Тайна старого фонтана - Фокс Виктория (читать книги онлайн без txt) 📗
Изабелла завертела головой.
— Это неправда. Как только ты упала, я поняла, что сделала, и растерялась. Я сразу же побежала к Сальваторе, и он попытался связаться с Джио, но он был на совещании, и из-за этого произошла задержка.
Это неправда…
Или правда?
Вивьен раздирали противоречивые чувства. Что, если Джио был прав? Что, если Изабелла хотела как лучше, заказав тот портрет, просто неправильно все поняла? Что, если ее приветливость по отношению к Гилберту была попыткой помириться, а не показать неприязнь? Что, если она казалась мрачной, потому что ей было стыдно, а Вивьен понимала все неправильно?
С выражением, которое невозможно было представить себе несколько лет назад, Изабелла взяла Вивьен за руку и тут же отпустила. Выглядело так, будто она поддалась импульсивному желанию близости с другим человеком, но с непривычки не могла вынести эту близость. Говорила ли Изабелла правду? Или ее игра была намного сложнее, чем Вивьен могла себе представить? Да, Джио считает, что страдания изменили его сестру, но он не знает и половины правды об этих страданиях. В сознании Изабеллы смерть родителей была так давно погребена под всем, что ей пришлось пережить после, что казалась чем-то выдуманным, ненастоящим, больше похожим на эпизод одной из мыльных опер, которые Миллисента украдкой смотрела у соседей, ведь у них дома телевизор был под запретом. Мысль о том, что человек, который должен был заменить Изабелле родителей и был наделен соответствующей властью, измывался над девочкой, думая, что ласкает ее, казалась ужасающе правдивой. Острая вспышка сочувствия к той, кого она недавно ненавидела больше всего на свете, обожгла ее, как удар током.
— Пожалуйста, поверь мне, Вивьен, — сказала Изабелла. — Теперь, когда Алфи родился и я увидела его, никогда и ни за что не подвергла бы его опасности. Я люблю его. Я никогда бы ему не навредила.
— А мне? — переспросила Вивьен. — Мне бы навредила?
Изабелла покачала головой:
— Все позади. Сейчас мы заодно, Вивьен, ты и я. Мы сестры.
Глава сорок четвертая
Вивьен, Италия, 1987 год
Земля продолжала вертеться вокруг своей оси, времена года следовали одно за другим, приливы сменялись отливами, и Вивьен начала забывать. Несколько недель она провела в страхе и волнении, пока не почувствовала: у нее есть крылья.
Разговор с Изабеллой изменил все сильнее, чем Вивьен могла ожидать. Впервые Барбаросса стал домом, где живет семья. Джио тоже вернулся из поездки другим. Нет, не так. Он вернулся таким человеком, которого Вивьен встретила давным-давно в больничной палате, человеком, которого полюбила впервые в жизни. Он мужественно принял известие о Гилберте. Пока он слушал объяснения женщин, шок сменился замешательством, затем — пониманием.
— Для нее он был все равно что мертв, — искренне говорила Изабелла. — Она просто хотела как лучше.
Вивьен понимала: то, что Джио не злится, в первую очередь объясняется вновь обретенным миром между его женой и сестрой, чем его готовностью простить ее: он так хотел мира, что все остальное было не важно. Ей не стоило врать, но и Изабелле не стоило разубеждать ее в необходимости сознаться. Джио не знал, кого винить, поэтому решил не думать об этом.
— Что случилось, — спросил Джио, изумленный примирением женщин, — почему ты изменила мнение о ней?
Вивьен сказала ему, что они с Изабеллой затушили костер войны просто потому, что пришло время «оставить прошлое в прошлом». Больше Джио не задавал вопросов. Он всегда считал женщин загадочными существами, которые могут принимать и отменять решения из-за малейшего дуновения ветерка. Это произошло, и это единственное, что имело значение.
