Рассказы о Чике - Искандер Фазиль Абдулович (бесплатные полные книги TXT) 📗
Бочо на мгновение призадумался.
— Чик, — спросил он потом, — а скажи мне точно, в каком месте ты обыграл Боцмана?
Чик про себя улыбнулся его наивной хитрости. Он уже твердо решил, что завтра раскроет Бочо свой научный секрет. А сегодня еще можно было пошухарить. И он сказал ему правду.
— Дом доктора Ледина знаешь? — спросил Чик.
— Кто же его не знает, — кивнул Бочо в сторону дома доктора Ледина.
— От середины дома отсчитай пять шагов в сторону улицы и попадешь в точку.
Бочо призадумался.
— А еще где? — спросил он.
— Ты что, думаешь, достаточно знать, где зарыта собака?
— А что? — спросил Бочо.
— Нет, — сказал Чик, — это еще не все. Это почти ничего. Если б дело было только в зарытой собаке, ты знаешь, сколько бы негодяев поубивало собак! Они бы зарывали бедных собак в таких местах, где люди почаще собираются играть, и давай всех обчесывать!
— А в чем дело, Чик? В чем? — спросил Бочо, приплясывая от нетерпения.
— Во-первых, собака под землей должна пролежать не меньше ста лет, -строгим голосом сказал Чик, — и, прежде чем играть, надо про себя три раза произнести колдовское слово… А от породы собаки ничего не зависит… Лишь бы она пропрела под землей лет сто.
— Какое слово, Чик, какое? — взмолился Бочо.
Чик сделал многозначительное лицо и кивнул на перекресток.
К ним приближались два брата-близнеца. Всегда серьезные, всегда одинаково одетые, они и в деньги всегда приходили играть вместе. И всегда или оба выигрывали, или оба проигрывали. Так получалось. Если один проигрывает, другой ему дает свои деньги. Иногда один играет, а другой просто смотрит. Если тот, кто играет, проигрывает, второй прерывает игру, отводит его чуть в сторонку, и они начинают шептаться. После этого или второй вступает в игру вместо первого, или первый меняет вид игры. Хоть выигрывают, хоть проигрывают, они всегда оставались серьезными. За все это им дали общее прозвище «Два Брата — Гроб да Лопата».
— Чик, — засипел Бочо вполголоса, — скажи колдовское слово. Лопату я беру на себя.
— Нет, Бочо, — твердо сказал Чик, — завтра все узнаешь, а сегодня я играю один.
Чик взглянул и сторону братьев и хлопнул себя по карману. Братья посмотрели друг на друга, потом взглянули на Чика и разом кивнули.
Они подошли к Чику и вытащили из карманов мелочь. У каждого было почти по рублю. Может создаться ложное впечатление, что у ребят Мухуса было много карманных денег. Нет, конечно. Но если человек приходит играть, значит, он накопил деньги. Только такой милый простак, как Бочо, приходит с двадцатью копейками и канючит, чтобы с ним поиграли. Настоящие игроки копят деньги к игре.
И вот они стали играть. Опять по десять копеек. То один подбрасывает пятак, то другой. И проигрывают, хоть и медленней, чем Славик, но проигрывают.
Вдруг старший близнец отпел в сторону младшего, и они стали шептаться. Пошептались, пошептались и подошли. Шептание кончилось тем, что старший близнец сменил свой пятак на трехкопеечную монету, а младший — на двухкопеечную. Снова стали бросать. Через некоторое время младшему повезло три раза подряд, а старший продолжал проигрывать своей трехкопеечной монетой.
Братья снова отошли, пошептались, пошептались, и старший, взяв все деньги у младшего, стал подкидывать копеечную монету и все проиграл. Все проиграв, они, как обычно, молча повернулись и ушли.
— Чик, — сказал Бочо восторженно, — ты теперь у всех можешь выиграть. Сыграй с этими.
Чик посмотрел на тротуар. Там продолжали ковать деньги тяжелыми царскими пятаками. Все эти ребята были года на три, на четыре старше Чика.
— Налупить могут, — твердо сказал Чик.
— А что же Суслик не приходит? — удивился Бочо.
— Ха, — усмехнулся Чик, — Суслик уже давно забыл про нас. Наверное, бегает по двору в носках. Пойдем погужуемся. Я угощаю!
Чик облапил Бочо одной рукой, как щедрый старший брат, и повел его угощать. Через перекресток на углу под церковной оградой стоял со своим лотком продавец сластей. В десяти шагах от него возле той же церковной ограды ютился магазинчик.
