Наставники - Сноу Чарльз Перси (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
37. Шесть дней неизвестности
Я попрощался с Роем у главного входа и пошел к Джего. Миссис Джего встретила меня подчеркнуто сухо и сразу же сказала, что вчера она очень неважно себя чувствовала. Может быть, я хочу «подкрепиться» – чтобы поскорее забыть о неприятном впечатлении от ее вчерашнего визита? Ей было так неловко, она так раздражающе многословно извинялась, что мне захотелось уйти – тем более что с каждым новым извинением она смотрела на меня все враждебней.
– Мне очень нужно повидаться с Полом, – сказал я.
– Я прекрасно понимаю, что не со мной, – буркнула она. – Вам, естественно, вовсе не хочется повторения вчерашней сцены.
– Не надо думать об этом, – сказал я. – Вчера вам было необходимо поговорить с друзьями.
– Я знаю, что кое-кто терпит меня из милосердия – да только не нужно мне ничьего милосердия!
– А откуда вы знаете, что я милосердный? – спросил я. Как это ни удивительно, но меня вдруг охватило братское сочувствие к ней. – Так можно мне повидаться с Полом? Я хочу сообщить ему очень важную новость.
– Он занят. – В ее голосе прозвучало непреклонное упрямство. – Его нельзя сейчас отрывать от работы.
– Послушайте, – проговорил я, – мне надо сказать ему, что еще не все потеряно – я имею в виду выборы.
– Неужели что-нибудь изменилось? Ради бога, скажите мне – неужели что-нибудь изменилось?
– Да, кое-что изменилось. Радоваться пока рано, но надеяться, я думаю, можно.
На ее лице вспыхнула счастливейшая улыбка – она обрадовалась как ребенок.
– Пол! Пол! – закричала она, выбежав из комнаты. – Пол, иди скорее сюда, тебя ждет мистер Элиот. Он хочет сказать тебе что-то очень важное.
На пороге гостиной появился Джего – встревоженный и напряженный сверх всякой меры.
– Спасибо, что зашли, Элиот, – сказал он. – Случилось что-нибудь… плохое?
– Напротив, – ответил я. – Весьма вероятно, что Гей в конце концов проголосует за вас. Ручаться не могу, но надеяться на это можно.
– Старик Гей?
Я кивнул.
Джего расхохотался до слез.
– Гей? Самый тщеславный старик на свете?
Я снова кивнул.
– Ай да старикан! – все еще хохоча, воскликнул Джего. Немного позже, вспоминая эту сцену в спокойной обстановке, я решил, что Джего очень странно отреагировал на мою новость, но в тот момент его реакция показалась мне вполне естественной.
Отхохотавшись, Джего вытер слезы и уже без тревоги, но по-прежнему напряженно сказал:
– Я очень благодарен вам, Элиот. Просто не знаю, что бы я делал без вашей поддержки, хотя случай с Пилброу научил меня стойко переносить унижения. Ну, да теперь-то все радикально изменится.
Я попытался охладить его пыл, но из этого ничего не вышло. Он всегда был склонен безоглядно предаваться радостным надеждам. А сейчас неожиданная надежда мгновенно переросла у него в уверенность. Он уже чувствовал себя хозяином колледжа, его мечта осуществилась. Он смотрел на жену с нежной любовью и счастливым торжеством. Мне было ясно, что, как только я уйду, они сейчас же начнут строить планы новой жизни. Надежда возродила их обоих.
Я еще раз попытался образумить его. Судя по всему, мне вообще не стоило говорить ему о Гее.
– В одном вы безусловно правы, Элиот, – сказал он в ответ на мои предостережения. – До выборов осталось шесть дней. Шесть дней неизвестности, которые необходимо как-то прожить.
– Тебе нужно отдохнуть, – сказала миссис Джего.
– Через шесть дней все уже будет позади, – успокоил он жену.
Простившись с четой Джего, я отправился к Брауну. Когда я вошел, Браун обсуждал с Кристлом общее собрание, которое должно было состояться на следующий день, пятнадцатого декабря. К немалому удивлению Брауна, паши противники согласились его провести – может быть, потому, что были твердо уверены в победе и решительно ничего не опасались, а может быть, Деспарда соблазнила возможность еще одной серьезной дискуссии под его председательством. Браун и Кристл обсуждали, с чего им надо начать.
