«Я слушаю, Лина…» - Сазанович Елена Ивановна (бесплатные версии книг .TXT) 📗
Он это отлично понял. И я услышала легкий щелчок дверного замка. И вздрогнула. Дверь за ним затворилась. Он остался за дверью. Один. Брошенный в ночи. Никчемный и никому ненужный мальчишка. Куда он теперь пойдет? А мне-то какое дело? В конце-концов, он далеко не ангел. Он поднял руку на человека. Насколько я понимаю, на женщину. Нет, и того хуже. На молоденькую девчонку. И почему я его не задержала? Не сдала в руки правосудия. Нет, не то. Почему я его не задержала у себя дома. Может быть, я бы смогла ему помочь…
Что ж. Ты никогда не верила в новогодние сюрпризы. И зря. К тому же такие сюрпризы меня вообще не устраивают. Меня устраивает только покой. Теперь я наконец могла спокойно развалиться на своей мягкой постели. Почитать совершенно дурацкую книжку. И наконец спокойно уснуть…
В том-то и дело. Что уснуть мне не удавалось. И я приблизилась к окну. Убедив себя, что делаю это исключительно из-за любопытства. Hо мое любопытство ни к чему хорошему не привело.
Кромешная темень. Пронзительная метель. Не помешали увидеть мальчишку. Он сидел, скрючившись от холода, на ледяном крыльце. Обхватив двумя руками своего единственного товарища – гитару. И его темные непокрытые волосы полностью запорошил снег. Мое сердце дрогнуло. Но мои принципы боролись со вспыхнувшими чувствами жалости и сострадания. Поэтому, приближаясь к двери. Я выстраивала гневный монолог. Который непременно должен был брошен в лицо парня… Я придумывала безжалостные слова. Которые непременно ему скажу: «Убирайся как можно дальше от моего дома. Оставь, наконец, меня в покое. Иначе я непременно вызову милицию. Убирайся! Я даю тебе последний шанс!»
И я решительно распахнула дверь. И мое единственное слово было брошено в снежную ночь. Тихое, спокойное слово:
– Входи.
И он услышал. И молча. Понурив свою лохматую. Белую от снега голову. Вошел за мной в дом. И я щелкнула дверным замком. Дверь была заперта. И мне на секунду почудилось. Что это захлопнулась дверца клетки.
– Спасибо, – пролепетал он.
И уже в комнате. Он взял мою руку. И слегка пожал. Его пальцы были замерзшими. Но в его зеленых глазах появилось тепло.
– Еще раз – спасибо.
Но мои принципы еще боролись с жалостью. Мой логический, рациональный мозг не мог перенести, что я совершила столько безумий за одну ночь. И я тут же поспешила себя оправдать.
– У тебя в запасе всего одна ночь. Завтра утром тебя здесь не будет. Я делаю это исключительно из чувства долга. Чувства долга рядового гражданина, – тут же поправила я себя. – Нельзя выгонять в морозную ночь. Будь то собака или бродяга.
– Меня скоро убьют….
И я уже не могла разобрать – утверждение это было. Вопрос. Или просьба…
Он так и не дождался моего ответа. Потому что вдоме раздался оглушительный, дикий звонок. И я машинально зажала руками уши. Я сейчас плохо соображала. Откуда взялся этот шум? Кто еще пытается разрушить мой драгоценный покой. Который в эту ночь я умудрилась потерять вопреки своей воле…
Он тряс меня за плечи. Он заглядывал в мое лицо. Он до боли сжимал мои руки. Но я молчала. Наконец он с силой оттолкнул меня. Прямо к двери.
– Вам звонят! Звонят! Вы меня слышите! Звонят в дверь! – он был страшно напуган. Его взгляд бегал по моему лицу. Пытаясь найти ответ на вопрос: «Неужели это милиция? Это она позвонила? Это за ним пришли?»
Я встряхнула головой. И бесшумно вздохнула. И слегка прикрыла глаза. Нет, пора взять себя в руки. Нельзя же все так близко принимать к сердцу. Какой-то чумазый мальчишка. Какая-то большеглазая дочь прокурора. Какая-то липкая ветреная зима. Какая-то страстная любовь. А мне-то какое дело?..
Я открывала дверь, плохо соображая. Однако все-таки, не забыв плотно прикрыть дверь комнаты. Оставив в ней неряшливого мальчишку. Я уже отлично знала. Что его судьба в моих руках. И я посмотрела на свои руки. Широкие ладони. Крепкие длинные пальцы. В них чувствовалась неженская сила. Им можно было доверить чью-то судьбу.
Я широко распахнула входную дверь. Снег с ветром ворвались в мой дом. И мороз мгновенно обдал меня холодом. И из этого холодного оцепенения меня вырвали сильные мужские руки. И втолкнули в дом.
– Лина, Лина, Лина, – он со всей силы прижимал мою голову к своей груди. Я не видела его лицо. Но я знала его слезы. Я знала его объятия. Его силу. Исходящее из его крупной фигуры. Длинных, мечущихся рук.
Я никогда не видела его слез. И я не выдержала. И подняла на него усталый взгляд. Нет. Ну, конечно. Ну, конечно, я не ошиблась. Слезы медленно, плавно стекали по его небритому подбородку. По его впалым щекам.
– Лина, Лина, Лина…
Я нежно прикоснулась к его мокрому от слез лицу. Сколько дней. Сколько долгих месяцев, недель, дней я не прикасалась к его лицу. Такому родному. Такому до боли знакомому. И впервые. Впервые за наше многолетнее знакомство я стала свидетелем слабости, беспомощности этого самого-самого сильного в мире, во всей вселенной человека.
– Лина, Лина, Лина…
Я уже знала. Я отлично знала, откуда эти слезы. Эти первые в его жизни слезы. И все-таки я спросила.
– Почему ты плачешь, Филипп? – и прижалась щекой к его мокрому подбородку.
Он закрыл лицо руками. И его руки задрожали.
– Моя девочка… Моя бедная девочка… Ты не поверишь, Лина… Ее больше нет, Лина. Я в это не верю, Лина…
А ты, Филипп мог бы поверить, что об этом я узнала раньше тебя. А ты, Филипп мог бы поверить, что в моем доме – убийца с красивыми зелеными глазами. Вон там. Прямо напротив тебя. За дверью. Стоит только приоткрыть дверь. И ты столкнешься с ним лицом к лицу. А ты, Филипп, мог бы поверить. Что я укрыла его под своей крышей. И сейчас. В эти мгновения решается его судьба. Его хрупкая, лохматая чумазая судьба. В моих сильных руках…
– Лина! Ты слышишь, Лина! Ее больше нет!
И Филипп со всей силы встряхнул меня за плечи. И вцепился в них своими крепкими руками.
Я поморщилась от боли. А, возможно, я просто тянула время. Время тоже находилось в моих руках…
– Лина! Почему ты молчишь? Почему ты не отвечаешь, Лина! Ее убили, Лина! Ты помнишь мою девочку, Лина! У нее такие красивые волосы… Длинные, пушистые… Она встряхивала головой. И солнце запутывалось в них. И мне кажется… Нет, ну конечно же! Солнце завидовало ее волосам, Лина!
