Муравечество - Кауфман Чарли (читаем книги бесплатно txt) 📗
— Отлично, детка. — Рот набит свининой. — Хочешь? — Он подносит к губам два пальца и затягивается воображаемым косячком.
— Больше всего на свете, — говорит она, протягивая мне три доллара. — Но мне пора спать.
Я кладу три доллара в кассу и обнаруживаю под банкнотами клочок бумаги. Отправляю его в карман и даю Цай сдачу.
— Спокойной ночи, Дарнелл.
— Спокойной, Цай.
Она уходит, я тихонько достаю бумажку. Это список для прачечной:
Лифчики (6)
Трусики (12)
Джинсы (4 пары)
Носки (10 пар)
Футболки (7)
Треники (1 пара)
Блузки (8)
Юбки (7)
Свитера (2)
Штаны для йоги (3 пары)
Легинсы (2 пары)
В заголовке на бумажке написано: «Линялая прачечная Родимого Пятна. Круглосуточно. Гарантированный срок исполнения заказа: в течение двух часов». На меня смотрит мое уменьшенное фото из прачечной. Внизу подпись от руки: «Забрать заказ в 5:30 утра, воскресенье; вернуть до 7:30 утра».
В 5:29 я уже возле ее дома, ровно в 5:30 жму на кнопку звонка. Обслуживание в моей прачечной должно быть максимально быстрым. Прошлой ночью я был так взволнован, что почти не спал. Она стоит в дверях в махровом халате и трениках, протягивает сумку с бельем.
— Если обнаружу там хотя бы намек на твою жалкую старческую сперму, ты никогда меня больше не увидишь.
Я киваю — слишком напуганный, чтобы говорить, — и лишь на перроне в метро сую голову в сумку и вдыхаю. Прекраснее, чем я мог представить. Вдыхаю еще несколько раз, и мир растворяется, молекулы ее пота, грязи, гликогена, эстрогена, мочи, клеток кожи и фекалий попадают через слизистые оболочки в кровоток и овладевают мной. Я пропускаю поезд и теперь вынужден бежать тридцать три квартала до прачечной самообслуживания рядом с моим домом, чтобы успеть вернуть великолепно благоухающее белье Цай ровно в срок и ни секундой позже. Я постираю ее белье с радостью, но мне грустно оттого, что его нужно постирать. И тем не менее я подготовился. В сумке — все необходимые моющие средства. Я внимательно изучил все виды детергентов, отбеливателей, смягчителей тканей, пятновыводителей, антистатиков. Хочу, чтобы это была лучшая стирка на памяти Цай. Многие мои знакомые женщины говорят, что хотели бы иметь жену, и под этим, конечно же, имеют в виду партнера-помощника — кого-то, кто возьмет на себя заботу о мирских нуждах, чтобы они сосредоточились на важной работе. Мне нравится думать о себе в таком ключе — как о жене Цай. Может, так оно и будет, если сегодня я покажу, на что способен. Уже представляю, как готовлю для нее, вытираю пыль, поправляю бант на ее блузке перед важным совещанием. Но сейчас я должен сосредоточиться на поставленной задаче и не отвлекаться на мечтания. Времени мало, после стирки еще нужно принести белье домой, погладить и успеть до 7:30, или можно забыть о своих мечтах когда-нибудь стать миссис Цай Янь. Я тщательно соблюдаю все инструкции, аккуратно отделяю белое от цветного и читаю требования по стирке для каждого предмета гардероба. Легинсы необходимо стирать вручную, и мне везет, что в прачечной есть раковина. Я подумал наперед и купил бутылку моющего средства «Лондресс Сигнечер». «Лондресс» — замечательная компания с широким спектром чистящих средств, а их сайт — кладезь полезных постирочных советов. К 7:00 я уже в метро, еду в центр — дело сделано и, думаю, сделано хорошо. Я не рассчитываю на благодарность и знаю, что благодарность в наш договор не входит. Но, надеюсь, она оценит мягкую свежевыстиранную одежду, которую я верну ей ровно в срок.
Глава 34
— Что ты видишь?
Рун и Дуд ограбили дом и уезжают с места преступления на угнанном зеленом «Додже Челленджер».
— Ты обещал, что хозяина не будет дома, — говорит Рун.
— Он собирался уехать из города, — говорит Дуд.
— И ты не говорил, что он коп!
— Я не думал, что это важно, ведь он собирался уехать из города!
— Но ведь не уехал, верно?
— Сегодня у него по графику конвент для полицейских!
— Прекрасно. Он у нас на хвосте?
Оба оглядываются.
