Две недели в другом городе - Шоу Ирвин (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Остальные люди, наверно, понимали, что своим присутствием они никак не помогают Делани, но никто не заговаривал об этом вслух. Они по очереди сидели на двух деревянных стульях, поставленных санитаркой в конце коридора возле окна.
Доктор сообщил, что состояние Делани не более тяжелое, чем можно ожидать при подобных обстоятельствах, но принимать посетителей ему нельзя. Врач сказал об этом по-итальянски для Тачино и Тассети, а потом повторил фразу на безукоризненном английском для Джека и Холта. Доктор имел привычку говорить шепотом, отчего произносимые им слова наполнялись зловещим тайным смыслом, а его собеседникам приходилось напрягать слух. К одиннадцати часам вечера врач начал действовать Джеку на нервы.
Тачино и Тассети беспокойно мерили шагами коридор, каблуки их туфель стучали по каменному полу; они весь вечер что-то тихо, взволнованно обсуждали. Иногда тон их беседы повышался; Джеку казалось, что они продолжают давний нескончаемый спор, который периодически стихал после каждых пятидесяти очередных реплик, а потом разгорался вновь.
Холт спокойно стоял у окна; на губах его застыла еле заметная улыбка. Ковбойская шляпа, аккуратно повешенная на вентиль отопления, выглядела как кусочек Оклахомы, невесть как занесенный в римскую больницу.
— Я беседовал с доктором, — сказал Холт, — и у меня сложилось мнение, что Морис не умрет. Врач, конечно, ничего не обещал. Они никогда не дают таких обещаний, чтобы в случае смерти пациента не оказаться в затруднительном положении, и тут я их понимаю. Но некоторые из моих друзей-нефтедобытчиков пережили подобное несчастье. Переутомление… Это послужило одной из причин, заставивших Маму настоять на том, чтобы мы проводили половину года в Европе. Если жизнь приносит тебе радость, не стоит загонять себя работой в гроб, верно, Джек?
— Да, — согласился Джек.
— Однако Морис меня удивил. — Холт покачал головой; на его седых волосах сохранился ровный след от шляпы. — В нем было столько жизненных сил. Он, конечно, много работал, но, думаю, тут сыграло роль нечто иное. У меня есть одна гипотеза, Джек… — Он замялся. — Вы позволите мне сказать честно?
— Разумеется.
— Я знаю, что Морис — ваш старый друг. Смею надеяться, и мой тоже. Я горжусь этой дружбой, — серьезно произнес Холт. — Я говорю сейчас как его друг. Не хочу, чтобы вы подумали, будто я осуждаю или критикую больного человека за его спиной. Джек, мне кажется, Морис непомерно честолюбив. Это так?
— Вы совершенно правы.
— Сейчас его честолюбие не удовлетворено. Это способно оказать пагубное воздействие на сердце, верно?
— Думаю, да, — согласился Джек.
Холт спокойно посмотрел в окно, за которым моросил мелкий дождь и блестели в темном безветрии пальмы.
— Почему-то раньше, до моего приезда сюда, мне никогда не приходило в голову, что в Риме идут дожди. — Холт откашлялся, — Другой особенностью Мориса является то — и опять, не воспринимайте это как критику в его адрес, — что он не ведет нормальную семейную жизнь.
Джек улыбнулся, отметив ту деликатность, с какой нефтедобытчик говорил о другом человеке.
— Если честолюбие мужчины не удовлетворено, — продолжил Холт, не отводя взгляда от окна, — и он не сдается, продолжая вести борьбу, как Морис — учтите, я восхищаюсь им за это, — и если в то же время у него дома напряженная обстановка, он не находит там покоя, неизбежно где-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами происходит срыв. Мне повезло. Встретив Маму, я понял, что никогда больше не посмотрю на другую женщину — ну, вы понимаете, что я имею в виду. Морис не был столь удачлив, да, Джек?
— Он замечал других женщин. Если вы считаете это невезением.
— И все же он не умрет. У меня чутье на такие вещи. Однажды я вошел в комнату и увидел человека, казавшегося совершенно здоровым, только что успешно прошедшего медицинское обследование для оформления страховки; оставшись наедине с Мамой, я сказал ей: «Его похоронят в этом году». И я оказался прав.
«Посмотри на меня, Миллионер, повнимательней, — хотелось сказать Джеку. — Что ты думаешь обо мне? Что скажешь своей Маме в тиши спальни?»