Они подошли к лотку. За стеклом лотка, как тропические рыбки в аквариуме, краснели леденцы на палочках, Сверкали козинаки с ядрами орехов, схваченными золотистым медовым лаком. Рубчатые трубки вафель, наполненные легкой пеной крема, призывали похрустеть легкой жизнью.
— Выбирай, Бочо, — махнул Чик рукой на лоток.
Бочо сразу ткнул пальцем на леденец-дирижабль. Потом на козинак. Потом вопросительно посмотрел на Чика, и Чик кивнул, мол, выбирай, выбирай.
— И еще две вафли, — сказал Бочо.
— Мне то же самое, — добавил Чик.
— Платить, платить кто будет? — насторожился продавец.
Чик властно звякнул тяжелым карманом. Все обошлось в рубль двадцать копеек.
Они сели на густую травку, росшую у самой стены церковной ограды. Сначала съели вафли, то отсасывая из трубки легкий крем, то сокрушая хрупкую сладость самой трубки. Потом разгрызли козинаки, яростно липнущие к зубам и как бы пытающиеся вырвать их взамен ядрышков орехов, выломанных зубами из хрустящей плитки. А потом, уже спокойно переговариваясь, сосали свои леденцы, вкусно припахивавшие горелым сахаром.
Было приятно помечтать о деньгах, которые они выиграют в ближайшее время. Каждый купит по футбольному мячу. Потом, если дела пойдут хорошо, они купят по велосипеду. А потом, если дела пойдут очень хорошо, они купят весельную лодку на двоих.
— Учти, — предупредил Чик, — ЛЈсик, Оник, Сонька и Ника будут кататься вместе с нами. Чтобы ты потом не обижался.
— Но ведь ЛЈсик такой неловкий, — сразу же обиделся Бочо, — он свалится за борт! Кто его будет спасать? Ты?!
— Ничего, — жестко поправил его Чик, — в штиль можно…
— Чик, — взмолился Бочо, — но ведь он даже на ровной земле падает! Свалится за борт и пустит пузыри! Как пить дать, утонет!
Трудно отказать человеку, когда он о чем-нибудь просит таким сиплым голосом старого капитана. Но Чик был тверд.
— Ничего, — жестко отрезал он, — в мертвый штиль можно.
Бочо внимательно посмотрел на Чика, понял, что его не переупрямишь, и успокоился.
— А чего ты только на двух улицах узнал, где зарыты собаки? — спросил он. — Надо узнать на всех.
Чику сейчас, после сладостей, как-то поднадоели зарытые собаки, но уже нельзя было отступать.
— Заработаем на этих собаках, а потом пойдем дальше, — сказал Чик, -ты только приманивай богатых мальчиков.
— Я знаю двоих с моей улицы и одного с Карла Либкнехта, — сказал Бочо, — а где вторая улица с зарытыми собаками?
— Вот эта улица, где мы сидим, — сказал Чик.
— Аж зубы ноют от сладости, — заметил Бочо и отбросил оголенную леденцовую палочку. Дирижабль полностью переместился в живот Бочо.
Чик тоже отбросил свою палочку, хотя и не полностью дососал свой дирижабль.
— Выпьем лимонаду, — сказал Чик, вставая.
Они подошли к магазину и поднялись по деревянным ступенькам к прилавку.
— Бутылку лимонаду, — сказал Чик и положил деньги на прилавок, -хочешь «раковые шейки»?
Он обернулся на Бочо. Это были очень вкусные конфеты.
— Неохота, Чик, — мотнул головой Бочо и удивленно посмотрел на Чика. Чик в ответ слегка кивнул головой, давая знать, что он его понимает.
— Мне тоже неохота, — сказал Чик и солидно добавил любимую поговорку мухусчан: — Белый хлеб и то надоедает.
Они уже допивали лимонад, когда возле магазина какой-то мальчик остановил свой велосипед, лихо соскочил на землю и прислонил его к церковной ограде. Мальчик был в новенькой ковбойке и длинных черных брюках. Позвякивая сверкающими зажимами на брючинах, он поднялся к прилавку.
Ни разу не взглянув на Чика и Бочо, он попросил у продавца килограмм халвы и три пачки чая. Расплатился, вложил свои покупки в кошелку и спустился к своему велосипеду.
Как только мальчик подошел к прилавку, Бочо стал подталкивать Чика и делать ему страшные гримасы. Чик ничего не мог понять и даже стал злиться на Бочо. Но, когда мальчик отошел со своими покупками, Бочо быстро шепнул ему:
