«Титаник» плывет - Юденич Марина (библиотека электронных книг txt) 📗

Это — конец XX.

Раньше думали, что речь идет о Луне и планете Меркурий.

Потом стало ясно: о леди Ди и Доди аль-Фаеде — сыне торговца.

И озеро — вернее, море. Самая скандальная фотография — Диана загорает на борту его яхты. Ее напечатали все газеты. Кое-кто, надо полагать, забеспокоился всерьез.

В итоге — для скульптора действительно нашлась работа.

Ей поставили памятник — что еще оставалось?

А это?

Они захотят сокрушить религию.

Но сокрушат только храмы…

Ближе.

Талибы разрушили буддийские святыни в 2001 году.

Обреченных спасет озарение свыше.

Возможно также — они отыщут цветок.

Комментариев нет.

Что же это?

Если попробовать?

Гнев богов остановит тот,

Кто сумеет опередить время.

Обреченных спасет озарение свыше.

Возможно также — они отыщут цветок.

Господи, подходит!

Очень подходит. И по времени — тоже. Но что это значит?

Озарение? Субъективные возможности, о которых говорила Полина? Допустим.

А цветок? Это что такое? Какой еще цветок?

— Клянусь, Алекс, когда все кончится благополучно — я не пожалею денег, чтобы скупить все, что накропал ваш пророк. И сожгу к чертовой матери! А пепел развею.

— Нам теперь следует говорить: если все кончится, Тони. А лучше вообще ничего не говорить. И не думать.

— Вот именно, Стив. Вот именно! Не знай я об этой чертовой бабе — спал бы спокойно.

— Возможно. Только недолго — всего одну ночь.

— Прекратите! Мы сами загоняем себя в угол.

— Оставьте, Полли! Мы давно в углу. С той самой поры, как вам удалось разговорить мисс Даррел. И все стало на свои места.

— Значит, надо из него выбираться.

— Интересно, как?

— Стоп, господа! И дамы. Это не годится. Послушайте, Стив, вы…

— Прошлой ночью мы вроде бы перешли на «ты», мистер Потапов? Или вы аннулируете соглашение?

— За прошлую ночь всем приношу извинения.

— Какие еще извинения, Серж! Не надерись вы со своими нефтяниками, как бы мы узнали про их восхитительную затею?

— Выходит, я еще и стукач.

— Спаситель!

— Да бросьте! Ничего бы с ними не случилось.

— Какая теперь разница! Не утонули тогда — утонут теперь.

— Стив!!!

— Ну хорошо, Полли, не утонут. Но получат такую возможность.

— Я очень прошу вас, Стив…

— Погоди, Полина! Говоришь, мы перешли на ты?

— Мне так показалось.

— Замечательно. В таком случае знаешь, что я скажу?

— Здесь дама.

— Она закроет уши.

— Break [55], джентльмены! Немедленно break! Что это с вами?

— Возможно, вы не заметили, сэр Энтони, но полковник Мур не спит третьи сутки.

— Когда мне понадобится адвокат, Алекс…

— Стойте! Что вы только что сказали, Алекс? Повторите. Пожалуйста, повторите, мне это важно!

— Что мистер Мур не спит три ночи…

— Если быть точным, вы сказали — полковник Мур, Алекс. И вот что — спасибо за поддержку, дружище!

— Ну конечно — полковник! Который не спит ночами.

— О чем это ты, Полина?

— Потом объясню. Полина вспомнила сон.

Весь сразу, в мельчайших деталях и подробностях.

Удивительно, но для этого потребовалось совсем немного времени — пара секунд.

Не больше. Однако ж еще более удивительным было то, что она умудрилась его забыть.

Непостижимо!

И — кто знает? — не назови Алекс Стива полковником…

— Нострадамус ведь говорит о цветке?

— «Возможно также — они отыщут цветок».

— Вы что-то нащупали, Полли?

— Не уверена. Но думаю, какой-то цветок действительно имеет место быть. И с ним что-то связано.

— Что за цветок?

— Не знаю. Просто цветок. Или даже цветы.

— Какие у нас цветы на борту, Тони?

