Архитектура жизни: закон случайных величин - Симонова Дарья Всеволодовна (читать книги онлайн полностью .TXT, .FB2) 📗

А в Италии было не просто хорошо, а сказочно! Я наконец-то смог отвлечься от преследующего меня кошмара. Я жил, дышал, любил. Днем мы проходили разные лечебные процедуры, а вечером ужинали вместе с доктором, пили вино и курили сигары… Вдвоем с Таней мы провели несколько дней в самой Венеции, уединившись в одном из самых старых отелей города. Этот отель четырнадцатого века был пропитан духом и энергетикой прошедших веков. Вечерами мы ходили на концерты классической музыки. Инструменты, на которых играли музыканты, были созданы руками самых известных мастеров, таких как Амати и Страдивари. А когда мы вернулись, Таня оказалась беременной! Италия сотворила чудо.

Кстати, в некоторых странах на заводах по переработке отходов включают классическую музыку. Объяснение этому простое: заметили, что во время звучания музыки Моцарта, Бетховена и еще ряда композиторов бактерии начинают делиться и двигаться быстрее, что усиливает процессы, необходимые при переработке.

А после нашего возвращения последовала череда совпадений. Когда родилась Катенька, наша дочь, доктор, принимавший роды, обронил: «Вылитая Анжелина Джоли!» Это можно было счесть дежурным комплиментом, но штука в том, что в том путешествии, откуда мы «привезли» Катю, мы с Таней жили в том же отеле, что и герои фильма «Турист», где играет упомянутая кинозвезда. Но Бог с ней, с Джоли. Мистика в том, что сразу после рождения Кати мои боли резко закончились. И я даже не сразу это заметил, что ставшие уже привычными тягостные ощущения больше не возвращаются… Такой у меня был счастливый стресс.

Когда через некоторое время мы по приглашению друзей снова поехали в Венецию — там проходила их свадьба, — то вернулись уже с нашим сыном Арсюшей. Так что можно сказать, что оба наших ребеночка с итальянско-венецианскими корнями.

8.

Easy come — easy go

Вероятно, интуиция и везение каким-то образом связаны друг с другом. Но у меня с ними прямого канала нет. Мой жизненный опыт не раз давал мне возможность в этом убедиться. Хотя везение — штука относительная и, вопреки распространенному мнению, ускользающая от определений. Мне, например, никогда не везло ни на биржах, ни в каких бы то ни было быстрых деньгах. Когда я соблазнялся такими вариантами, что изредка бывало под влиянием более удачливых коллег, — ничего не получалось. Как я уже говорил, мне лучше сразу найти сложный путь и спокойно следовать ему. Вот тогда я достигаю своей цели.

Разумеется, я знаю, что есть совершенно другие натуры, а лучше сказать — другие пружины в машинерии судьбы, которые я пока не сумел нащупать. Есть люди, у которых работает пресловутая чуйка, и бизнесмены, которые ощущают запах денег… Однако насколько я знаю, большей частью это свойственно тем, кто гонится за «горячими пирожками», кого интересует прежде всего прибыль, а не творческий, созидательный мотив. Отсутствие сиюминутной наживы для них — поражение. Но у таких предпринимателей быстрые подъемы — и столь же быстрые спады. А я медленно, но верно расту…

Что же касается интуиции, то я до сих пор плохо разбираюсь в людях. Сужу о них, даже при приеме на работу, не по профессиональным качествам. И вне деловых отношений я тоже часто ошибаюсь. Это свойство вплетается и в мою личную историю — странно было бы это отрицать. Кто знает, быть может, последовавшие за нашим с Настей разводом потрясения были своеобразным предостережением, благодаря которому со мной не случилось чего-то более травмирующего или непоправимого. Если человек резко оказывается выбитым из зоны комфорта, на то всегда есть причины. Не исключено, что в моем случае это было сигналом SOS — остановись! Одна ошибка в выборе близкого человека может стать шокирующим, но полезным опытом. Но системная ошибка может привести к трагедии. И, к сожалению, человек склонен наступать на одни и те же грабли…

Хотя… теперь я понимаю, что в любой ситуации важно сохранить способность не драматизировать, а анализировать.

