День между пятницей и воскресеньем - Лейк Ирина (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT, .FB2) 📗
— Ну вот и прекрасно. Садись вот сюда, нет, подожди, я матрасик под тебя подложу. И ногу клади, аккуратненько, та-ак. Молодец.
— Спасибо, друг. Ох, как хорошо. И ты тоже садись.
— И я тоже сяду. Красота…
— Точно! Слушай, а какой вообще-то сегодня день? Что-то я тут совсем счет времени потерял, каждый день тепло, каждый день солнце, каждый день еда, красота, так и забудем, что нам уезжать надо.
— Так нам пока и не надо. А сегодня вроде как пятница. Если я не ошибаюсь.
— Как пятница?
— Ну, так, пятница, Коль. Которая перед субботой.
— Леня! Друг! — Он вдруг вскочил с лежака. — Вот я старый пень! Слушай, забыл совсем! Как плохо отпуск на мою голову, оказывается, действует!
— Что такое?
— У меня же совещание!
— Коля, милый мой, ты в отпуске. Без тебя никак не справятся?
— Да в том-то все и дело, я больше всего боюсь, что именно справятся… А я не хочу, чтобы без меня справлялись.
— Не думал про пенсию?
— А ты как будто думал?
— Думал.
— И как?
— Страшно. Очень. Не хочу.
— Вот и я. Тамарка меня заела, чтобы я детей на свое место усадил, на мое то есть место, — компанию им отдал.
— Ох…
— Вот тебе и ох. А я не могу. Не могу, понимаешь. Во-первых, дети у меня, конечно, хорошие, но такие они, знаешь…
— Тамаркины…
— Не без этого. То есть они будут думать прежде всего о себе. Что, наверное, и неплохо. Современный бизнес, новые модели управления, все дела. Но им плевать будет на какого-нибудь Иван Филипыча в Чебоксарах. А я знаю, что у него жена болеет. А мы с ним когда-то такой проект там… своими руками, потом и кровью… Родной он мне человек. Понимаешь? У меня не абстрактные филиалы, а живые люди.
— Понимаю. Но, с другой стороны, если дети-то будут о себе думать, то есть о прибыли, то, может, оно и неплохо?
— Может, и неплохо. Но пока я могу, своей компанией управлять буду я сам. И вот тут мы с тобой подошли ко второму пункту — я, Леня, очень давно понял, что у меня будут очень большие проблемы… со старостью. Хорошо, что она пока еще далеко, ха-ха! Вот есть люди, которые с тридцати лет мечтают о пенсии. Чтобы сидеть и ничего не делать. А для меня это будет смерти подобно, я знаю. Помнишь, у меня год назад проблемы со зрением начались?
— Когда ты хрусталики менял?
— Да. Так вот, пришел я к врачу, а там сидит такой… Лет пятьдесят. Вроде, уже и понимать должен. И говорит мне: «Ну а что вы хотели. Возраст не обманешь. Притворяйся молодым, не притворяйся, а хрусталики ваши сносились. Срок годности вышел им». Прям так и сказал. И я тогда… Он меня как будто ударил. Как будто у меня земля из-под ног ушла. То есть я же знал, что это не приговор, что я не ослепну, что все сейчас можно починить или заменить, почти все, но вот за две недели, что я ждал операции, меня так накрыло… Как будто у меня взяли и отняли еще столько шансов, столько времени, столько возможностей. Я вдруг понял — а их не будет. Все закончилось. Срок годности вышел. Когда вышел? Куда вышел? Почему я не заметил? Ничего больше не будет. Лавочка, парк, тупик. И так мне было худо, Леня, очень. Думал, запью. Или антидепрессанты Тамарины начну жрать. Только бы эту тоску внутри вытравить. Как же так — все прошло, а я не заметил? И рано ведь прошло.
— А потом что?
— Потом поменял хрусталики — там в клинике доктор был наш ровесник — и все. Кислород мне опять пустили. Ага. Мне там сказали: «Спокойно, Николай Иваныч, восстанавливайтесь, давайте без стрессов», — а я как понесся работать, за уши не оттащишь. Скорее хватать все мои шансы, все мои планы. Все я еще успею! Вот такая вот со мной тогда случилась ерунда. Как будто дверку закрыли, а потом сказали, ладно, вот тебе ключ, иди открывай, пока еще можно. Так что не мое это — в парке на лавочке. Не мое.
— Беги уже на свое совещание. Ты же в номер собрался? Там интернет лучше?
— Ага. И рубашку быстро надену поприличней. Лень, только не обижайся, ладно? Я очень быстренько! А ты тут пока в тенечке посиди. Я тебе сейчас воды холодненькой поставлю вот тут, рядом. А потом прибегу и сразу в бар покатим, то есть поскачем, ладно?
— Да беги, конечно!
— Только ты меня дождись!
— Дождусь!
— Лень, ты меня непременно только дождись! И сразу звони, если что. Телефон у тебя с собой? В твоем набрюшнике?