— Я не испытываю дурного предчувствия в отношении Мориса Делани, — сообщил Холт, — и когда меня пустят к нему, я скажу ему об этом. Более того, я объявлю о том, что контракт будет заключен. Я финансирую три его следующие картины.
— Это очень великодушно с вашей стороны, Сэм, — сказал Джек, снова, как и во время первой встречи с Холтом, тронутый его добротой.
— Великодушие тут ни при чем, — возразил Холт. — Это бизнес. Я получу большую прибыль. Но у меня есть одно условие…
Холт замолчал.
Джек с любопытством ждал, что скажет американец. Одно условие. Какое? Делани должен, как выразился Холт, вести нормальную семейную жизнь? Забавный пункт соглашения. Вторая из договаривающихся сторон обязуется в течение всего срока действия контракта каждый вечер в восемь часов ужинать дома со своей женой.
— Условие, при котором я подпишу договор на три картины, заключается в том, что вы согласитесь стать ответственным продюсером, — заявил Холт.
Тачино и Тассети добрались до пятидесятой реплики в диалоге, голоса итальянцев разносились по всему коридору; медсестра выглянула из палаты и потребовала тишины. Джек обрадовался этой помехе. Он не хотел что-либо говорить Холту, не взвесив тщательно последствия своих слов.
— Думаю, вы удивлены, — сказал Холт, когда голоса Тачино и Тассети понизились до сердитого тихого бормотания.
— Да, признаюсь в этом. Я никогда прежде не занимался подобной работой.
— Не беда. Вы обладаете большим жизненным опытом и развитым интеллектом. Вы — человек слова и, что важнее всего, хорошо понимаете Мориса. Если кто-то способен совладать с ним, то только вы…
— Если кто-то способен совладать с ним, — грустно улыбнулся Джек.
— Если никто не способен совладать с ним, возможно, ему не стоит выходить отсюда живым. Так для него будет лучше, — своим мягким тягучим баритоном произнес Холт. Бросив взгляд на лицо Джека, он усмехнулся. — Вы снова удивлены, Джек, верно? Думаете — и откуда он знает так много? Послушайте, Джек, среди нефтедобытчиков немало людей, спешащих погубить себя. Я изучил все симптомы. Тут нет никакого волшебства. Я провел небольшое расследование. Морис, похоже, не считает нужным делать тайну из своей личной жизни, верно?
— Да, — согласился Джек.
— О вас я тоже навел кое-какие справки, Джек, — смущенно произнес Холт. — Вы на меня не обижаетесь за это?
— Все зависит от того, что вы узнали.
Холт снова усмехнулся:
— Я смогу платить вам больше, чем ваше начальство. Не стану раскрывать, что еще я установил, скажу только, что вся эта информация — лестная для вас. Она подкрепляет то прекрасное впечатление, которое вы произвели на нас с Мамой.
— Позвольте задать вопрос вам, Сэм. Что вы скажете о нем? — Джек кивнул в сторону Тачино, прислонившегося к стене коридора и слушающего Тассети, деловито шептавшего что-то на ухо продюсеру. — Какая роль уготована ему?
— Вполне определенная. Компания будет совместным итало-американским предприятием, он должен будет обеспечить четверть капитала.
— Вы сказали ему о том, что собираетесь пригласить меня?
— Не думайте об этом, Джек, — сказал Холт. — Вы мне нужны. Когда придет время, я извещу мистера Тачино.
— Думаете, он согласится?
Холт улыбнулся:
— У него нет иного выхода, Джек. Тачино находится на грани банкротства. Но я не собираюсь извлекать из этого выгоду, — извиняющимся тоном добавил Холт. — Я отдаю должное его достоинствам. Я уже говорил вам о них, верно? Он энергичен, полон идей, прекрасно знает запросы публики. Но итальянская манера ведения дел отличается от нашей, Джек Местные бизнесмены совершают операции, которые считаются тут совершенно допустимыми, а в Штатах за них можно получить пять лет. Я буду президентом компании. В ее названии будет моя фамилия. Вы меня понимаете?
— Да.
— Я предлагаю вам нелегкую работу, — продолжил Холт. — Вам придется много трудиться. Сейчас вы получаете двенадцать с половиной тысяч долларов в год Я подпишу с вами контракт, по которому вы будете получать тридцать пять тысяч в год в течение трех лет плюс пять процентов прибыли.
