Лопе Де Агирре, князь свободы - Сильва Мигель Отеро (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Эспиндола? И ты, Эспиндола? Ты, генуэзец, клявшийся ранами Христа, что будешь мне верен до самой смерти? Ах, подлец, ах, бесчестный мерзавец, негодяй! (Мрачно расхаживает по коридору из конца в конец; из-за стены доносятся крики и выстрелы. Неожиданно Лопе де Агирре останавливается и с горечью говорит.) Катитесь вы все, вместе с королем, к черту! (В гневе указывает на дверь.) Я сказал, катитесь все, вместе с королем, к черту!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ (торопливо выходит через дверь на улицу). Да здравствует король! Да здравствует король, который милует!
ЕЩЕ ДВА СОЛДАТА (выходя следом за первым). Да здравствует король! Да здравствует король!
ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. А чего ждет ваша милость, Роберто де Сосайя, почему вы не бросаете меня, как другие? Какие сомнения удерживают вашу милость, капитан Хуан де Агирре? Переходите, ваши милости, к королю, милосердие его величества не знает границ! И ваши милости – тоже, Хуан Гомес, Франсиско Карьон, Эрнандо Мандинга, Антон Льамосо! Пусть со мной не останется ни одного мараньонца!
РОБЕРТО ДЕ СОСАЙЯ (выходя). Да здравствует король Филипп II!
ХУАН ДЕ АГИРРЕ (выходя за ним следом). Смерть тирану Лопе де Агирре!
(Все остальные в беспорядке, толкаясь, выкрикивая здравицы королю, выходят, один только Антон Льамосо стоит, не двигаясь, в углу. Последним собирается выйти Педрариас де Альместо, до того спокойно наблюдавший за происходившим.)
ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ (жестом останавливает его). Прошу вашу милость, сеньор Педрариас де Альместо, погодите немного. Я не хочу умереть, пока не скажу вашей милости того, что должен сказать.
ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО. Мне, сеньор генерал?
ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Да, сеньор Педрариас де Альместо, вашей милости. Вы прекрасно знаете, что я трижды помиловал вашу милость, и знаете, что все полагали, будто поступил я так из-за писем, которые диктовал, а ваша милость переписывала своим красивым каллиграфическим почерком. Но причина тому, клянусь, была другая. С лихвою было оснований трижды казнить вашу милость, ибо вы со шпагою в руке хотели защитить губернатора Педро де Урсуа, пытались бежать от нас на острове Маргариты и повторили такую попытку в Борбурате. Яснее ясного, что в поход с нами вы шли не по желанию, а против воли, и всегда были не искренним мараньонцем, а вассалом врага моего, короля Филиппа II.
ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО. И, несмотря на то, ваше превосходительство трижды даровало мне жизнь. Клянусь небом, я не понимаю!..
ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Я трижды помиловал вашу милость, бог свидетель, не за красивый почерк, но потому, что вы единственный человек в мире, способный защитить мою дочку Эльвиру от насилия и бесчестья, которые принесет ей победа врагов. Настанут страшные времена, все мараньонцы умрут от гарроты или на виселице, одна только ваша милость сумеет доказать на суде, что всегда была верным слугою короля, что дважды пыталась вернуться обратно и против желания оставалась на стороне тирана. Я полагаю вашу милость человеком образованным, с благородным сердцем. И если ваша милость возьмет мою дочку Эльвиру под защиту, ни один злодей не осмелится к ней притронуться. Я смиренно молю вас и, если надо, встану на колени, спасите мою дочь от насилия и не дайте ей стать утехой солдатни. Сделает это ваша милость за то, что ей трижды была дарована жизнь?
ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО. Нет, я не сделаю этого, генерал Лопе де Агирре, я не сделаю этого, и бог меня поймет. Ваше превосходительство трижды даровало мне жизнь, без всякого сомнения, для того, чтобы трижды не предать меня собственноручно смерти. Трижды я обязан вам жизнью, ибо в противном случае был бы трижды обязан смертью, мы в расчете, сеньор генерал! Мне нельзя брать под защиту дочку вашего превосходительства, потому что завтра мне придется доказывать свою невиновность перед судьями, которые, быть может, безжалостно вынесут мне смертный приговор, и я не смогу смягчить их, если на моем попечении останется самое дорогое, что было в жизни у порочного тирана. Прощай, Лопе де Агирре, будь ты проклят!
(Не спеша идет к двери. Антон Льамосо выхватывает кинжал и собирается убить Педрариаса де Альместо.)
ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Не надо, Антон Льамосо, пусть идет. Я дарую ему жизнь в четвертый раз.
ПЕДРАРИАС ДЕ АЛЬМЕСТО (выходя). Да здравствует король! Да здравствует славный Филипп II, мой король и сеньор! ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Вот и остались мы одни, Антон Льамосо, ждать смерти. Не забывай, ты еще можешь уйти от виселицы, надо только выбежать в эту дверь с криком: Смерть жестокому тирану Лопе де Агирре! (Пауза.) Ступай и ты в лагерь короля, Антон Льамосо, приказываю тебе!
АНТОН ЛЬАМОСО. Я не пойду, генерал Лопе де Агирре, брат Лопе де Агирре. Я был тебе другом при жизни, и никто не помешает мне быть тебе другом в смертный час. Я умру рядом с тобой, Лопе де Агирре, я буду с тобою до той минуты, когда топоры короля изрубят нас на куски.
ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. А когда нас изрубят на куски, наши души вместе отправятся в преисподнюю, сын мой. Но, скажу тебе, адское пламя не должно нас слишком страшить, мы будем там вместе с Александром Македонским, с Цезарем, с Помпеем, с мудрецами Греции, а это для нас большая честь и великая слава. И теперь, перед смертью, я сетую только на бога за то, что он оставил меня, как сетовал сын его на кресте. Ты, Антон Льамосо, как никто другой, знаешь, что с материнским молоком впитал я католическую веру, что я кротко и смиренно жил с любовью христовой в сердце и чтил все заповеди, кроме одной – запрещающей убивать, ибо разве можно воевать, не убивая, а мне сам господь велел быть воином и с копьем в руке доказать, чего я стою. Я убеждал моих солдат делать на земле то, что им велит сердце, и не бояться ада, ибо, рассуждая здраво, я думал, что одной веры в бога довольно, чтобы попасть на небо. Я верил в безграничную справедливость господню, которая заставит его быть с нами в нашей борьбе против короля Филиппа и его правителей, являющих собой образцы неправедности и порока. Теперь же я понимаю, Пресвятая Дева – покровительница Арансасу, что Предвечный принял сторону испанского короля и с небес шлет мне погибель. Пожелай того божья воля, надменные и сильные мира сего были бы сражены, а слабые и униженные победили. Когда же я в конце концов с трудом понял, что он сего не желает, то приготовился вручить дьяволу свою душу и тело, свои руки и ноги, все свои члены. И не страшит меня, пока я жив, что душа моя сгорит в адском пламени. Не стать ворону чернее собственных крыльев, и мне не избавиться от проклятья, но есть у меня одно утешение – слава об ужасах, мною сотворенных, навсегда останется в людской памяти. (Говорит тише.) Спасайся, сын мой, переходи к королю. (Снова громко.) Капитан Антон Аьамосо, это мой приказ!
АНТОН ЛЬАМОСО. В первый раз я не повинуюсь приказу вашего превосходительства, генерал Агирре. (Говорит тише.) Я принял решение умереть рядом с тобою, Лопе де Агирре, и, бог свидетель, пришла пора выполнить его.
(Из– за стены доносятся выстрелы и крики.)
ЛОПЕ ДЕ АГИРРЕ. Раз выпало мне потерпеть поражение и умереть на земле Венесуэлы, а, видно, так оно сейчас и будет, то хочу сказать, что не верю я ни в учение Иисуса Христа, ни Магомета, ни Мартина Лютера, не верю в языческих богов, а верю только в одно, что человек рождается на земле затем лишь, чтобы родиться и умереть, и нет у него ни будущего, ни прошлого.
(Снова слышатся выстрелы.)
Я не боюсь короля, не боюсь смерти и ада. И только от одного содрогаюсь я в страхе и ужасе – от мысли, что станет с моей дочкой Эльвирой. Словно молот, бьются в мозгу слова Экклезиаста: «Дочь заставляет отца бодрствовать, ибо заботы о ней лишают его сна из страха, что будет запятнана ее непорочность». Скоро я умру, скоро мы умрем, друг мой Антон Льамосо, и не найдется шпаги, не найдется руки, которая бы защитила ее, когда толпою ворвутся сюда бесчестные негодяи, чтобы изнасильничать дочь жестокого тирана. (Почти со слезами.) Изнасильничать мою дочку, Антон Льамосо. (Берет себя в руки, поднимает с полу аркебуз, идет к двери слева, приоткрывает ее и кричит громовым голосом.) Эльвира! (Пауза.) Эльвира!