— Пока не видно, — говорит Дуд.
Они сбивают что-то крупное. Машину заносит, но она едет дальше.
— Что это было? — спрашивает Рун.
— Не останавливайся! — говорит Дуд.
Дуд снова оглядывается.
— О господи, это человек! Мы сбили человека!
— Какого хрена он делал посреди пустой дороги, посреди глуши, посреди ночи?!
— Ну, раз там был он, то, видать, дорога не такая уж пустая, а?
— Ты говорил, что дорога будет пустая! Он мертв?!
— Я не знаю!
— Он шевелится?!
— Отсюда не видно! Откуда мне знать?
— Мы клялись никого больше не убивать!
— Это был несчастный случай!
— Наверно, какой-то бродяга, да?
— От этого не легче.
— Я не об этом! Я просто… не знаю, о чем я. Надо вернуться.
— Нельзя вернуться. И вообще, коп увидит его и остановится.
— Слава богу, коп не уехал из города и теперь может остановиться и помочь парню, которого мы убили, пока сбегали от него.
— Ой, давай без сарказма. Я же сказал, мне жаль.
— Нет, не сказал, — говорит Рун.
— Ну, мы же не знаем, мертв ли он. И это ты его убил. Технически.
— Мы оба его убили!
— За рулем был не я, — говорит Дуд.
— Я сел за руль, потому что у тебя права истекли.
— Да, и это твое правило крайне глупое, мы ведь и так преступники, так что…
— Все, чего я хотел в жизни, — развлекать народ.
— Мы с тобой убили кучу людей. Если включить сюда зрителей нашей постановки.
— Я знаю. Мне очень жаль.
— Хотя в тот раз мы были не виноваты.
— И тем не менее я чувствую себя виноватым.
— В смысле, если бы мы не ставили спектакль, ничего бы и не случилось.
— Но сейчас мы точно виноваты.
— Ты виноват.
— Мы команда.
— А что, если тому бездомному было предначертано спасти мир?
— Спасти мир, стоя на пустой дороге где-то на Среднем Западе в три ночи?
— Мы не знаем, как устроена вселенная.
— Думаю, мы знаем, что она устроена не так.
— Психи вполне могут спасти мир. Не надо стигматизировать психические расстройства. Есть доказательства, что Иисус был психически болен.
— Мне о таких доказательствах ничего неизвестно.
— Я где-то читал, в каком-то журнале. Он мнил себя сыном Божьим, это для начала. Ну и вообще, вспомни «Трех Христов в Ипсиланти»[77].
— Если Иисус думает, что он Иисус, — это не признак душевного расстройства.
— Как скажешь.
Цай больше не дает стирать ее белье. Мы не контактируем и не общаемся, так что я не знаю почему. Просто на связь она больше не выходит. А еще из-за нее меня увольняют из магазина. Когда я прихожу на смену, Дарнелл говорит, что Цай пожаловалась на мое поведение. Он не вдается в подробности, но смотрит на меня странно, так что, кажется, она сказала обо мне что-то прям ужасное. Я в недоумении. Те два часа, что я провел за стиркой и глажкой одежды Цай, — счастливейшие в моей жизни. Признаваясь себе в этом, чувствую себя жалким, но я обязан это признать. Рано или поздно наступает момент, когда надо недвусмысленно сообщить миру, кто ты есть. После довольно продолжительного процесса заламывания рук и самобичевания я вдруг осознаю, что у проблемы постоянного и пересиливающего желания служить Цай может быть решение — и я могу служить ей, не нуждаясь в ее позволении, раз мне уже четко обозначили, что этого мне больше не видать.
Я отправляю резюме в «Заппос» — огромный онлайн-магазин одежды и обуви, принадлежащий миллиардеру Джеффу Безосу из хьюстонских Безосов, которому принадлежит также все прочее на свете. Копаясь в мусороприемнике в доме Цай, я обнаружил, что она, похоже, регулярно совершает покупки в «Заппос» (еще она любит грейпфруты и пользуется прокладками «Олвейс Макси 3 Экстра Лонг Супер с крылышками» без запаха, хотя, как я в итоге обнаружил, запах все-таки появляется). Благодаря работе в службе поддержки «Заппос», если мне очень-очень повезет, рано или поздно я отвечу Цай на письмо (а может, даже по телефону!). Я понимаю, что у «Заппос» должно быть очень много клиентов и, уверен, немало сотрудников отдела поддержки, но даже одна мысль о том, что следующим человеком на линии может оказаться Цай Янь, подталкивает работать в колл-центре «Заппос», даже если она никогда в этой жизни не позвонит.
