Цветы на чердаке - Эндрюс Вирджиния (читаемые книги читать TXT) 📗
НАЙТИ ДРУГА
Кто-то кричал на чердачной лестнице!
Я вскочила, разбуженная, и огляделась, чтобы посмотреть, кого не достает. Кори! О, Боже, что еще случилось?
Я соскочила с постели и побежала в туалет, и я слышала, что Кэрри проснулась и присоединила свои вопли к крикам Кори, даже не зная, чего он кричит. Крис закричал тоже:
— Черт возьми, что там еще происходит?
Я проскочила через туалет, взбежала вверх по шести ступенькам и остановилась как вкопанная, вытаращив глаза.
Кори в своей белой пижаме вопил, свесив голову, и я не могла разглядеть, что так ужаснуло его.
— Сделай же что-нибудь! Сделай! — закричал он, наконец показав мне, что его испугало.
Ох, на ступеньке была мышеловка, как раз там, где мы оставляли её каждую ночь, положив сыр для приманки. Но на этот раз мышка не была убита. Она оказалась достаточно умной, чтобы стащить сыр не зубами, а передней лапкой, и вот теперь её крошечная ножка была прижата тугой проволочной пружиной. Дико, но эта серая малютка грызла свою попавшую в капкан лапку, чтобы освободиться, вопреки боли, которую должна была при этом испытывать.
— Кэти, сделай что-нибудь поскорее! — кричал Кори, бросаясь ко мне на руки. — Спаси ей жизнь! Не давай ей отгрызть свою ногу! Хочу, чтоб она жила! Хочу с ней дружить! У меня никогда не было никакого животного, а ты знаешь, я всегда хотел кого-нибудь завести. Почему вы с Крисом всегда убиваете мышей?
Кэрри подбежала сзади, колотя меня по спине своими крошечными кулачками.
— Это нечестно, Кэти! Нечестно! Нечестно! Разреши Кори кого-нибудь завести.
Насколько я знаю, у Кори было все, что можно было купить за деньги, кроме домашнего животного, свободы и свежего воздуха. И, по правде сказать, Кэрри могла бы довести меня до кровопролития, если бы Крис не примчался ко мне на помощь и не отцепил её маленькие челюсти, вонзившиеся в мою ногу, к счастью, закрытую длинной ночной рубашкой, которая доходила мне до щиколоток.
— Кончайте скандалить, — приказал он твердо. И он наклонился за тряпкой, в которую он мог взять эту дикую мышь, чтобы она не укусила его за руку.
— Вылечи её, Крис, — умолял Кори. — Пожалуйста, пусть она не умрет!
— Ну раз ты так уж хочешь эту мышь, Кори, я сделаю все, что могу, чтобы спасти ей ножку, хотя она и порядочно искалечена.
Ох, сколько суеты и суматохи, чтобы спасти жизнь этой никчемной мышки, и это в то время, когда мы их убивали сотнями. Сперва Крис осторожно оттянул проволочную пружину; и когда он это сделал, эта непостижимая дикая тварь еще и зашипела, в то время как Кори переворачивал её на спину и рыдал, а Кэрри визжала. Затем мышь, казалось, ослабла наполовину, надо думать, от облегчения.
Затем мы сбежали вниз в ванную, где мы с Крисом почистили, а Кори завернул свою полумертвую мышь в голубую полинявшую тряпочку, которую Крис не велел стягивать слишком туго. Я расстелила на подставке чистое полотенце и выложила на него все наши медицинские препараты.
— Она умерла, — заверещала Кэрри и стукнула Криса. — Ты убил единственного зверька Кори.
— Нет, мышь не умерла, — сказал Крис спокойно. —Теперь, пожалуйста, замолчите все и не двигайтесь. Кэти, держи ее. Мне надо посмотреть, как соединить поврежденные ткани и наложить шину.
Сперва он обработал рану антисептиком, а мышь в это время лежала как мертвая, только глаза ее были открыты и жалобно смотрели на меня. В качестве шины мы использовали зубочистку, разломив ее пополам и прикрепив к ноге с помощью мягкой ленты, а потом перевязали все это кусочком марли, как раз подходящим для такой крошечной лапки, а сверху наложили полотняную повязку.
— Я назову его Микки, — сказал Кори, и глаза его разгорелись от того, что мышка будет жить и будет его другом.
— А может быть, это девочка, — сказал Крис и опустил глаза, чтобы проверить это обстоятельство.
