восторга. Противники дают интервью направо и налево.
Наконец часы урочные пробили.
В живописном месте, на пленэре, в присутствии полусотни репортеров, разыгрывается балет.
Выглядит это вот так:
Все остались живы, Лифарь получил царапину, а завершилась история трогательными слезами и объятьями.
Спящая красавица
Поведаю вам историю некоего поцелуя. Первоисточник – замечательно интересный «Дневник» Сэмюэла Пипса (1633–1703).
Это он – Пипс. Ноты в руке, потому что меломан
Но сначала – про Екатерину Валуа, вдову английского короля Генриха V. Она умерла в 1437 году и, как подобает венценосной особе, была похоронена не в земле, а в крипте Вестминстерского аббатства.
Как говорится, шли годы. Однажды, уже в следующем столетии, гроб переносили с одного места на другое, крышка соскочила, и оказалось, что покойница недурно сохранилась – мумифицировалась, но не истлела.
Королева как королева, ничего особенного
На картинке не мумия, а деревянное изображение Екатерины, по традиции использовавшееся на церемонии похорон, но полагаю, что мощи выглядели примерно так же или, может, чуть хуже (см. следующую страницу).
Жизни Екатерина была не особенно праведной, поэтому из-за одной только нетленности причислять ее к лику святых никому в голову не пришло. Но с этого дня у церковных сторожей возник новый источник приработка. За небольшую плату они открывали гроб и показывали ее величество всем желающим. Посмотреть (чуть было не написал «на живую») королеву хотелось очень многим. Покойница стала чем-то вроде туристического аттракциона и профункционировала в этом качестве аж до конца восемнадцатого века, когда нравы начали усложняться и покойницу убрали в подобающее место.
В 1669 году Сэмюэл Пипс решил сделать себе в день рождения королевский подарок. «В Жирный Вторник 1669 Года я отправился в Аббатство и по Везению смог увидеть Тело Королевы Екатерины Валуа, и я обнял Туловище и поцеловал Королеву в Рот, подумав в Миг Поцелуя: вот, я целую Королеву, а ныне мой День Рождения, мне тридцать шесть Лет, и я в своей Жизни целовал Королеву».
(Пипс еще не знал, что Королеве тоже было тридцать шесть Лет, и они в некотором Роде Ровесники, а то он еще больше бы обрадовался.)
Это я к чему рассказываю?
Во-первых, ужасно жаль бедную королеву. Она же не Ильич и не натворила ничего такого, за что ее бедные останки надо было бы выставлять на многолетнее глазение.
А во-вторых, кремация, только кремация! Даже не отговаривайте. Душа, разлучившись с телом и воспарив в иные миры, не должна бросать свое былое обиталище на тлен и поругание. Потому что мы в ответе за тех, кого любили.
Всесожжение, очистительный огонь, никаких костей-червей-черепушек.
(Вот кто-нибудь обязательно скажет, что мне заплатили за продакт-плейсмент крематорного бизнеса.)
Яблоко от яблони
Всем более или менее ясно, что гениальность по наследству не передается, законы генетики тут не действуют, на детях талант отдыхает, эт цетера.
И всё же потомки великих людей вызывают у нас повышенный интерес: мы смотрим на них и ждем повторения чуда. А оно, увы, не повторяется.
Я думаю, если выстроить рейтинг исторических личностей, которые произвели самое большое впечатление на человечество, первое место достанется Наполеону Бонапарту. Корсиканский дворянчик в считаные годы взлетел на самый верх могущества, изменил историю планеты и так же стремительно, словно падающая комета, рухнул. Ничего сравнимого по драматизму в истории, пожалуй, не было. Ну разве что Александр Македонский, но он был царский сын, жил слишком давно и многие из сохранившихся о нем сведений легендарны.
