Туристка - Торн Мэтт (читать лучшие читаемые книги txt) 📗

Я посмотрела на Мэри. Смахивало на то, что она не начнет разговор первой.

— А этот Нил симпатичный, правда?

— Вообще-то не мой тип.

— А какой твой тип?

Она улыбнулась.

— Мне нравятся люди с некоторыми странностями.

— С какими странностями?

— Мужчины, которые мне не должны, по идее, нравиться. Я провела шесть лет в частной школе Святого Себастьяна, отсасывая только у местных себастьянчиков. Зато теперь я могу выбирать. Это может быть кто угодно. Штукатуры, маляры, отделочники, дворники.

— Похоже, что у нас много общего.

— Но в Поле нет ничего необычного.

— Я не имею в виду Пола.

— Кого тогда?

— Пол не единственный мужчина у меня. Есть еще один, который достаточно чудной.

— В каком смысле чудной?

— Это пожилой богатый человек. — Я пошла между автоматов, зная, что Мэри идет за мной. — Когда я впервые сообщила Полу, что встречаюсь еще кое с кем, он пару месяцев сходил с ума, внушая себе, что не может соперничать с моим молодым человеком. Я надеялась, что он расслабится, узнав о Генри.

— Но он не расслабился?

— Нет.

Я остановилась у автомата «Аллея железной кошки», — наблюдая, как черно-белый кот выглядывает из своего мусорного бака. Я бросила в щель монету в пятьдесят пенсов, протянула Мэри несколько шаров и нажала кнопку «Старт».

— Готова?

Клик. Клик. Клик.

— Он сказал, что я предала его. Сказал, что я специально выбрала Генри, чтобы разозлить его. Видишь ли, Пол приехал в Вестон еще и оттого, что Генри пообещал дать ему денег для раскрутки бизнеса. Поэтому его бесит то, что я сплю с Генри. Лично мне кажется, что все как раз получилось очень удачно, все равно как завязать шнурки двойным узлом.

Клик. Клик. Клик.

Мэри потянулась еще за шарами.

— Странно, что он не уволил тебя.

— Большинство мужчин на его месте так бы и сделали, но я и не стала бы их так дразнить. Пол — другое дело.

— Это как?

— Он трахнутый. Он не хочет быть в Вестоне. Даже не хочет работать за свои деньги. Единственный способ выживания для него — это относиться ко всему предприятию как к соревнованию в мужских достоинствах. Если я что-нибудь ему предлагаю, то он старается самоутвердиться, пытаясь соответствовать.

Клик.

— Звучит немного упрощенно.

— Может быть, но до сих пор это срабатывало.

Кот в последний раз спрятался в свой бак. Автомат выбросил два талона. Я положила их в карман.

— Как насчет баскетбола?

— Никогда в него не играла. Хотя в школе я была в команде.

— Все одно.

Мы пошли к баскетбольному автомату. Я бросила в него пятьдесят пенсов, и он заиграл «Звездный флаг». Я нажала на «Старт», планка поднялась, и к нам выкатились несколько шаров. Мы нажимали кнопки по очереди. Мэри била снизу, а я — сверху. Ни у одной из нас не получилось точных ударов, но совместными усилиями мы отвоевали один талон.

— Еще игру?

— Хорошо, только теперь плачу я.

Мы поменялись местами. Когда Мэри бросала шары, я внимательно разглядела ее руки. Мышцы у нее на руках были крепче, чем у меня, но я успокоила себя тем, что мышцы выдают конституцию самого тела, и ее крепкие ноги, руки и груди не могут скрыть грубый костяк. Когда последний шар упал в лузу, я задала ей вопрос:

— Ну и почему ты здесь?

Она взглянула на меня.

— Никто не приезжает в Вестон просто так, без своей истории, — сказала я. — Моя история уже выдохлась, а у тебя она должна быть свеженькой.

— Я люблю море.

Я рассмеялась.

— Ну да, я тоже так говорила. Из-за загрязнения окружающей среды ты собиралась провести лето в Брайтоне, но туда едут все, поэтому ты решила поискать что-нибудь не такое известное.

Она промолчала.

— Ты когда-нибудь видела путеводитель по Вестон-Супер-Мэа? Одна супермиля за другой, говорится на обложке. Может, именно это привело тебя сюда?

Она фыркнула.

