Время любить - Козлов Вильям Федорович (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Иван Борисович приподнял ее, осторожно посадил на скамейку у соседней могилы, растерянно огляделся и поднял с желтого песка маленькую сумку на длинном ремне. Ему еще ни разу не приходилось приводить в чувство упавшую в обморок женщину. Чем больше он смотрел на нее, тем ему становилось тревожнее, не бледность его смущала – нечто другое, необъяснимое. Он, как только пришел сюда, заметил ее, еще подумал, что вроде бы не местная. Своих, андреевских, он знал. Но на кладбище мысли у человека совсем иные, чем в каком-либо другом месте, поэтому он скоро забыл о существовании девушки. Может, чувствовал, что она тут рядом, но думал совсем о другом.
Вспомнив, что в таких случаях брызгают водой или бьют по щекам, чтобы привести в чувство, он поднял ладонь и опустил… Не поднималась рука ударить девушку по гладким нежным щекам, на которые ресницы отбрасывали темную тень. Он приложился ухом к груди: сердце билось часто и сильно. От слабого дыхания трепетала светлая прядь волос, спустившаяся на щеку. Прислонив девушку к сосновому стволу, сбегал к ограде, смахнул осыпавшуюся хвою и сучки и взял две пригоршни чистого талого снега. Петляя меж могил, по узкому проходу вернулся к ней и встретился глазами с ее большими, расширившимися, голубыми, как небо над головой, глазами.
– Вам стало плохо… – начал он.
– Такого со мной еще не было, – слабым голосом произнесла она.
Он машинально посмотрел на деревянный крест, на стесе которого химическими чернилами было написано, что здесь с миром покоится прах Александры Сидоровны Волоковой. «Вроде бы у бабки Саши по женской линии не было близких родственников, – подумал он. – Есть сын Павел, большой человек… Что же он могилу-то матери как следует не оборудовал?» И тут же дал себе слово в следующий приезд поставить на могилу отца приличное надгробие с фотографией, как у других. Могила запущенная, видно, мать и сестры редко посещают ее, если вообще приходят сюда… Не сделана ограда, нет скамейки, цветника.
– У вас снег тает в ладонях, – сказала девушка. Он разжал ладони, и крупный зернистый снег, похожий на мокрую серую соль, просыпался на землю.
– Это моя бабушка, – перехватив его взгляд, показала глазами на могилу девушка.
– Вы – дочь Павла Дмитриевича? – удивился он. У Абросимова была лишь одна дочь – Лариса Абросимова, в которую он много лет был безнадежно влюблен. В ту самую Ларису, с которой сидел в школе за одной партой, которую провожал домой с вечеринок, ревновал, из-за которой дрался с парнями за танцплощадкой.. Лариса уехала в Москву к отцу, поступила в институт, на последнем курсе вышла замуж за однокурсника и уехала с ним по распределению в Волгоград. Не воспользовалась отцовским положением – чего стоило замминистру оставить дочь с зятем в столице! – видно, гордая, независимая… Лариса вот вышла замуж, а он, затаив на сердце обиду, остался холостяком. Пожалуй, он один в тридцать два года в авиаполку был неженат. Стоит ли винить Ларису? Она училась в Москве, а он – в Чугуеве. Летом два раза встретились в Андреевке, а потом девушка вдруг перестала приезжать сюда. И вот пришло то самое последнее письмо от нее… Он помнит его наизусть. Лариса сообщала, что полюбила другого, видно, это судьба… Свою судьбу она устроила, а на его судьбу, наверное, ей было наплевать. С того времени изменилось и отношение Ивана Александрова к женщинам: он перестал им верить, хотя и понимал, что из-за своей сердечной неудачи нелепо обвинять в жестокости всех женщин. Понимал, но ничего поделать с собой не мог. Не то чтобы он по-прежнему любил Ларису Абросимову, но вот жениться на ком-либо в голову не приходило, хотя девушки и не обходили его своим вниманием. Что-то унесла с собой от него Лариса, а что именно – он толком и сам не знал…
– Вы слышали такую пословицу: «Не было гроша, да вдруг алтын?» – сказала девушка. – Я совсем недавно узнала, что у меня есть отец и бабушка Саша. У нее был еще один сын – Игорь Иванович Найденов, а я его дочь – Жанна.
