Оракул петербургский. Книга 1 - Федоров Алексей Григорьевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Опыт общения с замечательными животными, ближе всего стоящими к человеку, наводил Сергеева на мысль о том, что такое единение возможно только при очень близком родстве душ. Понятно, что любое земное создание имеет душу, – и гора, и сосна, и змея, и птица. Но выбор кошкой, котенком хозяина, скорее, определяется абсолютной близостью, – Сергеев воспринимал такое притяжение на уровне родственных чувств, ему казалось, что с кошкой к нему приходит душа того возможного ребенка, от которого он когда-то избавился, убедив женщину сделать аборт.
Кошке очень трудно смотреть в глаза человеку. Она, словно, сознательно избегает такого обмена эмоциями и мыслями, – ей до конца никак не простить убийцу, она сожалеет о потере того человеческого образа. Она вынуждена быть подвластна человеку-палачу. Да, это был его выбор и он не захотел принять ее когда-то, как дитя. Но кошке стыдно за жестокость человека, за гадкий поступок, совершенный, безусловно, не по Божьей воле, а по дьявольскому наущению.
Способность же кошки защищать любимого человека Сергеев имел возможность проверить в самых кризисных ситуациях. Однажды ночью его прихватил сердечный приступ такой силы, что он уже уходил из жизни. В этот момент все семь кошек (из них четыре котенка), – его домашних подруг, – прибежали из разных комнат квартиры и, запрыгнув на тахту, буквально облепили грудную клетку, плотно прижавшись к телу Сергеева. Боль начала медленно отходить, – инфаркт миокарда не состоялся. Через определенное время, когда Сергеев почувствовал себя сносно, кошки, удовлетворенные исполненным долгом, разошлись по любимым углам, даже не потребовав вознагражденья. На страже больного, постельной сиделкой, осталась лишь Маша – гражданская жена, платоническая, но верная и надежная, "как наш аэрофлот".
По большей части, люди не справедливы к этим святым существам, у них не хватает терпения понять кошачьи просьбы и требования. У кошек тогда лопается терпение, они идут на крайнюю меру, – оставляют письменное послание бестолковому хозяину. Письмо по законам жанра выглядит лужицей мочи, имеющей стойкий специфический запах. А нужно было-то всего, – переставить кошачий тазик в более удобное для нее место или отпустить кошечку, утомленную шумными хозяевами, погулять на свободе, пообщаться с себе подобными.
Разбираясь в психологии своих подружек, Сергеев установил, что кошки способны преданно любить не только дом, но и конкретного человека. К сожалению, выбирая предмет поклонения, кошечки, как и люди, могут ошибаться. Еще во время своего второго бестолкового супружества в доме жила Катя – прекрасная, умная полосатая британка, правда, дворового происхождения. Она очень привязалась к матери сергеевской жены, – к старушке весьма почтенного возраста с характером, склоняющимся к маразматическому эгоизму.
Когда произошел окончательный развод, то бывшая жена в одночасье, почти-что тайно, как тать ночная, мотанула из квартиры, прихватив на выбор все самое ценное, – "близкое ее сердцу". Бога ради! Сергеев не возражал. Он был готов заплатить в придачу, но оказался крайне стесненным в то время в средствах.
Мужчина просто обязан в таких случаях идти навстречу былой подруге, даже если она на добрую память выворачивает вместе с метлахской плиткой голубой унитаз или итальянскую ванну, выдирает из стены удобную газовую установку. Про импортный телевизор или холодильник уж и говорить не приходится. Безусловно, близкие нежному женскому сердцу предметы должны следовать за источником былых наслаждений. Но в данном случае расставание проходило в более щадящей форме. Сергееву даже казалось временами, что именно он "виноватее всех виновных".
И когда страдающая подруга, обливаясь слезами и мучаясь угрызениями совести "о былом и памятном на всю оставшуюся жизнь", вновь явится к мужчине, чтобы накоротке выпить с ним чашечку кофе с пирожными и посетовать на неудачи нового брака, нельзя расслабляться, замыкаться в себе, проявлять эгоизм, – необходимо щедрой рукой вновь одарить страдалицу "памятными предметами".
