Сестры Шанель - Литтл Джудит (читать книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗

По словам Габриэль, в Биаррице продолжались чаепития и праздничные вечера, даже представления в опере. На террасах играли оркестры. Приезжали состоятельные дамы из Барселоны и Мадрида, где общество не пострадало из-за войны, терзавшей остальную Европу.

– Это как вернуться назад во времени, до начала ужасной войны, туда, где все было прекрасно.

В ее голосе звучала тоска, и сквозь собственную боль я почувствовала, что дело не только в смене обстановки. Неужели в отношениях с Боем опять появилась напряженность?

Но она быстро сменила тон, продолжая настаивать:

– Ты должна встать, Нинетт! Ты мне нужна. Я не справлюсь в Биаррице без твоей помощи. Ты единственная, кому я доверяю. Chanel Modes – наше с тобой детище. Наше будущее, наш ответ тем, кто говорил, что мы никем не станем, в память о Джулии-Берте, ради будущего Андрэ. А теперь, пожалуйста, пожалуйста, ты должна встать.

На следующей неделе, захватив целый чемодан моих вещей из Парка Монсо, мы отправились в Биарриц. В глубине шкафа я оставила музыкальную шкатулку, браслет от Картье, носовой платок с монограммой, от которого все еще слабо пахло бергамотом и лавандой, другие безделушки, напоминающие о Лучо. Каждая – как маленькое обещание, которое было нарушено, и я терзалась при одном взгляде на них.

Прекрасные георгины, которые он подарил мне, когда-то такие свежие и яркие, теперь были зажаты между страницами книг, коричневые, сухие и крошащиеся. Портрет, который я заказала, так и остался в упаковке. Его доставили в Парк Монсо на следующий день после отъезда Лучо.

В теплом климате Биаррица мой затянувшийся кашель прошел. Океан успокаивал меня, заглушая мои безумные мысли. Люди могут продолжать убивать друг друга сотни раз, но нахлынувший прилив рано или поздно неизбежно откатится назад.

Дыши, сказала я себе и Лучо, как будто он мог меня услышать. Не забывай дышать.

Я с головой окунулась в работу по открытию нового бутика. Беседовала со швеями, покупала мебель, зеркала, люстры, договаривалась с поставщиками, встречала клиентов, придирчиво осматривала фурнитуру, вела бухгалтерские книги. Как-то на собеседование пришла рыжеволосая девушка, ее лицо показалось мне знакомым. Оказалось, это Элиза из пансиона, которую мы называли «морковные волосы». Повзрослевшая и, как сказала бы Габриэль, выглядевшая «презентабельно». Она работала в Доме Грампейра в Мулене и еще в Виши. Конечно, я сразу наняла ее. Я доверяла ей почти как сестре.

Бутик в Биаррице имел мгновенный успех. Мы были завалены заказами, работали день и ночь, нанимали швей, пока у нас не оказалось более трехсот сотрудников на три бутика. Все, что делала Габриэль, имело спрос. Вечерние платья для торжественных обедов и балов. Пальто длиной в три четверти из джерси, расшитое металлическими золотыми и серебряными нитями. Русские рубахи со свободными рукавами, перетянутые кожаными ремнями на талии. Она добавила меховую отделку и воротнички. В военное время шиншилла из Южной Америки и соболь из России были в дефиците, поэтому сестра без раздумий стала использовать мех кролика и взимала за эти изделия непомерную цену. Ей всегда удавался этот трюк. Взять обычное и сделать его драгоценным. Подобно тому, что она сделала с нами.

На меня свалилось так много забот, что на раздумья о войне времени не оставалось. Необходимо было контролировать запасы на складе. Выполнять вовремя заказы. Справляться с трудными клиентами, примадоннами, ворчливыми, вечно колеблющимися. И наконец – Габриэль. Перфекционистка, не терпящяя ошибок. К вечеру я падала от усталости и проваливалась в сон.

Впрочем, иногда удавалось посетить казино в сопровождении Артуро, который приехал в Биарриц давать уроки танцев. О Лучо он ничего не слышал. Семья тоже была в неведении. Всякий раз, когда он произносил мое имя – Антониета, меня бросало сначала в жар, потом в холод.

Артуро все еще блистал. Он по-прежнему ходил с важным видом, с гвоздикой в петлице, ослепительно улыбаясь, по-прежнему брал с собой граммофон. Но он тоже страдал. В Париже он влюбился в скрипача «с самыми гибкими руками на свете, Антониета. Если бы ты только слышала, как он играет». Скрипач был мобилизован, как и все остальные, и сейчас находился на фронте.