– Вообще-то я местный, но про такого не слышал, – удивился Иван Борисович.
– Я приехала сюда из Москвы, – продолжала она. – Думала, бабушка еще жива…
– А там лежит мой отец, – кивнул он на могилу Александрова.
Она обвела кладбище глазами:
– Как здесь красиво. И тихо. – Ее взгляд остановился на нем: – А какая она была, моя бабушка?
– Сова-то? – наморщил он лоб. – Или нет, Совой тут звали другую бабку, она похоронена на старом кладбище… А бабка Саша была очень набожной, только люди говорили, что она своему богу поклонялась.
– У каждого свой бог… – задумчиво проговорила Жанна. – А я вот ни во что не верю. И сюда приехала, потому что думала, меня обманули, а оказывается, у меня была бабушка…
Неделю назад модно одетая красивая женщина в кожаном плаще подошла к ней на улице – Жанна только что вышла из дверей медучилища – и протянула ей толстый конверт с заграничными марками.
– Вы Жанна Найденова? – спросила она. – Тогда это вам.
Улыбнулась и ушла, даже ни разу не оглянувшись. Жанна обратила внимание, что каблуки на ее сапогах не узкие, как у всех, а широкие, на каучуке.
В конверте оказались фотографии высокого симпатичного человека, снятого на фоне белой виллы, у черного автомобиля и на пляже многолюдного курорта. Все фотографии были цветные, кроме одной, на которой была запечатлена рослая полная женщина с поджатыми губами и суровым взглядом. На обратной стороне – надпись: «Это твоя бабушка Александра Сидоровна Волокова, проживающая в Андреевке…» В короткой записке сообщалось, что пишет ей отец – Игорь Иванович Найденов, он живет в ФРГ, помнит свою дочурку Жанну и шлет ей свои приветы и пожелания счастья! Очень бы хотелось ее повидать, но как это осуществить, он пока не знает… О матери ни слова.
Это было ударом грома среди ясного неба: Жанна считала, что ее отец умер, – так ей сказала мать. В доме не было ни одной его фотографии… Девушка перерыла все в шкафах и комоде и в клеенчатой тетради с записями рецептов приготовления варений и солений обнаружила всего две фотографии отца. Да, человек у виллы был ее отцом! Конечно, он изменился, стал гораздо старше, чем на любительских снимках из клеенчатой тетради, но это несомненно был он.
Был тяжелый разговор с матерью, она нехотя рассказала про бегство отца за рубеж За все долгие годы она не получила от него ни строчки, и очень странно, что он решился написать ей, Жанне… А про Александру Волокову она вообще ничего не слышала; по крайней мере, муж ей никогда не говорил, что у него есть родственники, – ведь он бывший детдомовец и фамилию получил там. Найденов… Наверное, его нашли где-нибудь на вокзале, – в войну много моталось по России бездомных детей…
– Вы не простудитесь? – нарушил течение ее мыслей голос майора. – У вас нет температуры?
Она промолчала. Не расскажешь ведь незнакомому человеку, от чего ее часто тошнит, даже вон плохо стало…
– Чем я могу помочь вам? – Голос у него мягкий, заботливый. А ей так всего этого сейчас не хватает…
– Помочь? – переспросила она. Нет, ей никто сейчас помочь не может. Единственный человек, которому она сказала, что беременна, даже в лице изменился… Этот человек бросил ее и сбежал из Москвы. Она даже не знает куда. И человека этого зовут Роберт…
Майор молчал, переминаясь с ноги на ногу. К носку начищенного сапога прилип ржавый прошлогодний лист.
– Я не хочу возвращаться в Москву! – вырвалось у нее. – Я не хочу видеть никого… даже маму… Скажите, вас никто ни разу не предавал?
Он молчал, пристально вглядываясь в рогатого жука, пробирающегося по песку к могиле.
– Нет ничего на свете страшнее предательства, – продолжала она. – Когда тебя предают, не хочется больше жить…
И тут она подумала, что ведь ее отец – предатель! Он изменил Родине, подло сбежал с теплохода за рубеж… Он предал и мать, и ее, Жанну… Тогда она на глазах матери разорвала его письмо и фотографии. Даже и те, что обнаружила в клеенчатой тетради.
– У вас хорошее, доброе лицо, – будто говоря про себя, произносила странные слова Жанна. – И вас тоже предали, как и меня…