– Это вы о собрании? – спросил я.
– Разумеется, – ответил Кристл.
– Не знаю, нужно ли оно нам, – небрежно заметил я.
– Что вы имеете в виду? – быстро спросил Браун.
– Гей, по всей вероятности, проголосует за Джего, – сказал я.
– Вы с ним виделись? Я не знал, что вы собираетесь…
– Да я и не собирался. Мы с Роем случайно забрели к нему в гости – на чашку чая.
Узнавая какую-нибудь новость, Браун всегда интересовался самыми незначительными подробностями, но меня он допросил с особым пристрастием. От его дотошных расспросов, от его острого, пронизывающего взгляда людям довольно часто делалось не по себе, ну а мне в тот день показалось, что я попал под суд и меня допрашивает въедливый прокурор. Пересказывая – очень коротко – наш разговор с Геем, я почти физически ощущал настороженное, недоверчивое молчание Кристла. Рой задал старику один или два вопроса, сказал я и дословно повторил последние реплики Гея.
Брауна мой рассказ явно обрадовал.
– Да ведь это же замечательно! – воскликнул он и, грузно, но стремительно повернувшись всем корпусом к Кристлу, проговорил: – Замечательное достижение, правда?
Кристл, не посмотрев на Брауна, холодно спросил меня:
– И вы уверены, что он проголосует за Джего?
– Я уверен только в том, что точно передал вам его слова.
– Ну, тогда я не вижу особых причин для радости, – сказал Кристл. – Он же не пообещал, что проголосует за Джего.
– Вы правы, прямого обещания он не дал.
– Да и косвенного не дал, – сказал Кристл. – Я не разделяю вашего оптимизма. По-моему, вы принимаете желаемое за действительное. Мне в свое время тоже не удалось его сагитировать. Он вовсе не так прост, как кажется, этот старик.
– А я думаю, что Элиот прав, – по-обычному спокойно и мягко, но с едва уловимым оттенком раздражения проговорил Браун.
– Он не дал даже косвенного обещания поддержать Джего, – возразил Кристл. – Может быть, сначала он и воздержится от голосования. А потом, повеселившись и подчеркнув, что его голос решающий, проголосует за Кроуфорда.
– И все-таки я думаю, что Элиот прав, – уже почти не скрывая раздражения, повторил Браун.
– Полной уверенности у меня, конечно, нет, – сказал я. – Трудно быть в чем-нибудь уверенным, когда имеешь дело с Геем. Но я очень надеюсь, что он проголосует за Джего. Да и Калверт думает так же.
– Хорош эксперт – Калверт! – воскликнул Кристл. – У него еще молоко на губах не обсохло. Много он понимает, ваш Калверт!
– В таком случае я, как и Калверт, почти не сомневаюсь, что Гей проголосует за Джего.
– Я тоже, – не отводя взгляда от Кристла, проговорил Браун.
– Будем считать, что мы не сошлись во мнениях, – сказал Кристл. – Меня поражают ваши надежды на Гея. И я считаю, что это не должно изменить наших планов.
– Мы вполне можем выиграть, – сказал Браун.
– А можем и проиграть.
– Я верю, что мы выиграем! И не понимаю, почему вы упрямитесь. – Браун все еще пытался образумить Кристла – но уже не дружелюбно, а почти враждебно.
– У нас разные мнения на этот счет.
– Тут не может быть двух мнений, – сказал Браун. – Нам ни к чему теперь это собрание.
– Мне очень жаль, Артур, но у нас разные мнения на этот счет, – повторил Кристл.
– Тогда объясните мне, что вы имеете в виду, – сказал Браун.
– Пожалуйста. Прежде всего я не верю, что Гей проголосует за Джего. Элиот точно передал нам его слова, и никакого обещания в них не было. Я-то ведь тоже разговаривал с Геем.
– Ну, с тех пор много воды утекло, – сказал Браун. – И потом, откуда вы знаете – может быть, Элиот с Калвертом уговаривали старика искусней, чем мы.
– Я думаю, они и сами не будут этого утверждать, – возразил Кристл. – Мне не хочется умалять достижений Элиота, но я не верю Гею. Хотя дело-то по только в этом. Я считаю, что мы должны вести себя лояльно по отношению к нашим противникам. А они согласились на это собрание, когда им оно было ни к чему.