Пусть не смущает вас то, что вы их купили совсем недавно, во всяком случае, после отъезда бывшей благоверной. Ей, ей – стоит хорошо заплатить за то, чтобы иметь право гордо заявить: "Баба с возу – кобыле легче"! Нужно помнить о трудной бабьей доле: "Женщина легко уходит из семьи только в новую, уже хорошо устроенную, утрамбованную собственным телом постель". Стоит ли сожалеть о былом, – живите, наши прошлые жены, счастливо и богато.
Но разговор сейчас не о примитивных человеческих тварях, а о святых серых существах: Катя через несколько дней напряженного ожидания возвращения бесшабашной старухи незаметно выскользнула из квартиры и пустилась на совершенно бесперспективные в многомиллионном городе поиски. Ее вела искренняя привязанность, желание защитить от невзгод старую, выжившую из ума клячу.
Как здорово могут отличаться мотивы поступков Адама и Евы, человека и кошки. Катя, конечно, погибла потому, что утратила в комфортных условиях навыки странника, бродяги, голодранца. Но она пожертвовала благополучием, самой жизнью, ради избранного человека, а не сытного стола и комфортабельного жилища. Вот уж воистину: "Браки и привязанности заканчиваются на небесах"!
Сергеев вспомни другой случай: он прикармливал Клеопатру – истинную распутницу, страстную гуляку исключительно дворовой масти. То была крупная кошечка, приваженная женой Сергеева к дому. Не даром замечено: "Рыбак рыбака видит из далека". Своих замечательных котят она рожала в квартире Сергеева, прямо у него на тахте.
Клеопатра была по началу заботливой матерью, но через пару месяцев героического материнства вновь встала на путь порока. Гуляя по двору, она приставала к детям, взрослым, как бы предлагая себя в дом. Пожалуй она смогла бы стать домоседкой, подвали ей удача попасть в семью, где у нее не было бы конкурентов. Но ничего такого не произошло, и ей, неприкаянной отщепенке, пришлось мыкаться без постоянной прописки.
Сергеев, однажды, хворая, задержался на несколько дней дома, не посещал работу. Случайно, выглянув в окно, он заметил, что Клеопатру "добрые люди" берут за шиворот и сажают в мешок. Подлая, крашенная в желтый цвет, баба – соседка по лестничному маршу, отправляется с мешком на улицу. Ее вислоухие собутыльники, – муж-автослесарь, подруга с мужем-крестьянской косточкой и выводок сопливых детей замешкались у ворот. Сергеев, как мог скоро оделся и трясущийся от высокой температуры, рванул за паразитами.
Крашенная, к тому же основательно лысеющая, стерва с мешком уже потерялась из виду, но остальные лиходеи замешкались. Суровая отповедь привела их в замешательство. Первым очнулся крестьянин, – в нем взыграла тяга к пролетарской диктатуре и гордыня хозяина жизни. Геройски схватив Сергеева за грудки, человек из народа пытался диктовать свою волю дохлому интеллигенту.
Сергеева с четырнадцати лет воспитывался в закрытых военных учебных заведениях и был основательно натаскан в премудростях разностороннего рукопашного боя. Даже не поведя глазом в сторону крестьянина, он легким кистевым движением освободился от захвата и оттолкнул от себя простака.
Мимо по улице летели рычащие стаи автомобилей и, по законам жанра, следовало выбить ударом ноги этого дуралея на проезжую часть. В несколько секунд он будет размолочен капотами и превращен в кашу. Что-то удержало Сергеева от слишком решительных действий. К тому же, обескураженный легкостью контратаки, крестьянин поник и только невнятно что-то бурчал.
Теперь в единоборство решил вступить автослесарь. Нужно быть полным идиотом и простофилей, чтобы, вылупив глаза через страшные диоптрии очков (легким ударом по которым можно лишить его зрения), повторять приемы крестьянина, – хватать за грудки.
Рефлексы, подхлестнутые интоксикацией, температурой, у Сергеева восстановились моментально. По спортивному опыту, он оценил важный показатель готовности к жестокому бою: его собственное сознание намного обгоняло события, а потому панорама как бы раскручивалась в медленном темпе. Перед ним открывался выбор средств, прочно вбитый долгими тренировками по программе рукопашного боя, принятого в разведке морской пехоты и воздушно-десантных войск.
