Паранджа страха - Шарифф Самия (читаем книги .TXT) 📗
— Над этим никто не властен. Если человека тошнит, то его вырвет, — сказала я, взяв его на руки. — Мы в свободной стране, и здесь, к счастью, злые люди встречаются реже, чем хорошие. Забудь эту ужасную женщину!
В очередной раз нас принял знакомый «Макдональдс».
Здесь мы могли поесть, а дети поиграть, и никто нас не выгонял. Ресторан стал для нас своего рода убежищем, почти домом. Глядя, как весело дети скачут на батуте, я подумала, что поступила правильно, приехав во Францию. Правда, надо было более тщательно продумать план. Когда я сказала об этом своим дочерям, они безапелляционно заявили:
— Ты поступила правильно, мама. Не жалей ни о чем.
Рано или поздно все как-то образуется.
Нора была для меня примером для подражания. К ее словам я всегда прислушивалась, случалось, я даже спрашивала у нее совета, если мне трудно было разрешить семейную проблему. Это приключение сблизило нас как никогда.
Вечером мы вернулись в приют. Нора повторяла, что я не должна думать о мадам Танги, а я в свою очередь повторяла эти же слова Риану, чтобы его успокоить.
Я как раз вынимала Захарию из коляски, когда незнакомый мужчина обратился ко мне. Я подняла голову и увидела стоявшего рядом высокого мужчину начальственного вида, лет сорока, с лысой головой.
— Позвольте представиться. Моя фамилия Водек, я заведующий этим приютом, — сказал он, протягивая мне руку. — Могу я с вами поговорить несколько минут тет-а-тет?
— С удовольствием, мсье. Мои дети могут идти на ужин?
— Конечно-конечно, мадам. Дети пусть идут в столовую.
Нора бросила на меня вопросительный взгляд.
— Все нормально. Проследите с Мелиссой, чтобы младшие вымыли руки, и идите ужинать. Я поговорю с мсье Водеком и присоединюсь к вам.
Я прошла за элегантным мужчиной, надеясь, что он не выставит нас за дверь этим же вечером. Его спокойствие и манера держаться казались мне хорошим знаком.
Взяв чистый лист бумаги и ручку, он посмотрел мне прямо в глаза.
— Мадам Рафик, приношу свои извинения за утренний инцидент. Мне очень жаль. Мы не терпим агрессивного отношения к людям, которые нуждаются в нашей помощи.
Невольно по моему лицу потекли слезы. Я еще раз пережила утреннюю сцену, припомнив перепуганное лицо своего сына, и эмоции, которые переполняли меня.
Заведующий не в силах стереть это из моей памяти, но он старался утешить меня, выражая сочувствие.
— Я заявляю совершенно искренне, мадам. То, что случилось утром, больше не повторится. Вы можете подать жалобу на нашу сотрудницу, это ваше право, и я вас полностью в этом поддержу. Я и сам не чистокровный француз, но никогда не позволял, чтобы ко мне относились как к человеку второго сорта. Я восхищаюсь вашей храбростью, — сказал он, протягивая мне бумагу и ручку.
— Спасибо, мсье. Я не буду ничего писать. Главное, что на эту ночь у нас есть крыша над головой. Мы подождем, пока нам подыщут другое жилье. Таких людей, как вы, мсье Водек, много, они нам помогут. Спасибо еще раз.
Он пожал мне руку и пожелал удачи. Я вернулась к детям. Нора ни о чем не спрашивала, не желая меня понапрасну тревожить, но понимала, что на эту ночь все устроилось. Уставшие дети с удовольствием забрались на кровати. Еще и еще раз я восхищалась ими. Как они могли переносить тяготы, которые мне давались с большим трудом? Я смотрела на спокойно и умиротворенно спящих детей, а сердце разрывалось на части. Улица не место для детей. Вытянувшись на кровати, я любовалась звездами через окно в потолке, отпустив свои мысли в свободное плавание, и вспоминала те редкие мгновения из прошлой жизни, когда была счастлива. Большинство из них были связаны с детьми, а значит, становились более ценными. Некоторые из них заставляли меня плакать, некоторые смеяться. Я воодушевляла дочерей, объясняя им, что трудности — это благодатная почва для опыта. Со временем мы научимся ценить мгновения счастья и покоя. Место стресса, который я ежедневно переживала в Алжире, заняла уверенность в том, что все будет хорошо. Я сохранила надежду и детей. На такой оптимистической волне я и заснула.