— Нет, не хочу девочку, хочу Микки!
— Все в порядке, это мальчик, — сказал Крис. — Микки будет жить-поживать и сожрет весь наш сыр, — сказал этот доктор, закончив свою первую операцию и выдав свой первый прогноз.
Похоже, он гордился собой, должна я сказать. Он смыл кровь со своих рук, а Кори и Кэри оба сияли, как будто что-то чудесное вошло в их жизнь.
— Дай мне теперь подержать Микки! — воскликнул Кори.
— Нет, Кори. Пускай Кэти держит его как можно дольше. Видишь ли, он сейчас в шоке, а ее руки больше, чем твои, и лучше согреют Микки. А ты можешь просто случайно чересчур сжать его.
Я ушла в спальню и села в кресло-качалку, баюкая серую мышку, которая, казалась, была на грани сердечного приступа, так бешено колотилось ее сердечко. Она задыхалась и хлопала веками. Когда я держала ее так и чувствовала как ее маленькое, теплое тельце борется за жизнь, я и вправду хотела, чтобы она жила и была для Кори другом.
Тут дверь открылась и вошла бабушка.
Никто из нас не был толком одет; фактически, на нас были только ночные рубахи и пижамы, которые больше открывали, чем скрывали. Наши ноги были босы, волосы растрепаны, лица не умыты.
Одно правило нарушено.
Кори низко склонился ко мне, пока бабушка прочесывала своим жандармским взглядом нашу комнату, в которой и правда царил жуткий беспорядок. Кровати не убраны, одежда разбросана по стульям, носки валяются где попало.
Два правила нарушены.
И Крис в ванной умывал Кэрри, помогал ей одеться и застегнуть розовый комбинезон.
Три правила нарушены.
Они оба вышли из ванной, волосы Кэрри были завязаны розовой лентой в аккуратный конский хвост.
Стоило Кэрри увидеть бабушку, как она замерла на месте. Ее голубые глаза расширились от внезапного испуга. Она обернулась и уцепилась за Криса. Он взял и отнес ее ко мне, опустив прямо мне на колени. Потом он подошел к столу и стал вынимать из продуктовой корзины то, что она принесла нам. Как только Крис приблизился, бабушка повернулась к нему спиной. Он игнорировал ее, быстро опустошая корзину.
— Кори, — сказал он, кивая в сторону туалета, — я поднимусь наверх и подыщу подходящую клетку, а ты, пока я хожу, оденься и умойся без помощи Кэти.
Бабушка оставалась в молчании. Я сидела в своей качалке и баюкала бедную больную мышку, а мои малыши поместились в одно кресло со мной, и мы все трое не спускали с нее глаз, покуда Кэрри не сдалась и не спряталась у меня за плечом. Она тряслась всем своим маленьким телом. Меня беспокоило больше всего то, что бабка не читает нам нотаций по поводу неубранных постелей и замусоренной комнаты, которую я всегда старалась содержать в чистоте и порядке, и почему она не бранит Криса за то, что он одевал Кэрри? Почему она только смотрит, все видит и ничего не говорит?
Крис спустился с чердака с клеткой и мотком проволоки. Он сказал, что надо слегка укрепить клетку.
Эти его слова заставили бабушку круто повернуть к нему голову. Затем ее безжизненные глаза обратились ко мне и уставились на бледно-голубую тряпку, которую я держала.
— Что ты держишь в руках, девочка? — задала она вопрос ледяным тоном.
— Раненую мышь, — ответила я также холодно.
— И вы намереваетесь держать эту мышь в качестве домашнего животного и посадить ее в клетку?
—Да, это так, — я осмелилась открыто неповиноваться, предоставляя ей делать все, что ей заблагорассудится. — У Кори никогда не было никакого зверька, а теперь есть.
Она поджала свои тонкие губы, а ее холодные безжизненные глаза переместились на Кори, который был уже готов разразиться слезами.
— Ну, ну, — сказала она. — Заведите мышь. Такое домашнее животное как раз подходит вам. — С этими словами она захлопнула дверь.
Крис принялся возиться с клеткой и проволокой, разговаривая за работой.
— Проволоки здесь хватит, чтобы как следует изолировать твоего Микки, Кори. Мы переплетем всю клетку проволокой еще раз, тогда твой зверек не сможет удрать.
Кори улыбнулся. Он взглянул украдкой, жив ли еще его Микки.
— Он голодный. Я знаю, его носик дергается.
