Гинекологическая проза - Бялко Анна (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
– Какой у нас день сегодня? – спросила Маша у нянечки на молочной кухне.
– Проснулась, – засмеялась та. – Суббота нынче с утра была.
Суббота. Значит, еще два дня здесь, а потом домой. Обидно, что наступили дурацкие выходные, так бы она спокойно могла выписаться хоть сегодня – чувствовала Маша себя отлично, будто и не рожала. «Господи, – мелькнуло в голове, – да пусть бы лучше я вся порвалась, а с девочкой было бы нормально». Привычным усилием запретив себе развивать эту мысль, она вернулась в палату.
В палате Татьяна Ивановна осматривала Сюзанку. Маша села на свою постель, Татьяна Ивановна подошла к ней.
– Как себя чувствуешь, Машенька? Давай-ка я тебя посмотрю.
На глаза снова навернулись слезы.
– Да я-то отлично, Татьяна Ивановна, – вырвалось у Маши. – Как корова. А вот девочка...
– Знаю, Машенька. – ответила врач. – Я там утром была. С девочкой все не так страшно, она довольно крепенькая, врачи там у нас хорошие. Я еще попрошу, чтобы тебя пускали почаще, все обойдется потихоньку.
– Я сегодня кормить пойду, – всхлипнула Маша. – В двенадцать.
– И правильно, – подтвердила Татьяна Ивановна. – Это сейчас самое важное. А осмотреть я тебя все равно должна. Ложись-ка как следует.
После осмотра Маша спросила про выписку.
– Я бы тебя хоть сейчас выписала, но ты подумай. Если тебе кормить разрешают, тебе здесь будет удобнее. И не ездить, и полежать есть где между кормлениями. Ты можешь тут на неделю остаться, я бы на твоем месте не рвалась бы домой.
– У меня муж там, и вообще...
– Да я понимаю. Но бумажки лучше в понедельник делать, ты уж дождись. И с кормлением определишься. А решишь – в понедельник пойдешь домой, без вопросов.
После ухода врача Маша задумалась. Может, и правда, подождать неделю. Сашка не маленький, а тут все-таки к девочке ближе... Видно будет.
– Слушай, – спросила вдруг Сюзанка, – ты сколько ей будешь платить?
Маша совсем забыла про этот аспект своей больничной жизни. А ведь и правда, платить надо, она ведь так и договаривалась. И Вере Федоровне...
– Не знаю. А ты что думаешь?
– Я-то? Я с Верой Федоровной договаривалась, я только ей буду. Долларов двести. И еще, наверное, цветы куплю. А тебе, конечно, и Татьяне тоже надо, вон она как с тобой носится. Давай к Вере вместе пойдем.
Пойти решили в понедельник, теперь еще надо было не забыть сказать Сашке, чтобы принес завтра деньги. Вере Федоровне Маша решила заплатить сотню, а Татьяне Ивановне побольше – триста. Может, придется еще просить ее о чем-то, связанном с девочкой, надо, чтобы она не обижалась.
Время подходило к двенадцати, и Маша стала собираться. Собственно, собираться было почти нечего, вымыла грудь, предупредила Сюзанку и пошла. Лестницы, коридоры, заветная дверь.
Машу встретила молоденькая и страшно деловитая сестричка.
– Здрасьте, я – Света, одевайте халат, косынку и идите за мной.
Света привела ее не в детскую палату, как надеялась Маша, а в пустую комнату, где стояли две детских пустых кроватки – не обычных, а пластиковых, прозрачных, как корытца на высоких ножках. Еще там стоял письменный стол и рядом с ним черное кресло из дерматина.
– Садитесь сюда, – указала ей Света. – Сейчас пробирку принесу. Вам мыться нужно?
– Вообще-то я мылась, – ответила Маша, – но я с тех пор к вам пришла, наверное, лучше еще раз?
– Вон раковина, – указала Света. – Тогда и мыло принесу.
Действительно, у входа в комнату был еще крошечный закуток с раковиной. Маша зашла туда, расстегнула халат и рубашку и тщательно вымыла принесенным мылом оба соска. Света ждала ее с пробиркой, заткнутой комком марли.
Маша подошла к креслу, держа вымытую грудь на весу и ощущая себя хирургом перед операцией.
– Значит, так, – говорила Света, помогая ей сесть и подстилая под грудь чистую хрустящую марлевую прокладку. – Пробирка стерильная, молоко тоже. Надо, чтоб оно попало в пробирку, ничего больше не касаясь. Сами сможете, или я помогу?