Как обычно, нас разбудил Рашид. Подниматься было непросто — спокойная ночь еще не гарантировала полноценного отдыха. Водные процедуры, короткий завтрак — и вот мы уже снова собирали чемоданы.
В этот момент пришел заведующий и сказал, что я должна связаться со своим куратором из Центра социальной помощи.
Скитания в Париже
От куратора я узнала о новом повороте в нашей жизни во Франции.
— Мадам Рафик, здравствуйте. Мне удалось отыскать гостиницу, где могут приютить вашу семью. Она расположена в старом Париже. Вселиться в нее вы можете уже после полудня.
Особых иллюзий по поводу нашего нового жилища я не питала: жизнь в Париже превратила меня в скептика. Но попытаться в любом случае стоило, выбора у нас не было. Я сообщила новость детям. При слове «гостиница» Риан заплакал.
— Я не хочу возвращаться в отель «Какашку». Я хочу остаться там, где мы есть!
— Это не отель «Какашка», а совсем другое место. Там у нас будут две комнаты рядом. И в каждой комнате есть телевизор и ванная.
— А почему мы не идем в такой дом, какой у нас был когда-то? Я хочу вернуться к папе.
Привязанность Риана к отцу оказалась сильнее, чем я думала. Он уже не в первый раз говорил о возвращении.
— Я знаю, милый. Мы очень устали жить где попало.
Обещаю, скоро у нас будет постоянное место.
— Все время ты говоришь одно и то же! — воскликнула Мелисса, разделяя мнение брата. — Но ничего не меняется. Наоборот, становится все хуже и хуже. Все это кончится тем, что мы нищими вернемся в Алжир.
Или всю жизнь будем бегать с места на место.
Она подхватилась и выбежала. Я не знала, как реагировать. Мелисса озвучила мои собственные опасения.
Как всегда, я вопросительно посмотрела на Нору.
— Не бери в голову, мама. Ты сделала все, что могла.
Скоро она успокоится. Давайте готовиться к переезду.
По крайней мере, нам не надо будет бродить по улицам целый день.
Собирая вещи, я подводила черту под нашей жизнью в приюте. Это было место контрастов. Здесь мы познакомились с такими душевными людьми, как Рашид и мсье Водек. Здесь мы столкнулись с бессердечностью мадам Танги. Приют стал для нас тихой ночной пристанью после нелегко проведенного дня. Хотелось поскорее покончить с кочевой жизнью — с этой каторгой для семьи с пятью детьми.
Рашид оказался настолько любезен, что даже заплатил за такси, чтобы мы смогли быстрее добраться до места. Какой милый человек! У меня было только одно желание: найти стабильность, чтобы мои дети могли спать по утрам и отдыхать днем. Но в чудеса я больше не верила. Приближалось начало учебного года, и Мелиссу надо было поскорее устроить в школу, чтобы она не отстала от учебы.
Мы познакомились с хозяином гостиницы и его супругой, которых в первую очередь интересовала финансовая сторона. От социальной службы они получали две тысячи двести франков в месяц. Нам предоставили две комнаты, но для завтрака, обеда и ужина нужно было покидать гостиницу. Условий для приготовления или разогревания пищи не было, но спорить мне больше не хотелось. Две совершенно одинаковые крошечные комнаты, большую часть пространства в которых занимала большая двуспальная кровать. На оставшейся площади рядом с кроватью стоял шкаф, а возле окна стол и стул. Телевизор находился напротив кровати на прикрепленной к стене подставке. Сбоку от входа был туалет и небольшая душевая. В каждой комнате было по дополнительному матрасу, брошенному просто на пол.
Везде была идеальная чистота, что компенсировало небольшие размеры помещений.
Близнецы были довольны, дочери не очень. Они не знали, как разогреть бутылочку с соской для Захарии. Пока мы устраивались, горничная дала нам номер телефона ассоциации для помощи женщинам-иностранкам, которые оказались в трудном положении. Я сказала, что позвоню туда, как только представится случай. Каждый из нас теперь имел собственное место для отдыха.
