Американский герой - Бейнхарт Ларри (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
— Да, хорошо.
— Знаете, — добавляет миссис Маллиган, — он ведь не так уж молод. Поэтому для поддержания сил ему нужна плотная пища.
— Я люблю его, Мэри.
— Да-да, я вижу.
— И не болтайте о нас, пожалуйста.
— Нет, мисс, ни в коем случае. Ну, пожалуй, пойду собираться. — И она уходит за своей сумкой и пальто, которое она не носит, так как на улице тепло, но всегда берет с собой. Забрав их, она направляется к входной двери, но вдруг останавливается и возвращается. — Знаете, мисс Лазло, я хочу вам кое-что сказать. Тут ко мне приходили люди. Сказали, что из иммиграционной службы, но я что-то в этом сомневаюсь. Я живу здесь нелегально. И они сказали, что вышлют меня из страны. И сколько я смогу заработать денег, отдраивая полы у себя на родине? Да пошли к черту вся эта ирландская вода и дождь, от которых только муки, ревматизма. Там даже под крышей невозможно сохранить душу в теле. А они хотят, чтобы я им доносила на вас. На вас и на него. Действительно ли вы любите друг друга или что-то замышляете. Я боюсь их. Эта иммиграционная служба обращается с людьми как со скотом, и мне даже не к кому обратиться. Но я не собираюсь становиться информатором. Никто из ирландцев никогда не был доносчиком и никогда не будет.
— Если они придут еще раз, скажите мне об этом, — говорит Мэгги. — А если вам потребуется адвокат, то я вам его предоставлю. А пока расскажите им то… что вы видели.
— Что вы влюбились в этого бугая?
— Вот именно.
— Хорошо. Но только с вашего разрешения, мэм.
— Да, Мэри.
Она уходит, и нас перестает тревожить то, что Мел Тейлор и «Юниверсал секьюрити» продолжают за нами следить. Это уже не имеет никакого значения. Поскольку теперь мы существуем в совершенно ином мире. Мы любим друг друга. Мы разговариваем друг с другом. Несколько раз мы выходим на пляж, но каждый раз начинаем испытывать потребность прикасаться друг другу так, как это невозможно делать при посторонних. Мы проводим дома почти три дня, не отвечая на звонки и не выходя на улицу. Мы обсуждаем перспективу возможных совместных съемок. Я объясняю, что нес чушь, Мэгги говорит, что этим занимаются все без исключения; найденная мною книга действительно хороша, добавляет она, и из нее надо сделать столь же хороший сценарий. Поэтому, как только я выберусь из ее постели, мне будет нужно нанять агента. Фильм о Екатерине представляет большие сложности. Это более крупная вещь, к тому же она противоречит вкусам общественности. Поэтому для нее необходим сценарист с именем. Что, естественно, потребует денег. А для этого опять-таки нужны средства извне, которых у нас пока нет. И еще я рассказываю ей о том, как ушел из дома, когда мне было пятнадцать лет, и меня взял к себе Паскуале, отец Джои. Как он полтора года кормил меня, пока мы с его сыном не решили вступить в десантные войска. Джои был старше меня. Но Мэгги, естественно, больше интересует Аннетт, сестра Джои, — спал ли я с ней. Конечно, мы с ней баловались. Но в те времена считалось, что девушка до свадьбы должна сохранять девственность. Тогда еще не было таблеток, поэтому все боялись забеременеть. Может быть, именно поэтому на всех свадьбах сияющие невесты были с животами, а у женихов был такой вид, словно они готовы все отдать за возможность сбежать из-под венца. А поскольку она была сестрой Джои, он бы наверняка пришел в ярость, если бы я ее трахнул, и мы бы с ним поссорились, а мне совершенно этого не хотелось. Я любил Джои как родного брата. А Паскуале как родного отца. И он действительно был мне отцом в гораздо большей степени, чем этот подонок, который сломал себе кисть о мой лоб.
— Так чем же вы занимались? — настаивает Мэгги.
— Просто дурачились, — смущенно отвечаю я.
Она продолжает настаивать, требуя, чтобы я уточнил. Ласкали друг друга руками? Да. Она делала тебе минет? Да, один раз. И как это было? И почему только один раз?
