Дурилка. Записки зятя главраввина - Меняйлов Алексей (книги без сокращений .TXT) 📗
Кто не знает подноготной жизни редакций свободных СМИ (то есть на содержании не одного какогонибудь олигарха-«иудо-внутренника»), поясню: статьи, к примеру, о новой книге в газете не появится, пока не заплатишь. Расценки в зависимости от издания разные, но за якобы ругательную статью берут всегда раза в три дороже, чем за прямолинейно хвалебную. Забирает только ругательная. Вот вам и секрет удовольствия семитиста от антисемитской литературы. И причина её суверенитической «иудо-внутреннической» основы.
Таким образом, на глубинном уровне суверенитическая антисемитская литература самая что ни на есть семитская. А преследование её «нейтральными» правительствами — спектакль того же назначения, что и суд над Милошевичем.
Вообще говоря, разного рода термины, вроде «антисемит», «коммунист», «демократ», «монархист», «христианин», «уголовник» и т. п. сами по себе бессмысленны.
Чтобы они не стали инструментом скрытой манипуляции ко всякому упоминанию подобного термина, уж слишком много надо прилагать оговорок, вплоть До упоминания теории стаи.
Ведь называвшие себя коммунистами, скажем, в 1918 году в Киеве, психотипически совсем не те, что в том же 1918, но в Питере или Москве, а последние совсем не те, что в той же Москве, но уже в году, скажем, 1998-м.
Теперь правда о том, что московское большевистское правительство в 1918 году по меньшей мере на 95% состояло из чистопородных евреев, удалось вырвалась из-под пресса лживой советской пропаганды, но эта правда всё равно не истина, потому что никак не увязана с упоминаемыми тем же Булгаковым в «Белой гвардии» еврейскими погромами в Киеве в тот же год — эти погромы устраивали люди, тоже называвшие себя большевиками.
С точки зрения теории стаи всё просто: в Киеве — коммунистами называли себя «внешники» и, естественно для себя, устраивали еврейские погромы, а в Питере — коммунистами называли себя «иудо-внутренники», соответственно, Варфоломеевские ночи устраивали русским бессеребренникам — мастеровым и окопным офицерам. А ещё и той части населения, у которых «иудо-внутренничество» вызывало отторжение по той же причине, что и у Льва Николаевича Толстого: из-за нравственно-этической брезгливости.
А к 1998 году, когда «иудо-внутренники» стали ещё и собственниками средств производства, к оппозиционным коммунистам причисляли себя кто угодно, но редко «иудо-внутренники». «Своих» они оставили только в руководстве компартии.
Только из этого примера видно, что сказать «коммунист» — ничего не сказать. Это бессодержательный термин.
Бессодержательный, но не безвредный.
Абстрактное употребление этого и подобных искусственных, надуманных терминов — подпорка всё того же фантома порабощающего суверенитизма. Подножка в сторону кромешной путаницы и, как результат, рабское положение внимающего коренного населения. Как внимающих на коммунистов хуле, так и в их адрес здравицы.
А вот при умении пользоваться естественной (психотипической) системой координат теории стаи — «внешник», «иудо-внутренник», «когорта», «сыны», неугодники — всё сразу упорядочивается. И та же история России XX века утрачивает вид хаоса, но сразу обнаруживаются мощные течения, одно из которых особенно усердно дурачит нас разными масками. Маской антисемитизма в том числе.
Вообще говоря, будь то СМИситель или политик, который оперирует терминами «коммунист», «демократ», «антисемит», «либерал» и т. п., одно из двух:
или кретин (и потому они ему, как суверенитистумарионетке и предоставляют информационную площадку) и голову нам дурит по собственной дурости, или голову нам дурит намеренно — и потому мерзавец.
Включите телевизор и попытайтесь поставить диагноз любому появляющемуся на телеэкране персонажу. Займитесь — очень полезное упражнение.
Итак, и кретин и мерзавец может выступать в совершенно любом обличье — коммуниста, демократа, либерала, сектанта, госверующего, монархиста и т. д. и т. п…
Согласитесь, любые системы координат, кроме естественных, предназначены только для обдуривания, а тиражируются кретинами.
