Помоги мне исполнить мечты (СИ) - Либерт Таисса (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗

А затем… затем я услышала, как что-то упало, а дверь в его комнату просто оказалась закрытой. Я стучусь, кричу, прошу его открыть её, но никто не отвечает. А затем дверь выломал еще один мой брат. И знаешь, какая первая мысль была, когда я увидела, что он сидит на полу по ту сторону кровати? — спросила Фо, но я поняла, что это риторически. — Я подумала: «Слава богу, он в порядке».

Но потом, подойдя ближе, я увидела нож для бумаги и его всего в крови. Я хватаю его, смотрю в его глаза, что-то кричу на него, но он лишь закатывает глаза и выключается. Брат хватает его, бежит с ним на улицу, бежит… Но он. Он. — Фо начала заикаться. Она вся в слезах. Я вижу, как они катятся по её подбородку на мои руки, потому что я прижала их к груди девушки. Я её обнимаю. — И по его пальцам… она течет. Такая густая. И тот ковер из комнаты Майки… Я не могу. Я смотрю на него и не могу ему помочь. И скорая…

Я все поняла. Я поняла, как ошиблась, когда посчитала Майки грубияном. На самом деле, он точно такой же, как и я. И он ранимый.

— Пожалуйста, не подпускай его близко и держись от него подальше, — сквозь слезы произнесла Фо.

Я кивнула. Но в мыслях было одно: «Я не могу. Не могу. Прости, Фо».

Это был фестиваль мотоциклов. Он проходит в одном из центральных парков нашего города. Повсюду стояли разнообразные байки, мотоциклы и даже скутера и их хозяева. Все хвастались своим транспортом: одни тем, что накопили денег и купили мотоцикл своей мечты, другие — что собрали и отремонтировали его сами из запчастей, которые выбрасывают на свалку.

Через четыре дня после встречи с Фо мне в чат написал Майки. Он сказал, что извиняется за свое поведение и не понимал в тот момент, почему он так говорит. Я волновалась, как маленькая девочка, и полчаса думала, что же ответить на его сообщение — это со мной впервые. Я не могла отказать ему в приглашении о встрече. А затем всю ночь меня грызли непонятные мысли, почему же он, парень, который приводит меня в бешенство и раздражает, заставляет меня так волноваться.

— Ты серьезно? Ты сам собрал этот байк? — удивленно спросила я у Майки, когда он рассказал мне о своем увлечении в области механики. Майки кивнул. — Я и не знала, что у меня есть знакомый-механик.

— И не узнала бы. — Он пожал плечами. — У меня есть старенький пикап, на котором ездил еще отец, я и его отремонтировал. И хоть он и медленно едет, и постоянно нужно пополнять бак, зато он работает.

Мне хотелось говорить с Майки совсем не о том, о чем мы сейчас беседуем и беседовали двадцать минут назад. Порой мы говорим людям совсем не то, что хотим сказать. Но я не могла себя пересилить, мне просто нравилось, что он со мной беседует и не грубит. Я не могла себя понять, почему же буквально месяц назад я его почти что ненавидела, а сейчас… спокойно с ним беседовала и не желала прекращать этот разговор.

После того, что мне рассказала Фелиция, я смотрела на этого импульсивного и эмоционального парня по-другому. Только сейчас я заметила, что он всегда ходит в рубашках и толстовках с длинными рукавами. Одно лишь меня волновало: почему и зачем он это сделал. Майки вовсе не похож на того, у кого какие-нибудь проблемы в семье, личной жизни и душевные волнения. Но я не спрашивала о причинах, потому что боялась, что снова его разозлю.

Сегодня Майки был спокойным, словно его кто-то подменил. Не было чрезмерной гиперактивности, которую я заметила еще в прошлую с ним встречу, и постоянное молчание не сменялось вдруг разговорчивостью. Словно его душевное состояние привели в равновесие. Он говорит тогда, когда это было нужно, умалчивал то, что нужно было, и просто ничего не говорил, когда не было причины, чтобы отвечать. А когда он сказал, что ему очень нравятся мои новые волосы, и потрогал их кончиками пальцев, мои щеки залились румянцем. Я почувствовала, как кровь приливает к щекам и как горят мои уши, и опустила взгляд, еле заметно улыбаясь. Во мне бушевал ураган.

— Почему мне кажется, что ты такая необычная? — спросил он.

