Куда пропали снегири? - Сухинина Наталия Евгеньевна (книги бесплатно читать без TXT) 📗

Ничего проще небыло, как объявить Косте, что она опять поедет к Антонине:

-   Совсем одна.Тоскует, а я ей хоть по дому немно­го помогу. Наверное, мне лучше уехать впятницу ве­чером, а вернуться в субботу, как думаешь?

Костяохотно согласился:

-   Конечно. Надотолько продуктов купить. Я завт­ра после работы на рынок заеду.

Он действительнокупил яблок, лимоны, коробку конфет, даже маленькую бутылочку коньяка:

-   Посидите,разопьёте. И ей веселее, и ты разве­ешься.

По пушистомуснегу идут двое. Дорога вывернула из перелеска и крутанулась в сторонунебольшой де­ревеньки. Идут неспешно, говорят весело. Первый раз Ирина идёт вдом к чужому мужчине. Одна, без Кос­ти. Знает, что этот первый раз началокакой-то новой для неё жизни. Сердце прыгает в её груди, она волну­ется, ноидущий рядом мужчина бережно держит её под руку, и она ничего не боится.

-   Вот и мой дом.Проходи. Гостьей будешь. Сейчас я дровишек нарублю, печку затопим. А ты покавален­ки надень, холодно.

Она нарядилась вбольшие валенки, прошлась в них по простеньким половикам. Неудобно, зато оченьтеп­ло. Потом стала хозяйничать. Достала «Антонинины» гостинцы, разложилакрасиво фрукты, порезала ли­мончик. Нет-нет, она совсем не волнуется. Всё сегод­нябудет хорошо. Человек, ещё недавно незнакомый, сегодня рядом с ней. У нихвпереди целый вечер, и ночь, и утро, и день... столько времени. Счастье билосьбеспокойной жилкой под самым сердцем. Он намного старше её, седой, рослый, сгрустными карими глаза­ми, слегка медлительный, основательный, не сравнить сКостей - щуплым, почти подростком. Андрей Ива­нович. Они уже на «ты», но Ираникак не может ска­зать - Андрей, Андрей Иванович лучше...

Он врач, заведуетотделением. Несколько лет назад схоронил жену. Дом купили давно, жили здесьподол­гу, до первых заморозков. В доме порядок, уют, види­мо, жена старалась.

-   Ну вот идровишки... Ты любишь запах дерева? Я очень. Вот тебе полено, дарю.

Он засмеялся ипротянул ей складненькое, неболь­шое полено. Она прижала его к щеке:

- Иправда. Запах сдобы, будто куличи на Пасху...

Он обнял её. Таки стояли посреди нетопленой из­бы. Молодая хрупкая женщина и седовласый мужчи­нав пушистом свитере. Печка развеселилась быстро. Дрова затрещали, тепло пошло поизбе. Хорошо. Без­заботно. Счастливо.

Стол накрыт.Маленькая бутылочка коньяка по центру.

-   Со своим коньякомв гости? Ну я этого не допущу. Заберёшь домой, а мы лучше моего... Настойка изря­бины, сам делал, рекомендую.

-   Нет-нет, коньяк,давай коньяк. А настойку в дру­гой раз... - Она осеклась и смущённо посмотрелана него. - В другой раз...

-   Пусть будетпо-твоему, в другой раз, - он протя­нул к ней руку, погладил по волосам.

Ночью был оченьсильный мороз. Андрей завесил дверь старым, потёртым полушубком, чтобы не дуло.Ещё набросал в. печку дров. Посвистывал чайник. Ирина смотрела на морозныеузоры на стекле и жда­ла самой счастливой для себя минуты...

Они сидели вэлектричке, прижавшись друг к другу. Проехали Клин. Антонина... Фрукты, конфеты,конь­як. Ирина нашла руку Андрея, тихонько сжала её.

-   Ты можешьвырваться в следующий выходной? - спросил Андрей.

-   Смогу! - онасказала это поспешно и весело и опять смутилась.

Антонина... какхорошо, что она есть в её жизни. Немощная, на костылях, одинокая, которая оченьнуждается в посторонней помощи.

И - закрутилось.Уже в четверг Костя покупал про­дукты, он приобрёл большой термос, и теперь Ирана­ливала в него бульон, чтобы там не возиться. Она по­любила этот бревенчатыйдом, печку, так щедро и ра­достно отдающую им своё тепло, валенки, старый тулупу двери, чайник оранжевый, в крупный белый горох. Чайник всегда сначалатерпеливо посапывал, а потом вдруг хулиганисто пускал свои трели, онивздрагивали и смеялись.

-   Я очень хотелаиметь ребёнка от Андрея. С Кос­тей такого не было. Я вообще не знала, что такоебы­вает. Андрей наполнил мою жизнь особым смыслом, один раз я даже случайноназвала Костю его именем. Но он внимания не обратил.

Иришка-младшаякак-то попросилась с ней к тёте Тоне.