Вивьен была в восторге от произошедших с мужем изменений. Она поняла, что ее вражда с Изабеллой разъедала их брак, как ржавчина, и ей стало ясно, что дело было не столько в действиях Изабеллы, сколько в реакции самой Вивьен. Почему я позволяла ей мучить себя? Вивьен задумалась. Она просто человек, живой человек. Каждый раз, глядя на золовку, Вивьен чувствовала еле сдерживаемую ярость по отношению к Джакомо Динаполи. Ей хотелось обрушить на него всю свою ненависть, как и на каждого, кто позволял себе воспользоваться чужой беззащитностью. Ее связь с Изабеллой существовала теперь отдельно от Джио — они обе хранили тайну, которую тот никогда не узнает.
И это после того, как Вивьен была в шаге от того, чтобы…
Нет. Ненависть помутила ее рассудок и чуть не довела до бессмысленного и отвратительного поступка… Слава богу, Адалина отговорила ее.
Алфи исполнилось два года, он становился с каждым днем все прекраснее. Он бормотал смешные бессмысленные словечки, протягивал ручки для объятий, когда видел Вивьен, и, держа его на руках ночами, она не верила, что в мире есть что-то более прекрасное и совершенное. Все в нем было чудом. Помирившись с Изабеллой, она стала разрешать Алфи проводить время со своей тетей. Это произошло не сразу, Изабелла относилась с пониманием к чувствам Вивьен и не спешила, но однажды Алфи провел час, затем два, три, половину дня с ней, и было ясно, что он ее обожает. Изабелла была с ним нежна и ласкова, как со своим собственным ребенком. Вивьен наблюдала за ними с приятным удивлением. Казалось, прежняя Изабелла исчезла навсегда, невозможно было поверить, что эта мягкая любящая женщина могла быть холодной и жестокой когда-то. Джио предположил, что Алфи способен растопить любое сердце, и Вивьен склонна была согласиться.
Но самые основательные изменения произошли с Гилбертом. И это стало огромным сюрпризом для всех. Вивьен не предполагала, что он останется, она никогда не думала, что в этой жизни им суждено решить свои проблемы. Даже сейчас, через год после того, как он постучал в дверь Барбароссы, Вивьен поражалась странности происходящего. Как все могло так сложиться? Еще недавно у нее не было ничего, а сейчас у нее есть все: муж, сестра, отец. Семья, дружба, доверие — она всю жизнь хотела этого. К тому времени как Джио вернулся домой, отец и дочь уже встали на путь примирения. Разительное изменение их с Изабеллой взаимоотношений заставило ее поверить в невозможное, в то, что люди могут быть неправильно поняты или раскаяться, совершив однажды ошибку. Адалина говорила, что за религиозным пылом Гилберта она видит сожаление о совершенных ошибках. Сначала Вивьен не хотела иметь с ним ничего общего и едва скрывала отвращение. «Я не такой, как раньше», — говорил Гилберт снова и снова. «Слова ничего не изменят, я слышала от тебя слишком много лжи», — Вивьен не верила ему, думала, что это просто игра, представление, которое он устраивал, чтобы заставить ее впустить его в свою жизнь. Вивьен не была к этому готова, она наблюдала, выжидала, зная, что однажды он оступится.
Но он не оступился. Каждый день он трудился, пытаясь заслужить ее расположение, его любовь и преданность были безграничны. Рассудок велел ей гнать все это от себя подальше, но ее душе было трудно сопротивляться. Он оказался внимательным и заботливым дедушкой для Алфи, проводил с ним время, играл, был добрым и ласковым, и это возрождало в Вивьен нечто давно забытое — желание даже сейчас, после всех этих лет, быть любимым ребенком, о котором заботится ее отец. Она ненавидела то, что он сделал, но все же жаждала его одобрения и привязанности, мечтала, что можно повернуть время вспять и прожить его иначе. Любовь, которую он изливал на Алфи, нельзя было игнорировать. Ее маленький сын был счастлив с ним, его личико светилось, когда Гилберт входил в комнату, он ждал, что дедушка почитает ему сказку или поможет строить башню, возьмет его с собой высаживать растения и разрешит бросать зернышки в лунки. Когда Вивьен видела это, ее сердце сжималось. Отец никогда не показывал ей эту свою сторону. «Тогда я не понимал. Бог показал мне лучший путь. Я не был справедлив с тобой и Миллисентой, но Бог учит прощать, и со временем я простил себя».