Я не знала, что ответить. Я отвела взгляд в сторону, а затем и вовсе развернулась. Мне было страшно от того, что я услышала, волнение накатывало на меня и захлестывало с головой, словно огромная волна, катимая ветром и прибоем к берегу. Никогда никто не говорил мне что-то подобное. Я сделала замок из рук, потому что они дрожали — и вовсе не от холода, ведь я была в перчатках.

— Майки! — окликнул кто-то и тем самым спас меня от ответа. Но когда я увидела, кто это был, я вообще пожалела, что не ушла. Это было моё прошлое, от которого я все старалась убежать, но сейчас оно меня вновь настигло. — Я так и знал, что увижу тебя здесь, — произнес парень, подходя к Майки, и пожал ему руку. Я сжала губы и молилась, чтобы он меня не узнал.

— Джон! — ответил Майки. — Рад тебя видеть.

Я развернулась на девяносто градусов, делая вид, что что-то рассматриваю, и Майки это заметил. Он свел брови к переносице, недоумевая. Я чувствовала на себе взгляд Джона. Боковым зрением видела, что он сначала смотрел на мой профиль, а затем потихоньку наклонял голову, чтобы рассмотреть меня в анфас. Он хмурил брови, стараясь понять, где же меня видел, а затем поднял их от удивления и, раскрыв рот, произнес:

— Эмили? Эмили Джейн Беннет? Не уж-то это ты? — спросил он. Я закусила губу и повернулась к Джону. Уже нет смысла прятаться. Майки, сложив руки на груди, внимательно наблюдал за нами. Но Джон не ждал моего ответа, ему захотелось меня подколоть: — Я-то уж думал, психиатрия с тобой еще недолго расстанется. — Он усмехнулся. — Да знаешь, весь наш класс так считал.

— Психиатрия? — переспросил Майки.

Я оцепенела. Нет, конечно, я знала, что мой бывший класс теперь против меня был настроен, считая меня душевно больной самоубийцей, но я не думала, что они будут трепаться об этом при каждом удобном случае.

— А ты что, не знаешь, с кем познакомился? — Ухмыльнулся Джон. — Она стащила у меня байк, когда я и еще несколько ребят из нашего класса решили на них прокатиться, а затем специально решила разбиться на нем. — Джон обратился ко мне: — Сумасшедшая.

Да, теперь я вспомнила. Джон был тем самым человеком, который предложил нам покататься. И я разбила его мотоцикл.

Майки смотрел на меня, прищурив глаза, а когда услышал, что Джон сказал мне, посмотрел на него так, словно готов был убить его, словно он готов в любую секунду броситься мне на защиту, подставить свою грудь под пули, лишь бы я оказалась цела. И снова в моей голове было лишь одно: «Почему?».

— Не смей так говорить о ней, — произнес он. Джон опешил, видя взгляд Майки.

— Ладно-ладно, я ведь пошутил, — сказал он. А затем добавил: — Ну ладно, я пойду. Может, увидимся еще когда-нибудь.

Далее мы молчали. Я понимала, почему Майки сказал то, что сказал. Ведь, если я сумасшедшая, которая решила покончить с собой, то, значит, и он сумасшедший. В некотором роде, мы похожи.

— Почему ты это сделала? — произнес он спустя время. Но я не могла сказать ему.

— А почему ты это сделал? — вопросом на вопрос ответила я и взяла его за руку, легонько прикасаясь к запястью. Я вовсе и не думала делать этого, это получилось как-то внезапно, в порыве чувств. Но, думаю, он поймет, о чем я.

— Это неважно, — ответил он.

— Ты сам ответил на свой вопрос, — сказала я.

«НАРКОТИКИ!» — Набираю на мобильнике я сообщение Лондон. Теперь ровно 1/5 моего списка ей известна. Она мне звонит и говорит, что теперь это действительно что-то стоящее. Лондон перебирает все возможные варианты: мет, кокс, экстази, травка и другие курительные смеси. Но я говорю ей, что не хочу стать торчком или откинуть копыта сразу же после них.

— Тогда грибы, — говорит она.

— Грибы?

— Ну да, это тоже что-то вроде наркотиков, только формально легальных.

Мне нельзя принимать наркотики дома, потому что это может закончиться не очень хорошо, поэтому я иду домой к Лондон. Её родители снова поглощены работой: поздно приходят, рано уходят. И её дом, можно сказать, пустует, если не брать в расчет Гарольда. Но он хороший, он ничего не расскажет.