В казино Биаррица Артуро научил меня играть в азартные игры, в частности в баккара.

– Когда получишь карты, Антониета, ты должна сразу же подуть на них, чтобы отогнать неудачу.

Чтобы отвлечься, мы танцевали, а потом на балконе курили сигареты в длинных белых мундштуках. Я носила модные вечерние платья от Габриэль и выглядела утонченно. Не осталось и следа от наивной деревенщины из провинции.

Но внутри у меня были тоска и опустошенность.

Я усердно работала, занимая каждую минуту, только чтобы не оставаться наедине со своими мыслями. Это был единственный способ не замечать пустоты, не слышать голос Лучо в своей голове. Лошади умирают от голода, проваливаются в грязь, их разрывает снарядами. Я путешествовала от бутика к бутику, наблюдая за всем происходящим, размещая объявления для клиентов в Le Figaro, чтобы они знали, где я нахожусь, и могли назначать встречи. Были те, кто предпочитал иметь дело только со мной.

МАДМУАЗЕЛЬ АНТУАНЕТТА ШАНЕЛЬ В ПАРИЖЕ.

МАДМУАЗЕЛЬ АНТУАНЕТТА ШАНЕЛЬ В ДОВИЛЕ.

МАДМУАЗЕЛЬ АНТУАНЕТТА ШАНЕЛЬ В БИАРРИЦЕ.

Шли месяцы, а дни, проведенные с Лучо, становились далеким воспоминанием, и я наконец-то призналась себе, что эти объявления предназначались ему. Я не могла ему написать. Я не знала, где он. Я не стала гоняться за ним, как моя мать за Альбером.

Все, что я делала, это печатала короткую строчку мелким черным шрифтом на последней странице газеты, надеясь, что один из миллионов экземпляров, разошедшихся по всему земному шару, возможно, попадет ему в руки.

К концу 1915 года Лучо не было уже больше полугода. В первое время после приезда в Биарриц я скучала ужасно, боль от разлуки ранила так глубоко, что почти сгибала меня пополам. Потеря была жестокой. Но боль притупилась, стала ноющей, и я порой сомневалась, реальна ли наша встреча с Лучо или то был просто сон. От этого делалось еще хуже.

ШЕСТЬДЕСЯТ ДВА

Бутик в Биаррице пользовался еще бо́льшим успехом, чем в Довиле. Во время короткой поездки в Париж, вечером, когда магазин на улице Камбон опустел, я вручила Габриэль листок. Это был чек на имя Артура Кейпела.

– Это он? – спросила она, не отрывая взгляда от бумаги, которую держала в руках.

– Это он.

– И с этой минуты я ему ничего не должна?

– Ни единого сантима.

Я ожидала, что ее лицо просветлеет. Я ожидала увидеть улыбку, услышать радостный возглас, призыв к торжеству. Возможно, даже благодарность. Или: Нинетт, я бы не справилась без тебя. Однако она оставалась тихой и задумчивой.

– Ты знаешь, что это значит? – спросила она.

– Что ты свободна?

Мгновение она казалась растерянной, как будто все еще не до конца осознавала происходящее. Затем подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза с печалью, которой я не ожидала.

– Это значит, что он мне больше не нужен.

ШЕСТЬДЕСЯТ ТРИ

Бой дал ей крылья. Но она не была готова использовать их.

Когда Бой находился в Париже, она спешила вернуться из Биаррица, оставляя свои вечерние платья и другие модели незаконченными, опасаясь, что будет скучать по нему. Она даже купила «Роллс-Ройс» и наняла шофера:

– Так быстрее добираться из одного места в другое. Мне не придется ждать поезд.

Тем временем повседневные костюмы Габриэль из джерси стали улетать, клиенты покупали их сразу в нескольких цветах, особенно после того как актриса Женевьева Викс была замечена в Hôtel de Paris в синем пальто из джерси. Мы праздновали в мае и еще раз в июле, когда Les Élégances Parisiennes напечатали иллюстрации с ее курортными костюмами из джерси, используя рисунки Селестины. Габриэль стала богатой и независимой. Американский журнал Women’s Wear Daiyl писал, что «Шанель стала модой, а джерси – повальным увлечением», и все же ее счастье зависело от Кейпела. Она чего-то боялась, но скрывала. Я поняла это по тому, как она нервно двигалась, выкуривая сигарету за сигаретой. Была вспыльчива со швеями и несправедлива с манекенщицами, которые жаловались на свою зарплату.