— Потому что у нас как-то это не получилось.
А я? Я ласкал ее языком?
— Мне было всего пятнадцать, и я еще ничего не знал об этом, — отвечаю я.
Ей это кажется по меньшей мере странным. Она обнимает меня и целует.
— Я люблю тебя, Джо Броз, — говорит она.
Эти слова переносят меня в какое-то другое измерение. Но Мэгги не успокаивается:
— Неужели ты ни разу даже не вошел в нее? Неужели даже не попытался?
— Нет, я же говорю — она была сестрой Джои и боялась забеременеть. К тому же Паскуале вышвырнул бы меня из дома, и что бы я тогда делал?
— Я тебе не верю, — говорит Мэгги.
— Она была честной католичкой и хотела сохранить девственность, — говорю я.
— Ах ты боже мой! — восклицает Мэгги. — Значит, ты это сделал сзади.
— Нет, — говорю я.
— Не ври мне, Джо Броз. Я люблю тебя, и не смей меня обманывать.
— Ладно, — признаюсь я. Только почему я чувствую такое смущение? Неужели лишь оттого, что никому раньше об этом не говорил?
Я люблю ее.
Я связываю с ней все свое будущее. Неужели маскарад действительно обернулся реальностью? Аиллюзия — действительностью? Может быть, следующей ролью Магдалины Лазло станет Екатерина Великая, а я сыграю Потемкина? [87]Когда я наконец вылезаю из постели, то позволяю своей императрице одеть меня. Готовы ли мы забыть о Джоне Линкольне Бигле? Пока не знаю. Пока мы слишком поглощены друг другом, чтобы думать об этом.
И еще одна деталь. Когда мы в первый раз ложимся в постель, я протягиваю руку к ящику, где, как мне известно, хранятся презервативы. Мне уже все известно об этом доме. Она останавливает меня. Никто из нас ни слова не произносит о СПИДе или анализе на ВИЧ. При этом я абсолютно точно знаю, что она не предохраняется ни таблетками, ни другими механическими средствами. Поэтому наша связь может закончиться или чьим-нибудь рождением, или чьей-нибудь смертью.
— Ты любишь меня, Джо? — спрашивает она.
— Да, — отвечаю я.
— Тогда пусть кто-нибудь родится или кто-нибудь умрет.
Когда я наконец добираюсь до офиса, меня там ждет масса сообщений и целая гора почты, так что мне уже всерьез требуется помощь. Я не успеваю собрать ее с пола, как начинает звонить телефон. И этот мальчик, хотя ему уже двадцать пять или двадцать семь, говорит: «Привет, это Тедди Броуди. Мой приятель сказал мне, что вы ищите сотрудников. Судя по описанию, я вам подойду. Я закончил драматическую школу в Йеле и Лос-Анджелесский институт кинематографии. А в настоящее время провожу исследование по поручению Джона Линкольна Бигла».
— Да, Тедди, — отвечаю я, — я с удовольствием с вами встречусь.
Глава 38
Особенность предложения Этуотера заключалась в том, что в одно мгновение оно выглядело чрезвычайно убедительным и привлекательным, а уже в следующее казалось совершенно безумным. В нем содержалась двойственность гулящей девки, с которой невозможно жить, но которую тут же берешь, как только она оказывается рядом. Поэтому, расставшись с этой запиской, больше всего президент желал, чтобы она окончательно исчезла. А когда выяснилось, что она уцелела, он начал ждать, что презентация режиссерской идеи выльется в попытку нарядить шлюху на бал, когда чем больше стараешься, тем очевиднее становится, кем она является на самом деле.
Джеймс Эддисон Бейкер III занимает крайне негативную позицию. Хотя именно он и познакомил президента с этой запиской. Уже одно это должно было бы послужить предостережением для Буша. Бейкер обладал особым чутьем, чтобы не сказать даром, дистанцироваться от любых неприятностей. Поэтому Буш всегда недоумевал, почему «младший братик» Бейкер «всегда оказывается прав». [88]Бейкер играл роль не просто спутника президента на авиалайнере номер один. Президент ценил его мнение настолько высоко, что иногда ему казалось: любую проблему можно решить, просто поручив ее Бейкеру. [89]
87
Потемкин Григорий Александрович (1739–1791), русский сановник, ставший в 1771 году фаворитом Екатерины II и остававшийся до самой смерти самым могущественным человеком в России. Он был генерал-губернатором Украины. Прославился тем, что в свое время заявил о создании новых городов и деревень, которых на самом деле не существовало. Екатерина выразила желание спуститься вниз по Волге, чтобы увидеть их, в результате Потемкину пришлось строить фасады домов, как это делается при съемках вестернов. Как только корабль с императрицей проходил мимо, их тут же разбирали и переносили на новое место. Отсюда возникло выражение «потемкинские деревни», означающее видимость присутствия.
