Оно - Слаповский Алексей Иванович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Валько решается еще на одну операцию.
— Кем хотим быть? — спрашивает врач.
— А можно и тем, и другим?
— Можно. Сейчас все можно. «Би» это называется.
— Хорошо! — говорит Валько и засыпает от наркоза.
Операция произведена не вполне удачно. Сделали все, что смогли.
На похоронах не было никого.
47.
Или:
Валько по-прежнему не хочет быть ни мужчиной, ни женщиной. То есть хочет, но отвлеченно. Не желая предпринимать для этого никаких шагов.
Страдает от одиночества, но тоже отвлеченно, не хочет ни с кем жить.
Оно затевает безобидную игру: возвращаясь вечером, одевается в женское, готовит ужин, мурлыча песенки под радио, потом встречает мужа, т. е. переодевается в мужчину, чмокает жену и вручает ей маленький букетик цветов, садится ужинать. Во время ужина — обмен новостями, скопившимися за день. Тон задушевный, но иногда бывает легкие стычки:
— Ты меня совсем не слушаешь!
— Извини, задумался.
— Ну и думай дальше!
— Прости. О чем ты говорила?
Поужинав, садятся у телевизора. Ему хочется посмотреть футбол, ей — сериал.
— Ты можешь пропустить хоть десять серий, и все будет понятно, — говорит он. — А футбол — дело одноразовое. Если сейчас «Спартак» забьет, а я не увижу, я себе этого не прощу.
— «Спартак» не забьет! — ехидно говорит она.
— Хорошо, смотрим десять минут футбол, десять минут — сериал.
— Глупо.
— Тогда давай купим второй телевизор, это же копейки.
— Может, тебе вообще завести другую семью?
— Типично женская привычка делать из пустяка трагедию.
— Кто делает? Я? Это ты из-за какого-то бездарного «Спартака» готов меня поедом есть!
— Типично женское упрямство!
— Типично мужское дуболомство!
...
— Ну ладно, мир...
На ночь они шепчутся, и это странно, учитывая, что детей у них нет, а соседи вряд ли услышат: дом старой постройки, кирпичный, стены толстые. Скорее это — для теплоты, для интимности. Рассказывают друг другу о чем-то смешном или занятном, что мимоходом где-то прочли или услышали.
Обнимаются, целуют друг друга на ночь и засыпают.
На улицу выходят поочередно — то муж, то жена.
Однажды сосед снизу, простецкий мужчина с простецкой фамилией Сидоров, встретив в подъезде, говорит:
— Че-то скоко рядом живем, а не знаемся! Зашел бы по пивку как-нибудь!
Валько заходит. Они пьют пиво и задушевничают, тут является жена Сидорова, она недовольна, Валько, зная, чем отвлечь женщину, тут же заводит разговор о личном: дескать, пьет пиво не для удовольствия, а от печали: есть у него подозрения, что жена изменяет ему.
— А приличная с виду женщина! — удивляется Сидорова.
— Все вы с виду приличные! — ворчит Сидоров.
Валько продолжает излияния, Сидорову это скучно, он пьет себе и пьет — и засыпает. Валько говорит Сидоровой: зашли бы когда-нибудь к жене, когда меня нет, втерлись бы в доверие, может, она рассказала бы вам что-нибудь.
Сидорова отнекивается, но потом говорит:
— Зайду, но не для этого. А просто — познакомиться.
И заходит.
Валько держится холодно, но для приличия угощает чаем. И тут ее прорывает (сказывается одиночество, сгустившееся до критической массы), и она выкладывает Сидоровой всю подноготную. Да, влюбилась в молодого сослуживца. Борется с собой, понимая, что нет никаких перспектив: он бросит ее через пару месяцев. Если бы муж помог! Но он в последняя время раздражителен, неласков, подозрителен! Он отталкивает ее. Он, сам того не понимая, толкает ее в объятия другого!
Сидорова спешит пересказать узнанное мужу мятущейся женщины. Тот скрежещет зубами и еле удерживается от того, чтобы сейчас же побежать и устроить грандиозный скандал. Сидорова его удерживает (и даже буквально: держит его за руку), советует быть умнее и поступить так, как ждет жена: стать мягче, ласковей.
Валько пытается. Несколько дней подряд он подчеркнуто внимателен и ласков. И это действует на жену сильнее, чем допросы с пристрастием: она не выдерживает, начинает рыдать и во всем сознается. Чтобы ее утешить, Валько признается, что два года назад тоже имел связь. Казалось, что любовь, выяснилось — всего лишь похоть. Прошло. И у тебя пройдет.
— Вот как! — вспыхивает жена. — Тебе, значит, можно? Прошло у него! Но прежде, чем прошло, ты себе позволил! Может, и мне себе позволить, а? Чтобы наверняка прошло!
— Стерва! — кричит он.
— Самец! — кричит она и разбивает настольную лампу.
Он вскакивает и разбивает хрустальную вазу.
Она кидает книги об пол. Одну за другой.
Сидоровы смотрят вверх, она поеживается, он усмехается:
— Вот жизнь!
— Это потому, что детей у них нет.
— У нас тоже нет, но мы-то нормально живем, — говорит Сидоров.
— Да уж.
— А че, нет? Кто-то чем-то недоволен?
— Все довольны, — говорит Сидорова и отворачивается.
Она очень переживает: такие интеллигентные люди, такие хорошие — а такая беда. И ведь как друг другу подходят, даже похожи друг на друга.
Валько, привыкнув исповедоваться ей, просит совета.
Она, чуя истину простым своим женским сердцем, рекомендует, кроме ласки и нежности, применить что-то необычное. Взять и принести огромный букет роз.
Валько приносит.
Жена ахает. Целует его. Плачет от счастья. Просит прощения.
В их семье мир. Вечер тих, ночь страстна, она не удерживается от вскриков.
Сидоров бурчит:
— Ё, шумные какие: ссорятся — орут, мирятся — опять орут. Что, молча нельзя?
— Можно, — говорит Сидорова. — А ты спи, завтра на работу.
— И так сплю почти.
Он засыпает, а Сидорова лежит без сна. С удивлением замечает, что подушка под ее щекой влажна. Переворачивает подушку и пытается заснуть.
Через несколько дней, когда у мужа вечерняя смена, Сидорова, горя пятнами на щеках, дает Валько необычный совет:
— Знаешь (они уже на ты), как надо ее чувства проверить? Изобразить, что ты тоже можешь увлечься. И посмотреть на ее реакцию.
— Точно, — говорит Валько.
Они сговариваются: завтра жена должна задержаться на работе, Сидорова придет в гости, жена придет, застанет и... будет видно.
Сидорова приходит. Ее всю трясет. Она просит рюмочку коньяку, выпивает, смеется и говорит, что надо потренироваться, чтобы был правдивый вид людей, которые будто бы друг дружкой увлеклись. Например, поцеловаться.
