Девушка и призрак - Кинселла Софи (читать книги онлайн .TXT) 📗

Когда мы завершаем маршрут «Путь Йомена-стражника», голова моя уже распухла. Никогда больше не хочу слышать о предателях, пытках и сорвавшихся по непредвиденным причинам казнях. Мы заходим в Средневековый Дворец, проходим мимо двух парней в средневековых одеждах, пишущих нечто средневековое (я догадалась), и попадаем в комнату с крошечными замковыми окнами и огромным камином.

— Мистер умник, а что это за шкаф? — тычу я пальцем в небольшую дверь. — Уолтер Райли [19] выращивал здесь картошку?

— Давай посмотрим. — Эд утыкается в путеводитель. — Как ты догадалась? Здесь седьмой герцог Мармадьюк хранил парики. Любопытный персонаж, обезглавил кучу своих жен. А остальных заморозил, используя новейшие технические разработки. Средневековый вариант машины для изготовления попкорна тоже изобрел он. Тогда это называлось «популярный корм».

— Правда? — делаю я серьезные глаза.

— Конечно, ты слышала об эпидемии популярного корма 1583 года. — Эд косится в путеводитель. — «Много шума из ничего». Шекспир сначала хотел даже назвать «Много шума из-за популярного корма».

Мы сверлим взглядом маленькую дубовую дверь, вскоре к нам присоединяется пожилая пара в непромокаемых куртках.

— Это шкаф для хранения париков, — сообщает Эд женщине, и на лице ее отражается интерес. — Парикмахера заставляли жить в шкафу вместе с париками.

— Неужели? — Лицо пожилой дамы вытягивается. — Какой ужас!

— Такова жизнь, — нравоучительно замечает Эд. — Тем более парикмахер был очень маленький. Совсем крошечный. Вот такой. — разводит он руками. — А слово «парик» произошло от выражения «карлик в шкафу».

— Да что вы? — Бедная женщина поражена, а я пихаю Эда локтем в бок.

— Удачной экскурсии, — любезно кланяется он, и мы сбегаем.

— Да ты остряк, — говорю я, как только мы отходим подальше.

Эд задумывается, потом обезоруживающе улыбается:

— Возможно. Но только когда голодный. Перекусим? Или отправимся в Музей Фузилеров? [20]

Я мысленно взвешиваю варианты. Конечно, никто не интересуется национальным наследием, как я. Но любой осмотр достопримечательностей очень быстро превращается в утомительную прогулку, да и что за удовольствие пялиться на каменные ступени, зубчатые башни и слушать истории об отрубленных головах, насаженных на пики!

— Самое время пообедать, — наконец решаю я. — Тебе на сегодня, наверное, хватит.

— Точно, не могу долго концентрироваться, — кивает он. — Я же американец. Пойдем обедать.

Мы идем в кафе, где подают такие изыски, как георгианский луковый суп и запеканка из дикого кабана. Располагаемся за деревянным столиком у окна, и Эд настаивает, что угощает он, раз уж билеты покупала я.

— Так что ты хотел увидеть в Лондоне? — с энтузиазмом спрашиваю я. — Что еще в твоем списке?

Эд вздрагивает, и я корю себя за неделикатность. Перечень достопримечательностей напоминает ему о незаживающей ране.

— Извини, — бормочу я. — Не хотела напоминать…

— Ничего страшного. — Он изучает вилку, словно раздумывает, стоит ли вообще пробовать здешнюю еду. — Знаешь, мне нравится твоя позиция. Всякое в жизни случается. Нужно просто жить дальше. И теория твоего отца интересна. Я много думал о ней. Постоянное движение.

— Ты серьезно? — Я тронута. Надо будет рассказать папе.

Он наконец кладет кусочек в рот, жует, потом вопросительно смотрит на меня.

— Итак, ты говорила, что тоже рассталась с парнем. Давно?

В пятницу. Двух суток не прошло. Мне хочется прикрыть глаза и застонать.

— В общем… какое-то время назад. Его зовут Джош.

— А почему вы расстались? Если ты, конечно, можешь об этом говорить.

— Это было… я просто поняла… мы не… — Слова из меня выходят через силу. — Ты когда-нибудь чувствовал себя полным идиотом?

— Бог миловал, — качает головой Эд. — Хотя иногда я чувствовал себя очень-очень-очень глупо.

