Девятнадцать минут - Пиколт Джоди Линн (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Джордан подождал, пока его клиент сядет напротив него за столом в тюремной комнате свиданий.
– Расскажи мне о своем брате, Питер, – попросил он.
Он внимательно следил за лицом Питера и заметил тень разочарования, когда тот понял: Джордан опять раскопал то, что Питер надеялся скрыть.
– Что именно? – спросил Питер.
– Вы дружили?
– Я его не убивал, если вы об этом.
– Нет, не об этом, – пожал плечами Джордан. – я удивлен, что ты раньше о нем не упоминал.
Питер посмотрел на него.
– Когда, например? Когда мне нельзя было и рта раскрыть на предъявлении обвинения? Или тогда, когда вы пришли сюда и заявили, что ваше дело говорить, а мое – слушать?
– Каким он был?
– Послушайте. Джойи умер, и вам это, разумеется, известно. Поэтому мне не понятно, каким образом разговор о нем может мне помочь.
– Что с ним случилось? – настаивал Джордан.
Питер царапал ногтем металлическую обивку стола.
– Этого золотого мальчика-отличника переехал пьяный водитель.
– С этим тяжело смириться, – осторожно сказал Джордан.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, твой брат был идеальным парнем, правильно? Одного этого уже достаточно. А после смерти он вообще превратился в святого.
Джордан специально сказал это, чтобы удостовериться, что Питер заглотнул наживку, и, конечно же, лицо парня изменилось.
– С этим невозможно смириться, – горячо проговорил Питер. – Невозможно сравниться.
Джордан постучал карандашом по своему портфелю. Была ли причиной ярости Питера ревность или одиночество? Или это массовое убийство было способом привлечь внимание наконец-то к себе, а не к Джойи? Как построить защиту так, чтобы действия Питера говорили о его отчаянии, а не о желании превзойти славу брата?
– Ты скучаешь по нему? – спросил Джордан.
Питер ухмыльнулся.
– Мой брат, – сказал он. – Мой брат, капитан бейсбольной команды. Мой брат, который занял первое место на олимпиаде штата по французскому языку. Мой брат, который дружил с директором школы. Мой брат, мой непревзойденный брат, высаживал меня из машины за полмили от ворот школы, чтобы никто не видел, как он едет со мной в машине.
– Почему?
– Разве вы еще не поняли, что дружба со мной не приводит ни к чему хорошему?
Джордан вспомнил о своих проколотых шинах.
– Джойи не заступался, когда над тобой издевались?
– Шутите? Именно Джойи это все и начал.
– Как?
Питер подошел к окну маленькой комнаты. Его шея покрылась красными пятнами, словно воспоминания были выжжены на коже.
– Он говорил ребятам, что меня усыновили. Что меня родила шлюха-наркоманка, и поэтому у меня не все в порядке с головой. Иногда он делал это прямо при мне, и если я злился и начинал на него орать, он смеялся и давал мне пинка под зад, а потом оглядывался на своих друзей, словно то, как он себя вел, доказывало, что он говорит правду. Так скучаю ли я по нему? – повторил Питер и повернулся к Джордану. – Я рад, что он умер.
Джордана было нелегко удивить, и все же Питеру уже несколько раз удалось его шокировать. Питер просто был тем, чем становится человек, если оставить одни голые эмоции и отбросить социальный договор. Если тебе больно – плачь. Если тебя одолевает ярость – нападай.
Если надеешься – готовься к разочарованиям.
– Питер, – тихо проговорил Джордан, – ты хотел их убить?
И тут же Джордан начал проклинать себя за то, что задал вопрос, который никогда не задаст ни один адвокат, тем самым заставляя Питера признаться в умышленности своих действий. Но вместо ответа Питер задал ему не менее каверзный вопрос.
– Ну а вы что бы сделали? – спросил он.
Джордан впихнул еще немного ванильного пудинга Сэму в рот а потом облизал ложку.
– Это не тебе, – сказала Селена.
– На этот раз вкусно. Это не то гороховое дерьмо, которым ты его кормишь.
– Ну прости меня за то, что я хорошая мать.