- Зачемтебе? Далеко, устанешь.

Костяпоспешил дочке на выручку:

-   Пустьпоедет. Это даже в педагогических целях хорошо. Пусть знает, что её мамахорошая подруга, не бросает человека в беде.

Стало стыдно. Ностыд прошёл быстро, потому что впереди маячила новая встреча с Андреем. Они неви­делись давно, решили пропустить несколько выход­ных. Иришка осталась дома.Костя увёз её к родите­лям Иры, а сам засел за очередной перевод, как всегдасрочный, как всегда выгодный. У Ирины не было к не­му чувства благодарности,было привычное чувство женщины, которую любят, ей должны, ей обязаны. А вот отАндрея самое маленькое внимание принима­ла она с трепетом и любовью. Он подарилей в послед­нюю встречу серебряный медальон - крошечный по­лумесяц на изящнойцепочке. Она надела его и только возле дома вспомнила. Что сказать Косте?Конечно, Антонина подарила за её доброту. Конечно, Антони­на, благодарная еёподруга.

Андрей сталзаводить разговор о женитьбе. Она была счастлива. Но как, как скажет она Косте?Навер­ное, если бы он подозревал, догадывался, было бы легче. Но Костя пребывалв таком чистосердечном не­ведении, что она не могла представить себе, как этоон узнает, что есть Андрей. А время шло. Та радость люб­ви под прекраснуюмелодию чайника со свистком по­немногу уходила. Андрей требовал развода, Ира жа­лелаКостю, классический любовный треугольник больно кололся своими углами, лишаяпокоя и недав­него блаженства. Андрей не на шутку гневался:

-   Хватит. Сколькоможно? В следующий выходной сам приеду к твоему мужу, если ты никак не решишься...

Нестерпимо сталожаль Антонину. Один раз они решили всё-таки заехать к ней. Андрей остался наулице, а Ира позвонила. Ей открыла дверь постарев­шая женщина с слегкаприпухшим лицом, она даже не сразу узнала Иру, а узнав, обрадовалась,засуетилась:

-   Проходи,радость-то какая! Сейчас будем чай пить.

Какойчай? Её ждет Андрей, она на минуточку.

-   Не беспокойся.Как живёшь? Какая нужна по­мощь?

-   Спасибо,потихонечку, ничего не надо. Ты оста­нешься? Уже поздно.

-  Нет,нет, мне ехать надо.

В дверяхуслышала, как свистит чайник. Она шла и не поднимала глаз. Андрей молчал. Оннаучился чувствовать Ирину и никогда не докучал ей разгово­рами. Ехали молча.Молча простились у метро. Дома она расплакалась, прижалась к Косте:

-   Не отпускай менябольше к Тоне, прошу тебя, не отпускай!

-   Понимаю, тыустала. Но что делать? Она одино­кая, она на костылях. А хочешь, возьмём её ксебе, пусть поживёт у нас, потеснимся.

Ира смотреласквозь слёзы на Костю, на его такое дорогое лицо, щуплую фигурку подростка. Онбыл в фартуке, готовил ужин. Она вытерла слёзы:

-  Ятебя, Костя, очень люблю.

-   И я тебя, - Костяулыбнулся своей знакомой из­виняющейся улыбкой. - Ты устала, хочешь, я буду ез­дитьк Антонине?

Она опятьзаплакала. Решила: в следующую суббо­ту скажу Андрею всё. Не могу больше, совестьсжига­ет всё внутри. И перед Костей виновата, и перед Анто­ниной, и передмаленькой Иришкой.

Перед всемивиновата. Вот сейчас, вот засвистит чайник на плите...

-  Андрей...Прости, Андрей.

Три недели онаникуда не ездила. Потом не выдер­жала, позвонила ему в больницу. Густой, чутьхрипло­ватый голос:

-  ДокторКруглов слушает.

Помолчала.Положила трубку. Потом они ещё раз встретились в Москве. Дома у него былонельзя, он жил с матерью и взрослым сыном. Повидались в не­большом кафе, и Ираещё раз сказала - всё! Потом собрала две тяжёлые сумки и поехала к Антонине.Рассказала ей всё. И плакала, и просила - прости! Ан­тонина растерянно смотрелана неё и повторяла:

-   Яразве не понимаю? Успокойся... Всё бывает в жизни.

Потомэтот юбилей.

-   Вспоминаю,как хотела тебя вовлечь в своё враньё. С тобой на дачу к какой-то Лене. Тыотказа­лась, а я злилась, потом вспомнила про Антонину, на­до было что-топридумывать. Ты прости. Сегодня у меня юбилей, а Андрея нет со мной. Мне очень,очень его не хватает. Но пришёл бы сейчас, обнял бы, я бы всё равно сказала -нет. Не могу через себя пере­шагнуть, не могу оставить своего самого чистого,са­мого лучшего моего Костю. Не будет у нас жизни с Андреем, сгорю от стыда исобственного предатель­ства. А Андрея люблю. Запуталась.