Сердце крысы - Миронова Лариса Владимировна (бесплатные книги полный формат txt) 📗
Я смотрел на контейнер, доверху наполненный мусором, и сидел так не знаю сколько. Стемнело и из окна напротив донеслось пение: «Какой ты мне сын, какой семьянин, Не бьешь ты жены, не бьешь молодой!»
Я не слышал, как она ушла. Наверное, это хорошо.
И я предался воспоминаниям, ибо мне стало казаться, что уже пора – ведь я, даже по современным меркам, достаточно пожилой человек – и пожил на этом свете вовсе не так уж плохо. В молодости я тоже был демократ и спичка, но теперь мои мысли совсем иного плана.
Что ты делал всё это время? – спросил я себя голосом Вышинского. – Долги, – честно ответило моё второе «я», а жуткий голос продолжал: Ну а ещё?
…Асю, свою первую любовь, я изучил почти также хорошо, как и себя. Так мне очень долго казалось, но вышло, что это не совсем так.
В детстве мы вместе ходили в астрономический кружок во дворце пионеров.
Как-то летом. После успешно сданной сессии, мы поехали с Асей за город, на Оку. Время летело, как птица. Мы прозевали последний автобус.
Нашли в поле широкий разваленный стог, устроились под открытым небом почти с комфортом. Ночь начиналась темная и теплая, и в стогу было как в русской печке вечерком. Я это хорошо знал, потому что в эвакуации, а мы с мамой были там всего одну зиму где-то не так уж далеко от Москвы, – мне тогда было около трех лет, – именно в ней, в этой темной и теплой печке, меня купали. Это единственное, что я помнил из того времени.
Мне было тепло, а вот Ася почему-то продрогла. Я дал ей свой пиджак и стал смотреть в небо. Луну обнаружить не удалось. А вот Орион висел прямо над нами.
И я поплыл…
Так мы и лежали, закопавшись в душистое сено и ни слова не говоря.
– Как здесь красиво, правда? – сказала Ася после долгой паузы, и я не без удивления ощутил в себе большой потенциал пока еще слабого раздражения. – Посмотри, настоящий фантастический полог! Никогда в городе…
Нет, она точно решила меня доканать! Мне стало тоскливо.
– А если я начну храпеть, ты не очень обидишься? – спросил я, опершись на локоть, и она шлепнула меня ладошкой по лицу. – Смотри, чтобы потом претензий не было!
– А те, которые храпят, и вовсе жениться не должны, – как-то странно засмеялась она и повернулась на бок, ко мне спиной. Весьма выразительный жест!
Я выждал приличное время, на всякий случай сказал «эй!» – адекватной реакции не последовало, и я спокойно, теперь уже – со стерильно чистой совестью советского чекиста, продолжил смотреть в сокровенные небеса.
В детстве это действо всегда ввергало меня в сильнейший транс. Но сейчас, то ли потому, что я разучился смотреть на звезды, то ли просто перестал быть сентиментальным, никакого особого состояния я не ощущал.
Тогда я, продолжая смотреть на небо, стал думать о себе. Возможно, я обидел Асю. И пусть она думает, что я преподлец разнесчастный. Но здесь, под этим большим и темным небом, на виду у всего звездного мира, я не мог её даже поцеловать!
Когда я утром открыл глаза, прямое солнце заставило меня тут же зажмуриться.
Аси рядом не было.
Коротенькая тень нашего ночного пристанища неумолимо уползала под стог, жирный пестрый шмель что-то, вероятно, очень обидное назойливо пытался довести до моего сведения, а мой влажный от ночной росы пиджачок валялся поодаль и всем своим заброшенным видом чистосердечно рассказывал о том, как небрежно его швырнула чья-то маленькая, но очень сердитая рука.
Итак – Ася ушла!
Вот так взять и бросить родного человека – посередь голого поля! На съедение комарам и слепням! Какова штучка! Видать, не слишком я ей родня.
Я всё ещё надеялся найти следы её присутствия где-нибудь поблизости, но – увы! Свалила с концами моя подруга дней суровых! Не вынесла испытания близостью – далекого звездного неба и мелкого эгоизма банального труса.
Автобус, потом электричка, наконец, Москва.
Звоню из первого попавшегося автомата – отвечает неуютный г олосок:
«Не звони больше!»
Но я звонил и звонил, а там снимали трубку и молчали. Или – просто клали рядом с аппаратом.
Да что, собственно, произошло?! Но мне всё же хотелось взять себя за шиворот и поставить ножками на сковородку – прорепетировать адские муки, так, на всякий случай.
Ладно, забыть – и все дела! Вот и вся моя «первая любовь»! Теперь она мне противна, да – противна. Как нищему – гривна, язвило моё второе «я».
Я не заметил, как оказался у кинотеатра «Форум», в самой гуще распаренной последним сеансом толпы.
В ногах вата, желудок – под горлом. Я смотрел на мир индифферентно.
Так мне казалось. Но кому-то показалось несколько не так. Ко мне приближались трое – лбы без намека на интеллект, и за ними девица с мороженым на палочке и пустышкой в накрашенных губах.
– Курить найдется, дядя? – спросил один из них, цыкнув зубом.
– Нет, – ответил я довольно зло новоявленному племянничку.
В подземном переходе они меня нагнали…
Пять раз я всползал, ломая ногти и цепляясь за скользкий кафель стенки перехода, потом потерял сознание. Последнее, что я слышал, это чей-то, слегка запоздалый, совет: «Почки, казел, закрывай, а не рожу!»
…В больнице я пробыл недолго. Лицо – в лепешку, но всё зажило. А вот зубы…
Теперь буду ходить с железной челюстью.
Да, ещё на затылке обнаружилась небольшая ранка.
Остаток лета я провел в Староконюшенном. Почти не выползая на свет божий. Контакты с миром ограничены – разносчик из магазина самообслуживания, прачечная, куда я ходил сам. И перевязочный пункт в районной поликлинике.
Зубы вставил здесь же. На Арбате, за семьдесят пять целковых, мне пообещали:
– Дуб перегрызете!
Однажды встретив Асю на практике в клинике.
– Я замужем, – сказала она и ушла с подругами делать перевязки.
Я хотел ей вслед крикнуть что-нибудь проникновенное, вроде пожелания родить детишек чертову дюжину или купить рыжую корову, но не успел. В горле у меня забулькало, шею свело конвульсией.
Это был первый припадок.
– Вы давно страдаете эпилепсией? – это первое, что я услышал по возвращении в юдоль земную. – Ушибы черепа были?
– Нет, – зло ответил я, – И с печки на головку меня тоже не роняли.
