Деревянное море - Кэрролл Джонатан (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗

– Я. Думаю, я один. Глория от меня устала и начала трахаться со всеми подряд.

– Так значит, вина была все-таки ее!

– Вина – очень удобное понятие, все расставляет по местам: моя вина, твоя вина. Но в браке ведь далеко не все так однозначно. То ты поднасрешь, то он. Глядишь, унитаз так переполнился, что и не спустить.

Во время этого разговора я не раз с благодарностью вспоминал о своей жене. Мне захотелось немедленно ее увидеть, и я поехал на ленч домой. Но ни Магды, ни Паулины пе оказалось дома. Очень разные, они тем не менее обожали повсюду шляться вместе. В компании Магды всякий не отказался бы пошляться. Она была забавной, неуступчивой и очень восприимчивой. В большинстве случаев она точно знала, что для тебя хорошо, когда ты сам об этом даже не догадывался. Она была довольно упрямой, но все же признавала свои ошибки. Она знала, что ей нравится, а что нет. И если ей нравились вы, ваш мир становился больше.

В присутствии же моей первой жены, этой бесславной Глории [15], мир съеживался, садился, как кожаные туфли после ливня, и я чувствовал, что он мне жмет. Она была красивая, бесконечно лживая, ненасытная и, что выяснилось позднее, похотливая, как крольчиха. Под занавес наших с ней отношений я нашел записку, которую она написала и, судя по всему, специально оставила на видном месте, чтобы я прочел: «Ненавижу его запах, его сперму, его слюну».

С удовольствием сидя в нашей гостиной, я в одиночестве поедал ленч и прислушивался к собственным мыслям и к отдаленному стрекоту чьей-то газонокосилки. Если брак Сьюзен и в самом деле распадется, ни ей, ни следующему этапу ее жизни не позавидуешь. У меня же, напротив, была такая жизнь, что я никому и ничему не завидовал. Меня все устраивало: мои дни, моя жена, работа, дом. Я еще и сам себе старался понравиться, но это был процесс бесконечный и непредсказуемый.

В приятный аромат, исходивший от моего сэндвича с беконом, салатом и помидором, вдруг вклинился какой-то посторонний едкий запах. Пока ел, я особо не обращал на него внимания, но когда после ленча я закурил, он стал таким навязчивым, что я, вытащив сигарету изо рта, принялся принюхиваться со всей основательностью.

Наш нос можно уподобить слепому кроту, вытащенному из норы на яркое солнце. Под землей – в подсознании – он ориентируется безошибочно и всегда подаст вам знак: вот это воняет отвратительно, держись подальше, а это годится – можно попробовать. Но извлеки его на поверхность и спроси: «Что это за запах?», он тебе начнет тыкать туда-сюда своей слепой головой и носиться кругами без всякого толку.

– Что же это за вонь такая? – спросил я вслух.

Но мой нос не мог дать ответа па этот вопрос, потому что запах оказался невероятной смесью всех тех ароматов, что мне всегда нравились. Это был решающий момент, но я просто не знаю, как его описать, чтобы было понятнее.

Проститутка, чьими услугами я пользовался во Вьетнаме, всегда носила в волосах орхидею одного и того же вида. По-английски она говорила плохо, и единственный внятный перевод, какой она смогла придумать для названия этого цветка, был «птичье дыхание». Разумеется, когда я вернулся в Штаты и порасспра-шивал знающих людей, оказалось, что про орхидею «птичье дыхание» никто понятия не имеет. И я никогда больше не вдыхал ее аромат, вплоть до того утра в гостиной моего дома в Крейнс-Вью, штат Нью-Йорк, в девяти тысячах миль от Сайгона. Разумеется, мой мозг давным-давно отнес этот запах к числу невозвратных потерь и позабыл его. И вот я его снова почувствовал. Помнишь меня?

Но это был лишь один из целого вихря причудливо переплетенных запахов. Свежескошенная трава, дым от костра, нагретый солнцем асфальт, пот женщины, с которой занимаешься любовью, одеколон «Орандж-спайс», свежемолотый кофе… список моих любимых ароматов; но были и еще. И все они присутствовали в воздухе одновременно. Я был целиком поглощен ими, но ни мое сознание, ни подсознание поверить в это не могли.