— Все у меня с собой, и отстань уже от моей дедовской сумки. Звонить не буду, я телефон специально не заряжал, чтобы ни меня никто не дергал, ни я никого по пустякам. Иди, не смотри на меня так, я буду прилежно сидеть тут, куда ты меня и посадил. Обещаю! Ну куда я денусь? Куда мне без тебя? Да еще и с костылями. Давай, гони на свое совещание, а я пока подремлю на солнышке, на людей красивых посмотрю.
— Ну, я побежал!
— Давай!
— Я скоро, Лень, я очень скоро! Только не уходи никуда!
Неприятности начались с самого утра. Само утро уже не задалось. Да что там, несколько дней подряд утра никак не задавались. Вот и сегодня Лидия Андреевна проснулась в скверном настроении, сначала отказалась надевать свой любимый шелковый халат, говорила, что это не ее вещь, швырнула халат на пол, а потом отправилась на балкон и долго стояла там в гордой позе незаслуженно обиженного человека. Она постоянно раздражалась по любому поводу, и Вера опасалась, не ждать ли от мамы какой-нибудь серьезной выходки. Лидия Андреевна постояла на балконе, посмотрела на гранатовое дерево, потом направилась в ванную, и уже через несколько минут оттуда послышались возмущенные крики, потом что-то грохнуло и покатилось по кафельному полу.
— Бабуль! У тебя все в порядке? — крикнула Ниночка.
— Ничего тут не в порядке! — раздался из-за двери гневный голос. — Какой тут может быть порядок, когда невозможно даже открыть воду? Я просто хочу умыться! Что тут такого сверхъестественного? Человек хочет умыться и почистить зубы!
— Мам, что случилось? — Вера заглянула в ванную.
Лидия Андреевна стояла, уперев в бока руки, с крайне возмущенным видом и высоко поднятым подбородком.
— Я не могу открыть воду, — сказала она.
— Почему? — удивилась Вера.
— Потому что… — Ее мать неуверенно запнулась. — Я не понимаю, что это за система! Что это за кран с рычагом? Это что значит, нам перекрыли воду?
— Мама, ну что ты такое говоришь? — Вера шагнула к ней и протянула руку к крану. Вода весело брызнула в белоснежную раковину.
Лидия Андреевна недовольно пожала плечами.
— Ну, хорошо. А как сделать холодную?
Вера повернула кран влево.
— А если теплую?
— А если теплую, то поворачивай его ближе к середине. У нас ведь дома точно такие же одноручные краны.
— Что ты несешь! — вдруг неожиданно громко сказала Лидия Андреевна. — У кого это дома? У нас с отцом нормальные человеческие краны, один с синей… такой пластмассовой кругляшкой, другой — с красной. Нормальные человеческие краны. Крутишь — и вода льется. Синий кран — холодная, красный — горячая. Все понятно. А тут что? Откуда эта система? Кто ее выдумал? Это же ужасно странно! И неудобно! Когда тут успели поменять краны?
— Да они же все время… — начала было из комнаты Нина, но Вера метнула в нее испепеляющий взгляд.
— Мамочка, это вчера вечером поменяли, ты права. Поздно приходили сантехники и поменяли нам краны. Ты уже спала. Мы забыли тебя предупредить. Извини.
— Вот с этого и надо было начать! С извинений. А то опять делаете из меня идиотку! Покажи мне еще раз, как он работает, этот кран. Понятно. Ладно. Может, я и смогу приспособиться. Раз уж мы тут застряли! — Она снова повысила голос. — Почему мы здесь застряли? Кто из вас мне объяснит?
Вера с дочерью переглянулись. Этот разговор Лидия Андреевна затевала уже несколько дней. Ей срочно надо было лететь дальше, туда, где, как ей казалось, ее непременно встретят. Первая неделя на море прошла спокойно, а потом вдруг резко вернулись и скачки настроения, и вечное недовольство, она стала сердиться и выходить из себя по малейшему поводу: если девочки рассказывали что-то из прошлого, вспоминали какие-то события, то ей казалось, что все было совсем не так или этого вовсе не было. В так полюбившемся ей кафе-кондитерской она позавчера вдруг впала в странную рассеянность и начала есть торт очками, «зачерпывая» кусочки прямо стеклом, а когда Нина осторожно забрала у нее очки и вложила ей в руки ложечку, Лидия Андреевна накричала на нее при всех, опрокинула стул и умчалась из кафе. Ниночке пришлось извиняться, объясняться и догонять бабушку, потому что та все время норовила уйти с территории отеля. Накануне вечером Вера с Ниночкой решили, что десяти дней на море будет достаточно, раз в голове у их бабушки так активно начали сгущаться сумерки и больше ничего не было ей в радость — она хотела только лететь, — Вера позвонила Диме и попросила обменять им обратные билеты на пару дней раньше. Они пока не сказали Лидии Андреевне, что улетят прямо сегодня, поздно вечером.