— Спроси лучше, какие звезды сейчас над нами? Цветы в каждой каюте, в ресторанах, барах — везде. Есть цветочный магазин. Будет, кстати, бал цветов.

— О Боже, еще один бал!

— Но он запланирован на воскресный вечер.

— Если мы всерьез решили заняться цветами, подход должен быть более масштабным.

— Это как, Серж?

— Просто. Проверить хранилище, магазин. Потом — персоналии. Поставщики, садовники, дизайнеры, флористы…

— Правильно. В магазине — список заказов. Особенно на завтра.

— Уже что-то.

— Допустим. Я займусь этим немедленно.

— Хорошо, Стив. Но вы, Полина, сделайте одолжение — не отвлекайтесь. Думайте! И ты, Алекс, тоже. Слово джентльмена, я не стану жечь твоего Нострадамуса, если ты выцарапаешь из него еще что-нибудь. Мне нужны озарения! Чем больше озарений — тем лучше.

— Озарения — это было бы хорошо. Цветы тоже могут куда-нибудь привести. Но хочу все же напомнить. Традиционные меры безопасности должны быть утроены. Или удесятерены.

— Не учи меня, парень. И вообще — шел бы ты, Серж!

— А я, между прочим, воздержался.

— А я что такого сказал? Мой — иностранец. I don't understand Russian [56].

— Все! За работу.

На палубе Полина придержала Потапова за рукав.

— Можешь оказать услугу?

— Все, что в моих силах.

— Твой друг еще сидит в Генштабе?

— Надеюсь.

— Меня интересует судьба одного полковника из спецназа.

— Вот как? А я все думаю, за каким лешим ты сидела в этой Чечне? Ну что ж… Думаю, проблем не будет.

— Проблемы будут. Я не знаю номера его части, и вообще ничего про него не знаю. Даже фамилии. Только имя — Виктор. И то, что его люди расстреляли двух подростков, которые захватили школу.

— Интересное кино! Погоди, ты сейчас про него что-то вспомнила? Когда Алекс вступился за Стива?

— Да. Честное слово, я потом все объясню. Узнай, пожалуйста!

— Попробую. Хотя сама понимаешь…

Утро было как утро.

Обычное. Вернее, обычное для Северной Атлантики в середине апреля. Яркое солнце, бескрайняя водная гладь, свежий ветер.

Сегодня он дул с юго-востока, и потому было заметно теплее.

— Погода идет нам навстречу, а, Майкл?

С начала плавания Тони взял за обыкновение по утрам наносить визит капитану О'Нилу.

Воскресный день не стал исключением.

Вопрос о погоде был скорее дежурным. И лучше бы Майклу О'Нилу ограничиться дежурным ответом. Или — как обычно — промычать нечто неопределенное.

Капитан, крепкий рыжеволосый ирландец, имел блестящий послужной список, отменно знал свое дело, легко управлялся с огромным лайнером и многочисленной командой.

Единственным его «изъяном» — если такая постановка вопроса вообще правомерна — было полное отсутствие светского лоска.

Капитан О'Нил категорически не умел шаркать ножкой, говорить дамам комплименты, поддерживать непринужденную беседу. Словом — совершенно не был обучен политесу, любезному сердцу другого морехода — русского императора Петра.

Чинная трапеза превращалась для него в пытку — по давней круизной традиции приглашение отобедать или отужинать за столом капитана получали по очереди наиболее почетные пассажиры.

Не будь рядом лорда Джулиана, Майклу О'Нилу пришлось бы совсем туго.

Говорить он не умел, не любил, и если бы — паче чаяния — проигнорировал сейчас праздный вопрос лорда, тот не обиделся бы. И не удивился.

Но капитан неожиданно разразился тирадой:

— Возможно и так, сэр Энтони. Если судить вообще, не имея понятия о том, по чьим следам мы теперь идем. Мы-то с вами знаем! Это правда, что сегодня теплее и море спокойнее, но Чарльз Адамсон дал мне подробное описание того дня. Очень подробное. Так вот, сэр. Тогда тоже неожиданно сменился ветер. Задул с юга-востока, как теперь. Вот что получается.