— Это всего лишь летний приработок. В Лондоне невозможно найти такую работу.

— А за границей?

— Мне не по карману ехать за границу. К тому же хотелось найти работу без выплаты налогов.

Мы остановились напротив киоска, в котором выдавали призы. Киоск выглядел как витрина с призами для участников шоу-викторины «Дженерейшн Гейм», ко всем призам, разложенным на красном велюре, были привязаны ярлыки с указанием стоимости.

— Боюсь, много мы не получим.

Она заглянула мне через плечо.

— Это автомат «Дама червей»?

— Не знаю.

— Точно, он. Я получу для нас несколько талонов.

Она пошла к автомату расслабленной походкой, небрежно переставляя свои обычно напряженные ноги. Игра была довольно простой. Пять карт лицом вверх, одна дама и четыре короля. Карты сдаются, и нужно вытянуть даму. Когда набралось шестьдесят талонов, я спросила у Мэри, нет ли этой игры у нее дома.

Она рассмеялась.

— Просто я наблюдательная, вот и все. Когда я была маленькой, мама заставляла меня делать упражнения на тренировку памяти. Что-то вроде «найди различие». Так что теперь это мой конек.

Мэри свернула талоны, и мы вернулись к киоску.

— Что-нибудь тебе нравится здесь? — спросила я.

— Даже не знаю, — ответила она, разглядывая витрину.

— Чем больше у тебя талонов, тем больше вещей тебе не хочется.

— Наверное, я возьму какие-нибудь солнечные очки. Чтобы тот торговец на пирсе больше не приставал.

— Какие? «Жирный Поросенок» или «Пепе Пью»?

— «Минни Маус», пожалуй. Голубые.

Она указала служащему на очки, и он снял их с витрины. Мэри надела их, и мы вышли на солнце. Я посмотрела на часы.

— Пожалуй, у нас есть еще время на обед.

Пол ждал моих объяснений, снимая и надевая колпачок на маркере. Он всегда выглядел напряженным во время работы, редко расслабляясь до первой вечерней рюмки.

— Куда вы ходили?

— Да в закусочную.

— Значит, вы с Мэри теперь друзья.

— Это ничего?

— Конечно. — Он кашлянул. — Сара, ты ведь не занята в «Дельфине» в среду?

— Нет, а что?

— Я подумал, что мы можем опять провести вместе ночь.

— У тебя дома?

— Если хочешь.

— Ладно.

— Спасибо. — Он кивнул и поднялся.

Наклонившись, он похлопал меня по плечу и вышел из офиса. Я разглядывала геометрический орнамент, появившийся на экране компьютера моего любовника, и молила Бога, чтобы он не ушел от жены.

ЧЕТВЕРГ

Мне удалось проучиться в университете один год. Каждый вечер я проверяла себя, смогу ли провести целый вечер одна. Сначала такая перспектива казалась слишком обескураживающей, и я жульничала, вынуждая своих приятелей и подружек приходить ко мне и отвлекать от занятий. Я планировала это как временную меру, но уже через несколько недель мое гостеприимство принималось как должное, и все студенты, за небольшим исключением, включали душеспасительные беседы в моей комнате в свою обязательную программу на вечер.

Все их стенания были настолько трагичными, что я не рисковала отлучаться из своей комнаты на улицу во избежание того, чтобы какая-нибудь из расстроенных собственной исповедью девиц не выбросилась вниз с крыши студенческой столовой. Мне приходилось откладывать вечерний туалет до двенадцати ночи, а иногда и позже, в зависимости от того, когда последний посетитель закончит свои излияния. Каждый вечер, когда я варила свои макароны, какой-нибудь зарвавшийся новичок прокрадывался ко мне на кухню и, заглядывая в мои сковородки, повествовал о том, как повезло его подружке. И я вынуждена была поглощать свой ужин под взглядами двух аскетов, примостившихся у меня на кровати.

Единственным утешением для меня было сознание того, что моя готовность всегда протянуть моим гостям зеленую кружку фруктового чая ценилась ими несоизмеримо высоко. Я с нетерпением ждала выхода очередного номера студенческого журнала, надеясь, что в нем появится панегирик, написанный одним из спасенных мной от самоубийства (причем незаметно для меня самой). В заголовке было бы сказано: самая отзывчивая, самое надежное доверенное лицо года.