Челленджер - Ян Росс (библиотека электронных книг txt) 📗

– Я должен был тебя предупредить…

– Да я и сам мог бы догадаться… – мне трудно уступить в этом состязании за первенство в идиотизме.

Мы замолкаем. Выждав приличествующую паузу, Стив машет ладонью, картинно изображая "Hello".

– Да, это… в общем… – нехотя признаюсь я. – Эхо, то есть сигналы, отражённые от живой ткани и отражённые от мёртвой, несколько разнятся. Мёртвая ткань жёстче и плотнее, тем более после заморозки. А при хранении берётся узкий диапазон вокруг основного пика. Процентов десять. Это… оптимизация такая… хорошо ещё, что до пяти не дооптимизировались…

Стив кивает, и мы снова сокрушённо молчим. Несмотря на красивый жест Арика, готового взять на себя вину, моя критиканская ошибка занозой застревает в сознании. В итоге Стиву приходится повторить мотивационный спич, уже произнесённый им в конце злосчастного заседания. Мы понемногу приходим в себя. Проблема установлена, можно расходиться.

– Молодец, – благосклонно кивает Ариэль. – Если так продолжишь… – фраза обрывается, и у меня складывается впечатление, что продолжение не предназначено для моих ушей. – Молодцы! Оба… Оба молодцы! – скомканно поправляется он. – Впредь готовим отдельную конфигурацию для больничных опытов.

Как и договаривались, я сделал несколько конфигураций, отретушировал мелкие детали и исправил пару багов, не переставая удивляться, как они не всплыли на эксперименте. Уцелевшая половина результатов оказалась вполне удовлетворительна, а новые сенсоры проявили себя в лучшем виде, превзойдя наши весьма умеренные ожидания, и, в целом, несмотря на досадную оплошность, перспективы вырисовывались очень даже многообещающие.

Всё постепенно приходило в норму. Покончив с эквизишн кодом, я вернулся к алгоритму, посмеиваясь над Тимом Чи, продолжавшем планировать, раздувая щёки и разводя канитель вокруг своего игрушечного проекта, который я забацал практически за сутки.

В пятницу нам с Ирой встретиться не удалось. Пока она управилась с делами по дому, пока уложила Алекса, – было уже поздно. Я работал и, увлёкшись, засиделся до утра, а затем, почти не спавши, отправился в автосервис. За последние месяцы Challenger порядком обтрепался и требовал капитального ремонта. Он был моим ровесником – восемьдесят второго года выпуска. Я разжился им ещё в студенчестве, не только потому, что мне нравился гордый изгиб линий и скрытая за ним сила, – само название совпадало с моим тогдашним прозвищем.

Был такой анекдот про обкуренного филина, суть которого я уже не помню, но заканчивался он фразой: "Ну что допыхтелся, Челленджер?". Challenger – мне нравилось и звучание, и значение, да и судьба погибшего космического корабля придавала этой кликухе так импонировавший тогда флёр беззаветного героизма. И всё же, возвращаясь к машине, – сегодня, с учётом хорошо оплачиваемой работы, можно приобрести новую и не маяться с этим старьём, но, немало проскитавшись вместе по годам, городам и весям, мы настолько породнились, что расставание было бы чем-то сродни предательству. Даже мысль об этом казалась кощунственной.

Ближе к вечеру позвонила Ира и сообщила, что Алекс остался ночевать у школьного товарища. Это было как нельзя кстати. Очутившись у меня, она ужаснулась вновь воцарившемуся бедламу и вознамерилась безотлагательно дать бой отъявленному разгильдяйству. Я запротестовал, но мои аргументы были зарублены на корню. Ира заявила, что не в силах пребывать в захламлённой обстановке. Тогда я взялся помогать, но оказалось, что лишь мешаю.

В итоге мы условились ограничить её внезапный приступ санитарии неизбежным сорокаминутным минимумом, а мне было велено идти чем-нибудь заняться и не путаться под ногами, что я и сделал, завалившись в постель с книжкой. Приняв горизонтальное положение, я расслабился, ощущая растекающуюся по телу приятную усталость, и после нескольких страниц невольно уснул.

Проснувшись поздним утром, я пришёл в ужас. Выскочил в гостиную – Иры нет. Метнулся во двор, где она любила покурить. Там нещадно палило солнце. Иры не было. Вернувшись в квартиру, стал смутно припоминать, как она тормошила меня, а я, должно быть, мычал что-то невразумительное. Я ворвался в спальню и, осмотрев кровать, понял, что она не ложилась. Опять выбежал в гостиную, потом на улицу, будто она могла где-то спрятаться.

Медленно закрыв входную дверь, прислонился к стене в прихожей. Какой же я придурок… Тяжело сполз на пол, представляя, как она просидела всю ночь одна, ожидая, пока я соизволю проснуться, и потом уехала утренним автобусом.

Когда отпустил первый приступ самобичевания, я понял – надо срочно звонить и каяться, и поплёлся искать телефон. По дороге заметил, что её разноцветный браслет, уже давно ставший декоративным элементом моего интерьера, исчез. Бросился к стеллажу, где была воткнута её серёжка, которую я не без боя отобрал ещё в начале наших отношений. Серёжки тоже не оказалось. Дальше я убедился, что из ванной исчезла зубная щётка и тюбики с кремом, a с полки в шкафу пропали те немногие вещи, которые она держала у меня.

До меня, наконец, дошло очевидное. Она ушла. И ушла навсегда. Я зачем-то вновь вернулся в прихожую, опустился на пол и обхватил голову руками.

Глава 13

Маэстро… Сейчас я хочу приготовить самый убойный коктейль из тех, что я знаю, а вы будьте добры – смягчите силу удара, как можете. Мне-то уже всё равно, а вот за зрителей своих я немножечко волнуюсь…

На первом свидании Ира была настроена решительно, будоража и держа в постоянном напряжении. А второе закончилось в моей постели. И вот я везу её домой, мы молчим, переполненные аурой первой близости и заново переживая яркие мгновения. Мы подъезжаем, Ира выходит из машины, одёргивает юбку и произносит всего одно слово:

– Сволочь.

Взгляд её затуманен и на дне его мерцают угольки, словно острые когти, утопленные в мягких подушечках лап. Она удовлетворённо потягивается с грацией благодарной самки. И