Надо было встать и выяснить, откуда исходит эта волна запахов, иначе и спятить недолго. Оказалось, пахло из гаража. Я вспомнил: Магда утром сказала мне по телефону, что в гараже у нас стоит приятный аромат. Явная недооценка! Никакой освежитель воздуха не мог сравниться с этим благоуханием. Теперь пахло гвоздикой, теплыми, здоровыми щенками. Сосной, дождем в сосновом лесу.

У машины в гараже вид был дружелюбный и ничуть не зловредный. Может, механик уже ее починил? Но если так, то почему Магда ее оставила? Пахло новой кожаной одеждой, книжными переплетами, сиренью, жарящимся мясом. В багажнике у меня лежит набор инструментов. Завести машину я еще не пробовал, но раз уж остановился возле багажника, почему не достать на всякий случай эти инструменты, вдруг пригодятся.

Не помню, на что прежде отреагировал мозг – на то, что я обонял, или на то, что увидел. Я открыл багажник. Запах многократно усилился. А в багажнике лежало тело Олд-вертыо. Снова. Из-под красного ошейника торчали перо, обнаруженное в доме Скьяво, и кость, которую я нашел в вырытой для пса яме.

ПОГАНЕЦ МОЕГО СЕРДЦА

Джордж Дейлмвуд – самый странный человек из всех, кого я знаю, и один из моих лучших друзей. Странности его не такого толка, чтобы «жить на дереве и носить исподнее из шкуры бурундука и красный защитный шлем». Он просто необычный. Ни в коем случае не хотел бы я поселиться внутри его головы, но мне нравится слушать рождающиеся в ней мысли, произносимые вслух, слушать, разумеется, с безопасного расстояния. Парадоксально, что при всей своей эксцентричности Джеймс зарабатывает на жизнь составлением инструкций для всяких штук. Как сделать, чтобы навороченная камера, только что вынутая из коробки, заработала? А вы прочитайте инструкцию, написанную Джорджем Дейлмвудом. Она, как и все прочие, им составленные, написана ясно и доходчиво, обстоятельно и точно. Новая компьютерная программа не желает вам служить? Следуйте инструкции Джорджа, и все тотчас же пойдет на лад. Больше всего меня привлекало в нем, что он никогда никого не судил и взгляды его были начисто лишены какой-либо предвзятости.

Будучи не в силах разобраться в случившемся со мной, не зная, что мне делать, я сел в машину и недолго думая направился к его дому с мертвым псом в качестве пассажира. Ну да, машина завелась с первого раза, но в это я даже вникать не стал, было о чем другом поразмыслить. Мне нужно было немедленно поговорить с Джорджем.

Его дом стоит всего в нескольких кварталах от нашего. Ничего особенного – одноэтажный, четыре комнаты, веранда, которую уж лет двадцать как нужно бы отремонтировать. Я остановил машину и подошел к дому. Чак, молоденькая такса, сидел на ступеньке веранды и лизал свои яйца. Перешагнув через него, я позвонил в дверь. Никто не отозвался. Проклятье! Что теперь? И тут я вспомнил, что двигатель моей машины не должен был заводиться. Мертвый пес, который должен был лежать в земле, лежал в багажнике моей машины, у которой предположительно сел аккумулятор. Черт возьми!

Я поднял глаза к небу в надежде на то, что Провидение укажет мне верный путь, или уж сам не знаю на что, и вдруг увидел Джорджа, который восседал на крыше и смотрел на меня.

– Что ты там делаешь? Ты разве не видел, как я звонил?!

– Видел.

– Слезай скорее, мне нужна твоя помощь!

– Я бы предпочел отказаться, – ответил он лишенным выражения голосом.

И это, несмотря на все происходящее, заставило меня улыбнуться. Потому что Джордж последние два месяца снова и снова перечитывал «Бартлби» [16] и сказал, что не успокоится, пока не поймет смысла этой вещи. А до «Бартлби» он читал и пытался постичь «Гору Аналог» [17], а еще раньше – все книжки о докторе Дулитле.