Откопать корни, истоки нынешнего положения в своем прошлом, собрать пазл своего пути, порой парадоксальный, — именно это помогает изменить ориентиры и вовремя скорректировать направление. Был ли у меня когда-нибудь тип женщины, который особенно меня привлекал? Попытка ответа сразу приводит меня к воспоминанию о первой любви.

Я влюбился во втором классе. Была осень. Выходной. И мы с одноклассницей Лерой ехали куда-то на метро. Вдвоем. Стояли на эскалаторе. Лера — высокая и стройная блондиночка с длинными волосами — оказалась на ступеньку ниже. Я залюбовался, глядя на нее, и спонтанно поцеловал в щеку. Она улыбнулась.

Наши родители дружили, и потому с Лерой мы часто встречались вне школы. Она со своей мамой бывала у нас дома, я приходил к ней в гости.

Я был влюблен, но тогда еще не понимал, что это такое, и потому сейчас мне проще назвать то чувство и то отношение к ней привязанностью. Тем более что в начальных классах я дружил не только с мальчиками, но и со многими девочками тоже. Да и в средних классах, когда мы, мальчишки, пытались курить, девчонки тоже принимали в этом активное участие и бегали вместе с нами за угол школы. Пока у нас у всех не начался переходный возраст. Тогда юношеская дружба закончилась: лет с двенадцати у девочек стали появляться свои секреты, в которые мальчиков они не допускали. Девочки стали шептаться и секретничать, вести дневники, которые никому из нас не показывали, но сам факт демонстрировали очень активно. На этом фоне дружба, как в те годы я ее понимал, иссякла…

А с Лерой я встретился спустя много лет. Помню, приехал к ней домой, вскоре пришли какие-то ее знакомые — нам всем тогда было лет, наверное, по девятнадцать — двадцать. Я уже учился в институте. Вижу: странные товарищи, если не сказать мутные. Привезли с собой какой-то наркотик и, как у них это называлось, «зарядили баян»: растворили вещество в воде, нагревая в столовой ложке над горелкой, добавляя лимонный сок, чтобы не жгло вены. По очереди перетягивая друг другу жгутом руки, одной иглой ввели каждому по дозе. Предлагали и мне. Настойчиво предлагали. Пытались даже на «слабо» взять. Я, конечно, ни под какими уговорами не согласился, но не ушел исключительно из любопытства, — чтобы посмотреть, чем же у них дело закончится. И самое поразительное, что меня больше всего удивило, — они все были уверены, что они вовсе не наркоманы и таковыми никогда не станут! Они верили, что делают это из любопытства, из желания самовыражения и протеста. Или просто следуя какой-то, на мой взгляд, странной моде. Для меня же здесь все было очевидно. Как белый день.

С тех пор прошло лет двадцать, и тех парней, кажется, уже нет в живых. Но Лера! Я до сих пор не могу понять, что подвигло ее на ту странную дружбу. Но знаю, что драйв саморазрушения может казаться притягательным, особенно в молодости. И, что самое опасное, — неосознанно притягательным. Вероятно, образ Леры, хоть и неявно, повлиял на мои последующие, уже взрослые, влюбленности. Какой-то глубинный общий нерв, ускользающий от меня, был в моих историях. Но, если уж углубляться в тайный причинно-следственный рисунок судьбы, то для полноты и оживления картины нельзя не вспомнить неотразимую Аллу Борисовну.

9.

Алла Борисовна

С первого класса я занимался плаванием и музыкой. В бассейн меня возили родители или бабушка. Он находился далеко, в Доме пионеров в Лужниках. Где еще городскому мальчишке было учиться плавать? Конечно, в отпуске взрослые плескались со мной в воде, но плавать я не умел.