– Лучше помогите, – попросила Маша. – Хотя бы первый раз, а то я боюсь. Пробирка еще такая узкая.
– Давайте. Значит, так – я держу пробирку, а вы сцеживайте. Первые капли не надо, их вон в марлю, а в пробирку струйку.
Маша сжала грудь, стараясь не коснуться соска пальцем, оттуда вдруг вырвалась веселая струйка, миновала пробирку и забрызгала Светин халат.
– Ничего-ничего, – подбодрила Света. – Нормально. Сейчас я точней подставлю.
Со второго раза все попало, куда надо, и Маша, приноровившись, быстро нацедила с полпробирки.
– Так, – остановила ее Света, приподнимая пробирку и глядя на деления. – Двадцать грамм. Хватит.
– Как хватит? – огорчилась Маша. – У меня еще молока-то полно.
– Ну и хорошо, – ответила Света, затыкая пробирку марлей. – В три снова придете. Или сцедите, на кухню сдайте, молоко всегда нужно.
– Я сдам, – закивала Маша. – И в три приду.
– Вот и чудненько. Я тогда вам тут все положу прямо, и мыло, и пробирку. Двадцать грамм нацедите, я заберу.
– Свет, – робко спросила Маша, – а можно мне на нее глянуть? Хоть немножко.
– Сейчас лучше не надо. Там врачи, и вообще. Лучше в три. А еще лучше в шесть. Я тогда вам покажу, как мы их кормим.
Маша успела пообедать и сходить позвонить мужу, впрочем, безуспешно. Сашки дома не было. До трех часов оставался примерно час времени, и, чтобы провести его с толком, Маша решила наведаться в местную аптеку.
Она легко нашла путь – аптека помещалась в том же здании, во внешнем крыле. В нее вело два входа – внутренний, которым и пришла Маша, и внешний, более парадный, с улицы. На площадке перед ним теснились роскошные машины.
Содержимое аптеки Машу потрясло. Ей случалось за границей бывать и в аптеках, и в детских магазинах, но такого великолепия в таких количествах и разнообразии, собранного в одном месте, видеть не довелось. Тут было все, что может понадобиться – нет, не ребенку, а обожающим родственникам, и даже то, что никаким родственникам в голову не придет. Коляски, кроватки, креслица, подставочки и подложечки, соски, пустышки, бутылочки и чашечки, разнообразнейшие одежки и игрушки, а чуть подальше, у двери – небольшой загон детских автомобильчиков.
Маша с некоторым трудом разыскала среди всего этого памперсы нужного размера (для девочки, возраст меньше трех месяцев) и, все еще ошарашенная, направилась в кассу – платить. Касса вплотную прилегала к собственно аптеке – большому киоску с лекарствами, и Маша справилась там о необходимом препарате. Он там был – что совершенно не было удивительно на окружающем фоне – но стоил довольно дорого. Денег у Маши с собой не было – Саша оставил вчера только на памперсы, кроме того, она не знала, нашел ли лекарство муж, поэтому она договорилась с аптекаршей – та была сама любезность – что лекарство ей отложат до вечера, а она потом зайдет.
Из аптеки, все еще под впечатлением от увиденного – ох, с каким восторгом она закупила бы там для младенца то, еще вон то и еще вот это – Маша отправилась по начинавшему становиться привычным маршруту, то есть в отделение реанимации новорожденных. Процедура прошла еще быстрее, чем в прошлый раз – Маша знала, что и как делать и не боялась. Сестричка Света обрадовалась принесенным памперсам, похвалила Машин выбор: «Вот вы хорошие купили, итальянские, они сами легкие, а держатся долго», и велела возвращаться к шести.
Слегка усталая, Маша вернулась в палату и сразу легла. Наверное, она задремала, потому что как-то вдруг оказалось, что ее трясет за плечо незнакомая нянечка со словами: «Давай, давай, подымайся, к тебе там муж пришел, давай, некогда мне...»
Маша вскочила, не понимая, потом, постепенно придя в себя, глянула на часы – пять. Действительно, Сашка должен был прийти. Наскоро умывшись, Маша побежала вниз.
Сашка был злой, как черт. Оказывается, он весь день носился по московским аптекам в поисках лекарства, но ничего, кроме заверений фармацевтов, что препарат страшно дефицитный, если и бывает, то раз в год, а так распределяется по больницам, не обнаружил. Машино радостное сообщение, что в здешней аптеке как раз есть, и даже уже отложено, почему-то разозлило его еще больше.