Потемкину принадлежит замысел колонизации украинских степей и завоевания Крыма. В 1784 году он был произведен в фельдмаршалы и командовал войсками во время второй турецкой войны (1787–1791).
88
«Тайм», 2/13/1989.
89
Позднее, когда у Буша возникли затруднения с переизбранием на второй срок, он просто объявил, что «приезжает Бейкер», словно одно его появление могло, как по волшебству, все изменить. Что касается экономики, которой Бутл занимался в течение четырех лет и провал в области которой стал главным доводом его противников, то в случае переизбрания он обещал передать ее Бейкеру, вероятно полагая, что все американцы воскликнут: «Ну ладно, тогда оставайся!»
Не ошибался ли Бутя относительно Бейкера? Обзор прессы, посвященной Джеймсу Эддисону Бейкеру III, убеждает в том, что он был или единственным дееспособным человеком в Вашингтоне, или выдающимся шарлатаном.
Бейкер начал свою политическую карьеру, приняв участие в избирательной кампании Буша, когда тот баллотировался в Сенат. В 1975 году Буш убедил Форда назначить Бейкера помощником секретаря по делам торговли. Затем тот участвовал в избирательной кампании президента Форда и завоевал его признательность тем, что помог «на йоту опередить Джимми Картера» («Тайм», 2/13/1989). В 1980 году он возглавил первую президентскую кампанию Буша и убедил его вовремя снять свою кандидатуру, несмотря на сохранявшуюся возможность победить. Рейган наградил за это Буша постом вице-президента, а Бейкер стал главой администрации, а затем министром финансов.
Его главным достижением на посту министра финансов стала девальвация доллара, что произошло исключительно благодаря его инициативе и политическому опыту. Считалось, что это поможет Америке стать конкурентоспособной и снизит ее торговый дефицит. Критика этой политики содержится, в частности, в книге Дэниела Бернстайна «Йена! Новая японская финансовая империя и ее угроза Америке» (Саймон и Шустер, 1988). Автор утверждает, что эта резкая девальвация, будучи изолированной мерой, имевшей целью превращение Америки в страну-экспортера, предоставила японцам огромные преимущества, практически вдвое увеличив ценность их валюты, что за одни сутки сделало их вдвое богаче. Причем это не заставило японцев покупать больше американских товаров, это привело к тому, что они еще глубже внедрились в американскую экономику, скупая недвижимость, финансовые организации и бизнес-корпорации.
Иными словами, проиграли все — и Буш, и Форд, и экономика Соединенных Штатов. Зато повысился авторитет Бейкера как человека, который всегда прав.
В 1988 году Бейкер возглавил избирательную кампанию Буша. Не говоря, конечно же, о Дэне Квейле, который был выбран Бушем без согласования с Бейкером, и негативной рекламе, которая приписывалась Этуотеру и Эйлсу.
И наконец Бейкер победил. Если бы на свете была справедливость, то его репутация неизбежно должна была бы покачнуться. Но ее нет и не было. Он стал государственным секретарем и сохранял за собой этот пост в течение всех тех лет, пока Восточная Европа избавлялась от власти Советского Союза, появился и исчез Горбачев, в России закончилось правление коммунистов, произошел путч, закончившийся разгромом, и даже в Китае началась демократизация общества, которая была жестоко подавлена правительством. При этом Соединенные Штаты оставались в стороне от всех этих событий. Если считать, что любое действие усугубляет положение вещей и нет на свете положения, которое было бы максимально благоприятным, — точка зрения, которая иногда оказывается справедливой, — то тогда возвышение Бейкера является абсолютно оправданным.