Мой тесть, хоть и был «иудо-внутренником», но не был даже иудеем — в суверенитическом смысле этого слова.
Однажды он сказал так: если не есть свинину, то лучше вообще не жить.
И вообще он был крупным специалистом в области свиной кулинарии.
Как, видимо, и его папаша с пейсиками.
Так что «иудей» — не «иудей» по меньшей мере пустой звук. Вернее, инструмент обдуривания.
Конечно, после развода они меня обобрали. Квартира и всё такое… Но я не в обиде. Вернее, в обиде, но не очень — понимаю, что это цена обучения, отнюдь не чрезмерная. Без проникновения в их среду я бы не смог обрести того опыта, без которого невозможно ни осмыслить историю России и причины её бед, ни об этом писать.
Когда по завершении учёбы в вузе я по спецзапросу был распределён в Институт, я уже был зятем и даже отцом моей первой дочери. А когда развёлся, то сотрудником ещё оставался.
Но какая разница в отношении ко мне в зависимости от наличия родства с еврейством!
Казалось бы, я не изменился ни внешне, ни своими способностями, ни с точки зрения образования, — но если до развода в коридорах Института мне все улыбались (особенно усердствовали выходцы из Чечни), я был «молодым дарованием», «будущим советской науки» и тому подобным, то стоило мне развестись (вернее, развелись со мной), как я вдруг обнаружил вокруг себя одних лягающихся двуногих. Уж не знали как уязвить, куснуть, пнуть (особенно усердствовали выходцы из Чечни).
Один только опыт этих двух состояний («еврея» и русского), соответственно, и опыт перехода из одного состояния в другое — большая школа, через нюансы нашей жизни открывающая мощные течения всемирной истории.
Ладно бы в глубоких поклонах перед еврейством, поклонах, доходящих до состояния полуприседа, пребывали старшие научные сотрудники, обладатели учёных степеней — это можно было бы объяснить общепринятой концепцией поиска выгоды и некоторой обречённости: ведь интеллигент это не рукастый трудяга, который не пропадёт нигде и никогда, интеллигент служит в принципе, он лакей по определению. Но ведь точно так же на манер интеллигентов склонялись в поклонах до состояния полуприседа и простые кладовщицы — на том же складе химреактивов или расходных материалов (перчатки, колбы, вата и т. п.). Кладовщицы — работницы с точки зрения профессиональности наинизшей квалификации, которым за их поклоны сверх оклада, уж точно, ничего бы ни перепало. Да и терять им было нечего: даже в случае увольнения новую работу нашли бы в тот же день (социализм в этом отношении раскрепощал).
Так что даже в подвальных помещениях складов брезжит свет теории стаи. Общество — отнюдь не совокупность суверенных личностей, а структурированная стая подхалимов. Наподобие тысячных колонн военнопленных и евреев лета 1941-го, которых немцы, вооружённые только винтовками, конвоировали вчетвером — а потом, как правило, не встречая никакого сопротивления, расстреливали или просто забивали!
Как я уже сказал, в крайних положениях противокачаний садо-мазохистского маятника были выходцы из Чечни — только на моём этаже (только нового корпуса) их было двое. Запомнил. И когда после Второй еврейской революции 1991 года чеченские бандиты начали грабежи сначала в самой Чечне, потом в близлежащих областях, а затем и по всей России, и притом вдруг оказалось, что горцы оказались тонкими знатоками банковского дела (задержать удалось только один морской контейнер похищенных по фальшивым авизо денег), и когда вся демократическая пресса на все лады завывала, что хотя чеченские «правоборцы» уже по локоть в крови, их в принципе невозможно подозревать в чём-либо нехорошем, — я не верил. То, что чеченцы во время Войны пресмыкались перед гитлеровцами — верю. И скупым сообщениям о тандеме бандитов с нацией банкиров — тоже верю. А «иудо-внутреннической» прессе — не верю.