Разговор с Эдом почему-то успокаивает. Оказывается, я не одна чувствовала себя по-дурацки. По крайней мере, Джош мне не изменял. И я не живу одна в чужом городе.

— Тогда давай сделаем что-нибудь, чего нет в плане. Посетим незапланированную достопримечательность. Какие предложения?

Эд отламывает кусочек хлеба и размышляет.

— Коринна не хотела лезть на «Лондонский глаз», — говорит он наконец. — Она боялась высоты и решила, что это не для нее.

Вот не нравится мне его бывшая. Как можно бояться «Лондонского глаза»?

— Значит, полезем, — твердо говорю я. — А потом в добрый старый «Старбакс». Это давняя английская традиция.

Я надеюсь, что Эд рассмеется, но он, оценивающе глянув на меня, спрашивает:

— «Старбакс»? Интересно. А почему не «Лингтонс»?

Понятно. Выходит, догадался.

— Можно и туда. Как хочешь. Значит, ты кое-что знаешь про моих родственников.

— Я предупреждал, что навел справки.

Лицо его бесстрастно. Он не стал, как другие, восторженно восклицать: «О! Это потрясающе! Какой он в обычной жизни?» С другой стороны, Эд и сам крупная шишка. Может, даже сталкивался с дядей Биллом по работе.

— Ну и как тебе мой дядюшка? — небрежно спрашиваю я.

— «Лингтонс» вполне успешная корпорация. Очень доходная. И весьма эффективная.

Вряд ли это ответ.

— А как насчет Билла? — настаиваю я. — Приходилось иметь с ним дело?

— Да уж. — Он отпивает вино. — И «Две монетки» — это полная чушь и манипуляция. Извини.

Никто так не говорил о дядюшке в моем присутствии. Не передать, как я рада.

— Не надо извиняться. Говори, что думаешь. Продолжай.

— Думаю, что такие люди встречаются редко. Уверен, его успех зависел от разных причин. Но он не рассказывает правду. Вместо этого он внушает людям: «Это просто! Станьте миллионером, как я!» — Эд говорит отрывисто, почти зло. — На его семинары ходят наивные фантазеры, а он зарабатывает на них очередные деньги. Он пользуется людской доверчивостью.

Я согласна с ним по всем пунктам.

— Знаешь, как-то раз я сходила на однодневный семинар. Просто из любопытства.

— Ну и как, удалось сколотить состояние?

— А ты что, не заметил? У меня же лимузин!

— Правда? А мне казалось, ты предпочитаешь вертолет.

И почему я считала Эда хмурым типом? Не так уж часто он хмурится. А если и хмурится, то скорее всего в этот момент собирается пошутить. Эд подливает мне вина, а я любуюсь видом Тауэра, чувствуя легкое опьянение.

— А зачем ты носишь с собой карты? Неужели раскладываешь пасьянсы?

— Играю в покер. Если удается найти партнеров. Тебе понравится, — добавляет он.

— У меня ничего не выйдет, — возражаю я. — Мне не везет в азартные игры и… — Я замолкаю, потому что Эд протестующе качает головой.

— Азарт в покере не главное. Тут надо понимать людей. Твои восточные чары придутся как нельзя кстати.

— Ну да, — вспыхиваю я. — А вдруг они не вернутся?

Эд поднимает бровь:

— Навсегда исчезли, мисс Лингтон?

— Вроде того, — смеюсь я. — Рассеялись без следа.

— Тогда тебе придется просто догадываться, хорошие карты у других игроков или плохие. Вот и вся наука. Следи за лицами соперников. Анализируй. Ничего сложного.

Эд тасует колоду, сдает себе три карты.

— Хорошие или плохие?

Вот те на. Я-то откуда знаю? Лицо у него непроницаемое. Я разглядываю высокий лоб, морщинки вокруг глаз и свежую щетину. Глаза хитро поблескивают, но это может значить что угодно.

— Понятия не имею, — сдаюсь я без борьбы. — Наверное… хорошие.

Эд явно забавляется.

— Восточные чары и вправду рассеялись без следа. Карты просто ужасные. Теперь твоя очередь.

Он снова тасует колоду, сдает мне три карты и наблюдает за реакцией.

У меня трефовая тройка, червовая четверка и туз пик! Я поднимаю глаза на Эда, стараясь ничем себя не выдать.

— Расслабься, — говорит Эд. — И не смейся.

После его слов я уже не могу сдерживаться и хохочу в голос.