Селена взяла влажное полотенце и вытерла рот Сэма, а затем проделала то же самое с Джорданом, который тут же отстранился.
– Я в полной растерянности, – сказал он. – Я не могу вызвать сочувствие к Питеру по поводу смерти его брата, потому что он ненавидел Джойи. Я даже не могу выстроить нормальную линию защиты, разве что попробовать сослаться на его невменяемость, но это будет невозможно доказать. У обвинения горы улик, говорящих о спланированном убийстве.
Селена повернулась к нему.
– Ты же понимаешь, в чем проблема?
– В чем?
– Ты считаешь его виновным.
– О чем ты говоришь? Девяносто девять процентов моих клиентов виновны, но это никогда не мешало мне добиваться оправдательных приговоров.
– Правильно. Но в глубине души ты не хочешь, чтобы Питера Хьютона оправдали.
Джордан нахмурился.
– Это ерунда.
– Это правда. Ты боишься таких, как он.
– Он ребенок…
– …который напугал тебя, совсем немного. Потому что он не захотел больше сидеть и терпеть, пока остальные будут гадить ему на голову, как всегда бывает.
Джордан посмотрел ей в глаза.
– То, что он застрелил десять человек, не делает его героем, Селена.
– Делает, для миллионов других ребят, которые жалеют, что у них самих не хватило смелости это сделать, – жестко сказала она.
– Отлично. Можешь открывать фан-клуб Питера Хьютона.
– Я не оправдываю его действия, Джордан. Но я понимаю, как он до этого дошел. Ты родился счастливчиком. Вот скажи честно, ты когда-нибудь был не в элитной группе? В школе, в суде или где-то еще? Люди знают тебя, люди хотят быть такими, как ты. Перед тобой открыт зеленый коридор, и ты даже не подозреваешь, что есть люди, которым приходится идти другим путем.
Джордан скрестил руки на груди.
– Ты снова начинаешь разговор о своей африканской гордости? Потому что, честно говоря…
– Ты никогда не видел людей, которые переходят на другую сторону улицы только потому, что ты черный. На тебя никогда не смотрели с отвращением, потому что ты держишь на руках ребенка, забыв надеть обручальное кольцо. Когда хочешь что-то сделать – кричать, говорить, что они идиоты, – но не можешь. Когда все от тебя отворачиваются, становишься бессильным, Джордан. И ты начинаешь привыкать к тому, что мир именно такой, потому что кажется, что выхода нет.
Джордан ухмыльнулся.
– Последняя фраза из моей речи по делу Риккобоно.
– Женщины, которую избивал муж? – пожала плечами Селена. – Даже если и так, она точно описывает ситуацию.
Вдруг Джордан встрепенулся. Он встал, схватил свою жену и расцеловал.
– Какая ты умница, черт возьми.
– Не буду спорить, но все же объясни почему.
– Синдром жертвы домашнего насилия. Это может сработать. Женщины, которых избивает муж, живут в постоянном страхе. В конце концов, чувствуя постоянную угрозу, они совершают действия, искренне считая, что действуют в целях самообороны. Даже если муж в этот момент крепко спит. Это точно описывает состояние Питера.
– Не хотелось бы тебя разочаровывать, – заметила Селена, – но Питер не женщина, и у него нет мужа.
– Это не важно. Это расстройство психики из-за посттравматического стресса. Когда эти женщины срываются и стреляют в своих мужей или отрезают им члены, они не думают о последствиях… только о том, чтобы остановить насилие. Имен об этом Питер все время говорит: он просто хотел, чтобы все прекратилось. И это даже лучше, потому что мне не придется оспаривать обычное возражение обвинения, что женщина уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что она делает, когда берет нож или пистолет. Питер ребенок. Он по определению не понимает, что делает.
Чудовища не появляются ниоткуда. Домохозяйка не превратится в убийцу, если ее никто не заставит. В этом случае монстра создает муж. А в случае Питера это была вся школа Стерлинг Хай. Его били и дразнили, толкали и щипали, делали все, чтобы поставить на место. Именно благодаря своим мучителям Питер научился давать отпор.
